Вернуться к части 1

Вернуться к части 2

Конструируем неисчерпаемый Коммунизм,

используя некоторые базовые аспекты теории А.С. Шушарина, изложенные в пяти томах его  «Полилогии современного мира»

Часть 3

Рассказ шестой. Продолжаем «конструировать» Коммунизм.

О крушении как переходе к более высшей, восходящей градации (в теории) Социализма и о начале «строительства» следующей градации (формации) на пути к Коммунизму

Выше вскользь были упомянуты некоторые «негативы» Социализма (ЧЭФ «линейная, плановая»). Остановимся на этом несколько подробнее, так как их, равно как и в любых градациях (ЧЭФ) и любых негативов, идеологическое (публичное, бытовое, массовое) восприятие порождает «разговоры на кухне», и «массовые бунты», и «революции», и «смену руководства», и т.д.

Так, при Капитализме доминирующий объект «товар» «стоит в очередях» на покупку на полках магазинов и складов, а «рабочая сила» (принявшая форму товара) стоит в очередях за работой (круглосуточно), что называется безработицей. Прибавочный продукт изымается «частником» в извращённой форме «эксплуатации», что основывается на узурпации объекта собственности (средств производства). И нормальное, нейтральное простое товарное производство принимает извращённую форму «деньги (капитал)» ради денег (капитала)», а собственно «товарообмен» оттесняется на второй план. Но это внешняя (идеологическая) сторона кризисного, заходящего в предел Капитализма. И когда растущий в недрах Капитализма новый социалистический способ производства (где доминирующий объект собственности «функции, технологии», механизм «соисполнение», а промежуточный эквивалент не деньги, а «статус») набирает силу и по своей «мощи» начинает превосходить «товарно-денежные отношения» и «товарообмен», то смена способов производства как торжество последующей градации (формации) неизбежна. А вопрос о характере этого перехода есть дело конкретной исторической обстановки, степени проявления «негативов» отживающего способа ПВДЖ.

Соответственно и при Социализме «дефект производства» («родимое пятно» Социализма, ЧЭФ «линейная, плановая») порождает очереди, но за «благополучением» («за дефицитом» товаров и услуг) в тех же магазинах. В то же время «рабочая сила», исполняющая «функции», в силу процессного характера объекта собственности «функции», которые непрерывны и образовывать «очередь» не могут, начинает или делать никому не нужную работу, или делает вид, что работает (так называемые бездельники, дармоеды и т.п.), или даже делает «вредную работу» («поворачивает реки»), или, наоборот, «штурмует план», работает по выходным и сверхурочно. И нормальное, нейтральное «соисполнение» принимает извращённую форму «борьбы за статус», ибо чем больше статус, тем больше благополучение, «план ради плана», «дутые цифры», «вредные проекты», а собственно «соисполнение» оттесняется на второй план. Но это внешняя (идеологическая) сторона кризисного, заходящего в предел Социализма.

К тому же напомним, что оставшиеся от Капитализма «деньги» деформированы и уже не деньги, а это закрытые наряды (требования) на «благополучение», да и в ходу уже термин не «заработок», а «получка», что в общем-то хорошо отражает статусное благополучение. И вот борьба за «статус» порождает его «дутость», и естественный баланс «мощности» конечных функций ПВДЖ (благополучения) и суммы всех статусов ПВДЖ оказывается нарушенным – сумма статусов превышает мощность конечных функций (потребляемых благополучений), «требования» (деньги) «обесцениваются», что и выражается в форме «дефицита» благополучений, возникают очереди и прочие «пороки» Социализма. И за всем этим стоит «дефект производства».

Вот его-то, «дефект производства», и не разглядела наша наука, элита и вместе с ними и под их руководством народ. Не знали, что лечить, и решили «избавиться от слегка больного, но растущего организма», – отказались от Социализма. А это были всего лишь болезни роста, но «врач» был сам болен (наука оказалась несостоятельной, не соответствующей уровню общественного развития, не понимала и «не знала» своего объекта «Социализм»), вот и «залечили больного».

