Makarbank30312006

НУЖНЫ ЛИ РОССИИ ТАКИЕ БАНКИ?

11.

ЦБ предложил отменить обязанность банка-эмитента использовать накопительный счет в процессе выпуска акций. Сократить круг покупателей, финансовое положение которых оценивается при оплате уставного капитала, до приобретателей акций КБ на сумму свыше 10 млн руб., или 1% УК (по действующему регламенту изучаются все лица, независимо от приобретаемых пакетов или долей). Предоставить право по усмотрению заявителей проводить оценку соответствия приобретателя банковских акций требованиям ЦБ.

Неглинная хотела бы изменить порядок выдачи ею разрешений на покупку более 20% акций КБ. В частности, ввести пороговые значения, в диапазоне между которыми сделки по купле-продаже миноритарных участий не подлежат дополнительному контролю. Предварительное согласие ЦБ потребуется, если размер приобретаемых обыкновенных акций (с учетом принадлежащих) превысит следующие значения: 20% голосов; 25% голосов плюс 1 голос; 37,5% голосов плюс 1 голос; 50% голосов плюс 1 голос; 75% голосов. Для кредитных организаций в форме ООО – если размер приобретаемых (с учетом принадлежащих) долей в уставном капитале обеспечит: более 20% голосов; 1/3 голосов плюс 1 голос; 1/2 голосов плюс 1 голос; 2/3 голосов или 100% голосов.

Центробанк выступил за отмену проверки правильности оплаты УК кредитной организации в случае, если между выдачей его предварительного согласия и фактическим платежом прошло менее трех месяцев (за исключением вновь создаваемых КБ). В числе нововведений – установление регламента предварительного согласия ЦБ на приобретение более 20% уставного капитала банка, если цена размещения акций не фиксируется в абсолютной величине, а определяется по итогам публичного размещения. ЦБ хотел бы разрешить нерезидентам объединять две процедуры – получение его предварительной санкции на покупку более 20% акций (долей) банка и на создание КБ с зарубежными инвестициями, увеличение уставного капитала за счет средств иностранцев, отчуждение акций (долей) нерезиденту.

Несмотря на чисто технический характер ряда новаций, в целом они направлены на продолжение санации российского банковского сектора. Так, превращение ведущих кредитных организаций в ОАО призвано не только стимулировать IPO и дальнейшее публичное обращение их акций, но и сломать сложившуюся модель корпоративного управления КБ. Сегодня она дает мажоритарному акционеру фактически неограниченную власть, доходящую до произвола. Один человек или монополия может целиком подчинить работу банка своим корыстным интересам. Например, заставить выдать главному собственнику или его предприятиям гигантский кредит и не вернуть его. Вывести с помощью трансфертных цен активы из КБ, а потом бросить его на произвол судьбы, как происходило во время всех последних кризисов.

Под более широкий публичный контроль ставится и деятельность иностранных дочерних банков. Реализация предложений ЦБ существенно ограничивает возможности зарубежных материнских структур приносить интересы своих российских подразделений в жертву собственным корпоративным или геополитическим интересам. Скажем, вводить трансфертное ценообразование в пользу внешнего центра прибыли, расположенного в оффшоре. Или отказаться от работы в РФ из-за общего сокращения персонала, смены географических приоритетов либо политического давления со стороны своего правительства. Введение во всех действующих в России КБ международных стандартов, устанавливающих право любого лица владеть (контролировать) не более 20% голосующих акций, будет препятствовать злоупотреблениям владельцев, недружественным слияниям и поглощениям системообразующих банков, превратит корпоративное управление ими из чисто декоративного в общественно ответственное.

Конечно, один ЦБ мало что может сделать. Оздоровление банковской системы невозможно без структурной перестройки всей экономики, так как нерыночные методы ведения бизнеса, аккумулирования и перераспределения ресурсов преобладают во всех секторах национального хозяйства. Каждая отрасль не накапливает капитал с помощью кредитных организаций в необходимых для модернизации объемах, не делает капвложений, достаточных для обновления технологической базы. По-прежнему широко практикуются «инвестиции затрат», когда производство увеличивается за счет запуска простаивающих машин и оборудования, их ремонта и восстановления, что только увеличивает издержки.

В настоящее время в России сохраняются основные макроэкономические факторы финансовой нестабильности. Курс рубля искусственно завышен, что уменьшает доходы экспорта. Темпы роста ВВП продолжают падать. Маржа по российским евробондам и другим долговым обязательствам выше ставки доходности по облигациям Казначейства США. Наплыв иностранных портфельных инвестиций на наш фондовый рынок в пятьдесят с лишним раз превышает безопасные значения (не более чем на 10% в год). Рублевая монетизация ВВП (25%) – по-прежнему ниже критической (30%). Отношение совокупного внешнего долга государства и корпоративного сектора к объему годового экспорта значительно превысило опасные 60%, достигнув 95,6%. Концентрация банковских кредитов в отраслях, которые целиком зависят от международного обмена, намного превзошла допустимый уровень 30%.