Итак, «функция» как процесс ПВДЖ находится в «частной», иерархически-групповой собственности коллектива и соответствующих ультраструктур (начальства, руководства). Поэтому «собственник» свято охраняет «родимые пятна», «дефекты производства», скрывает их (как, например, Капитализм оберегает «коммерческую тайну», источник своего «обогащения»). Социализм замкнут на «план» (как Капитализм на «рынок»), поэтому эксфункциональность производящего труда (формально схожая с экстерриториальностью товарности) и будет означать объективный процесс обобществления технологий, их изъятие из ограниченной, группо-иерархической собственности.

Итак, такой процесс пока, условно скажем, – это онаучивание и «социорегуляция» производства, постановка его под более высокий, чем господствующая при Социализме планомерность, «контроль всеобщего интеллекта», снимающий планомерность («уход в основания») новым постплановым механизмом движения технологий, саморегулирования производства. Поэтому это и есть (называем сей процесс, точнее, объект) «информатика». «Информатика» – это направление сброса покровов с тайн производства, это первый шаг к обобществлению. Второй шаг – «участие всех во всём».

Эксфункциональность свойственна именно научному, продуктивному производству (в СССР ещё лишь «становящемуся и возникающему»).

Таким образом, в информационном срезе «частная» собственность на «технологии, функции» и состоит в «то­тальном» невынесении «сора из избы», в сокрытии внутренних потенций и непорядков.

В научной литературе уже давно говорится о необходимости общегосударственной информационной службы, не имеющей никаких «горизонтальных» (ведомственных) и «вертикальных» (иерархических от цеха до Центра) границ. И формально технически это можно сделать, но без властных (собственность) изменений это ничегошеньки не изменит.

Итак, «вся суть информационных перемен в самой социальной основе, на обыденном уровне, образно говоря, уже не экономическое «что почем» и уже не технонимическое «что, когда, кому...», а аналитическое «где и кто хорошо, где и кто плохо, почему плохо, как лучше, к чему может привес­ти, кто делает и может лучше...». Революционный прорыв и состоит в прорыве к посттехнологическому научному (в том числе и социальному в самом широком смысле, «социорегулятивному») анализу, как информационной основе деятельности и ее перемен. Причем к анализу прежде всего и уже не просто вещей, техники (это уже пройденное), а именно техноло­гий (процессов, работы, деятельности, мыследеятельности и взаимодеятельности, взаимоувязанного дела и самих делающих дело). Это и суть сброс покровов с тайн производства.

«Невероятное» обобществление технологий самими «трудящимися нового типа» и будет означать общественный, революционный процесс создания научного механизма производства, информационно означающего организацию постоянного общественного, внефункционального и эксфункционального, межотраслевого, межпредприятийного и межпрофессионального изучения «интенсивных» величин технологий.

«Обобществление технологий – это и есть их изъятие из оков группо-иерархической собственности и есть сброс в небытие линейной формы, «технологического феода», ликвидация группо-иерархической узур­пации технологий, дефекта производства и господства статусов над людьми. Линейность, технофеод, дефект и пр. как доминанты исчезнут, но «план», статусы, функциональность и пр. никуда не исчезнут, т.е. будут метаморфированно сняты.

Таким образом, следующим доминирующим объектом отношений собственности по поводу его же является «информатика», и прежде всего как «информация», которая, однако, и возможна как информация (а не сведения) лишь при наличии связей, коммуникаций по её свободному движению. В этом смысле информация является эксфункциональной, «не признающей» учрежденческие барьеры, воздвигаемые иерархически-групповыми коллективами собственников, начиная с рабочего и трудового коллектива и кончая министерством и центром; именно информация лишена рока «невмешательства».