В банковском секторе тоже наблюдаются симптомы нарастающей дестабилизации. Отношение кредитов и депозитов составляет 95,6%, вплотную приблизившись к 100%, считающимся в мировой практике тревожным показателем нехватки финансовых ресурсов в КБ. Об их неустойчивости свидетельствуют большая доля межбанковских депозитов, внешних заимствований и низкий показатель доли кредитов к ВВП – 25%, что уступает минимально терпимому уровню 30%. Взрывоопасную ситуацию создает огромный удельный вес ссуд своим акционерам – в два-три раза больше допустимых 25%, а также многочисленное присутствие на рынке слабых банков и компаний-заемщиков.

Всё это в очередной раз возвращает российское общество к кардинальным вопросам: должно ли государство и впредь оставаться безучастным наблюдателем и уповать на «невидимую» руку рынка, который сам решит все проблемы? Или, напротив, по примеру развитых держав, оно обязано решительно вмешаться в преодоление спада и других негативных явлений? Если госрегулирование необходимо, каким ему следует быть с учетом российской специфики, складывавшейся веками, современного зарубежного опыта и глобальных тенденций?

В 1997–2006 гг. события в ведущих странах Америки, Европы и Азии продемонстрировали: когда наступает кризис и рыночная модель регулирования на макро- и микроуровне перестает работать, государство энергично и без колебаний вступает в действие. Оно решительно обуздывает монополии и их банки, заставляя их служить обществу, а не наоборот. Берет на себя распределение ВВП. Формирует спрос, предложение и накопление. Поднимает на ноги и развивает стратегически важные сектора и отрасли, проводит структурную и технологическую перестройку, поскольку бизнес сам этого сделать не в состоянии. Управляет материальными, финансовыми и трудовыми ресурсами. Воздействует на цены, тарифы и доходы. Выполняет важнейшие социальные функции.

В зависимости от конкретных обстоятельств, условий и решаемых задач меняются масштабы, методы, формы и рычаги государственного вмешательства. Но всегда это тщательно продуманная и точно выверенная комбинация прямого, жесткого администрирования и гибкого косвенного воздействия – опосредованно, через рынок с помощью денежно-кредитной, валютной, фискальной, амортизационной, внешнеэкономической политики. Эффективно управлять таким единым механизмом может лишь сильное государственное руководство, которое обладает стратегическим мышлением и волей достигать намеченных целей, выступает не «ночным сторожем» частного бизнеса, а его старшим партнером, устанавливающим правила поведения для участников рынка в общенациональных интересах.

В последние годы пришло понимание: без усиления госвмешательства в экономику и банковскую сферу невозможно восстановить их управляемость, помочь предприятиям накапливать капитал, привлекать инвестиции, необходимые для расширенного воспроизводства и модернизации основных фондов, служащих фундаментом долгосрочного роста. Пусть с трудом, но бизнес постепенно осознает, что эти вопросы являются частью более масштабных проблем, которые тоже не решить без участия государства.

Только государству по плечу строить полновесные и работоспособные рынки капитала, земли, недвижимости, труда, интеллектуальной собственности и гарантировать соблюдение правил на этих рынках. Широко внедрять и умело управлять такими механизмами, как корпоративное, проектное, инвестиционное, лизинговое, венчурное, ипотечное финансирование, соглашения о разделе продукции. Формировать социально-ответственные финансово-промышленные группы, транснациональные корпорации и банки. Развивать разветвленную, надежную и прозрачную рыночную инфраструктуру. Обеспечивать демонополизацию и свободную, честную конкуренцию. Стимулировать приток прямых иностранных инвестиций в производство и глобальную экспансию отечественных компаний.

Уяснение значения государства не означает, однако, общего согласия, в чем именно и в каких пределах должно быть госрегулирование, а также способности властей его осуществлять. Поэтому российская экономика и банковская система пребывают в переходном состоянии, когда только наметился новый вектор эволюции – от полного дерегулирования к возрастанию госвмешательства в организацию экономического и правового пространства современного рыночного хозяйства. Идет поиск собственной модели национального хозяйства и кредитного сектора, которая обеспечит динамичное развитие страны, позволяющее отвечать на геополитические вызовы ХХI века.

Лев Николаевич Макаревич,

кандидат экономических наук,

член комитета ТПП РФ по финансовым рынкам и банкам,

консультант агентства Standard and Poor’s