Эксфункциональность (как технологическая «экстерриториальность») взрывает границы «технологического феода», разрывает замкнутость отношений собственности на «технофеод» иерархически-групповых «технологических» коллективов трудящихся как агентов этого отживающего способа производства, его (способа) организационной замкнутости. Одновременно информация в своём свободном движении по коммуникационной сети и объединяет весь процесс ПВДЖ.

Сам же объект «информация» существует и в самом «снимаемом» способе производства, в его объекте «функция, технология» (напомним хотя бы про инструкции, документы, статусы), а поэтому «вполне готов» заступить на службу новому способу производства ПВДЖ. Назовём эту ЧЭФ «информационная», а градацию, например, «Информизм».

В условиях «равнонапряжённой» деятельности, достигнутой в линейной форме (ЧЭФ «линейная, плановая»), и мощи всего производства «информация» приобретает ключевое значение в экспансии («захвате») окружающего пространства деятельности агентами ПВДЖ, формируя тем самым новые ценности и их доминирование. Богатство выражается «информацией», то есть буквально реализуется и актуально звучит лозунг: «Информирован – значит вооружён!» (Или «Кто владеет информацией – тот владеет всем!»)

Таким образом, вслед за доминированием ЧЭФ «линейная, плановая» с базовым объект-процессом отношений собственности «функции, технологии» в эндогенном развитии социума по сложности «начинает» доминировать ЧЭФ «информационная» с базовым объект-предметом отношений собственности «информация». Механизмом взаимодействия, взрывающим «учрежденческие границы» «технологического феода», является свободное, неограниченное, диспозитивно безадресное (и адресованное по желанию каждого) распространение информации, ибо, в отличие от «вещей», «информация», как «особый предмет», может тиражироваться неограниченно, да и отчуждению в строгом «вещном» смысле не подлежит.

О крушении как переходе к более высшей, восходящей градации (в теории) «Информатизм» и о начале «строительства» следующей градации (формации) на пути к Коммунизму можно было бы писать и дальше, но почва становится всё более зыбкой, ибо о том, каково в конкретике будет это «будущее», можно в основном лишь фантазировать, да и анализ должен быть более обстоятелен, чем выбранная форма рассказа.

Однако даже изложенное позволяет утверждать уже в неких «научно-теоретических» образах о НЕИСЧЕРПАЕМОСТИ ДВИЖЕНИЯ К КОММУНИЗМУ, понимая последний как «идею», «миф» как просто «открытое будущее…».

Теперь можно и вполне обоснованно конструировать и реконструировать различные проекты «коммунистического общества», накладывая на изложенное, то есть на базовые, материальные основы, различные предложения по организации жизни общества, власти, по нормам этики, основанной на равенстве и разуме, по конкретным формам производства и распределения и пр., и пр. Ведь эта градация (формация) «Информизм» следует за градацией Социализм и многими понимается как Коммунизм.

Кстати, из этих «рассказов» видно, что понятия «негативов», устраняемых в ходе общественного развития, постепенно перемещаются в область запретов, становятся объектами права («преступлением»). Таким образом, реализуется наблюдаемое в истории обществ асимптотическое «движение этики к идеалу как пределу». Но возникает вопрос: в состоянии ли «мы» его достичь при «бесконечном развитии»? Однако дать «оценку» по состоянию «на сегодня» как «мыслимое будущее», вероятно, можно.

В заключение напомним, что нами рассматривалось развитие общества только в рамках эндогенной логики, то есть лишь внутристраново. Мы совершенно не касались межстрановой логики развития (экзогенная логика), поэтому говорить о "будущем" в рамках одной логики можно лишь весьма условно, рассматривая это будущее лишь как некий "чистый" теоретический срез, и не более!

Тех, кого заинтересовала использованная в рассказах теория А.С. Шушарина «Полилогия современного мира (Критика запущенной социологии)», приглашаю на сайт, посвящённый основам этой теории: http://www.polilogiy.narod.ru

  Александр Тимофеевич Харчевников,

 кандидат технических наук