КАМО ГРЯДЕШИ, ГРАД СТОЛЬНЫЙ?

Часть 3

Вернуться к части  1

Вернуться к части 2

В предыдущей части я анонсировал анализ нынешней и будущей идентичности Украины на предмет ее вхождения в системы более высокого порядка: общерусскую, общеславянскую, общеевропейскую и общехристианскую.

С общерусской идентичностью мы вроде бы разобрались в предыдущей части.

В рамках поиска собственной идентичности сверхзадача Украины на сегодняшний день, видимо, достигается в сложном диалектическом единстве идеологий «украинства» и «второй попытки», то есть функционирования в режиме «а как бы развивалась Киевская Русь, если бы не было монголо-татарского нашествия и ордынского ига?».

В Москве этот проект будет вызывать разного рода насмешки и злопыхательства, за которыми на самом деле будет скрываться  зависть, потому что достижение идентичности и этнокультурной самоадекватности в каком-то (может быть, не философском, но этнопсихологическом) плане равносильно отысканию смысла жизни. В Москве данный проект невозможен даже в постановочном плане, ибо само Московское государство есть во многом порождение Орды (термины употреблены строго исторически и не носят оценочного характера).

Дополнительной сверхзадачей выступает традиционная роль Украины в качестве своеобразного резервуара «исходности» на тот случай, если государство с центром в Москве, как это уже было в 1240–1480 годах, начнет чрезмерно быстро азиатизироваться и исламизироваться и придется принимать экстренные меры.

Это, кстати, одна из причин, почему для нынешней Украине сподручнее не находиться в рамках одной общности с нынешней Россией.

Если Россия поработает над собой в нужном направлении, что ж, тогда, вероятно, придут и другие идеи…

Общеславянская идентичность. Это такой красивый мираж, который на деле, похоже,  никогда и не существовал. Во всяком случае, после Грюнвальдской битвы все примеры существования славянской идеи были исключительно реактивными, локальными и связанными с освобождением от русского (Польша), австро-венгерского (Чехия, Словакия, Словения, Хорватия ) или османского (Сербия, Македония, Болгария) господства.

Никаких серьезных общеславянских проектов, кроме во многом квазиславянского строительства, до революции поощрявшегося спецслужбами как Российской, так и Австро-Венгерской империй, не существовало и не существует по сей день.

Однако в настоящее время Россия осуществляет сложный переход от существования в качестве государства русских к государству всех народностей, населяющих 17,4 млн кв. км. Это очень сложный и заслуживающий всякого уважения процесс.

 Поэтому выступать в качестве лидера славянского мира ей нынче не с руки. Такое позиционирование будет мешать ее решать многочисленные внутренние проблемы с народами РФ, которые всё с большей энергией будут предъявлять свои права на лидерство. Примерно так, это сегодня делает глава Чечни Кадыров, в определенном смысле представляющий  опережающую модель евразийского развития для России.

В этом смысле Украина, как пока еще самая крупная (впрочем, если Путин станет и далее отгрызать куски от Украины, то скоро она станет меньше Болгарии) восточноевропейская страна (имеются в виду страны, находящиеся исключительно в Европе), могла бы взять на себя лидерство в этом вопросе. Если лидерство звучит чересчур громко, то тогда инициацию неких проектов, которые еще только предстоит разработать. В самом деле, если сербы, как правило, ориентированы на Москву, а поляки, как правило, настроены к России, мягко говоря, прохладно, то отсюда вовсе не следует, что поляки и сербы не могут плодотворно взаимодействовать друг с другом через какой-то иной координационный центр.

Некоторые государства славянской общности могут входить в ЕС, другие, как Белоруссия, в ТС, но это никоим образом не препятствует образованию и функционированию неполитической славянской общности, подобно тому как существуют страны англосаксонской культуры или франкофонское сообщество. И никто не выдвигает в этих случаях упреков в этнократизме и всё такое прочее.

Далее, если говорить об общеевропейской общности, то не Украина начала этот тур «геополитического вальса», точнее, «брейк-данса».

В 2002 году Россия, не проконсультировавшись с Киевом ни на одном из имевшихся на тот момент уровней коммуникации, вступила в Шанхайскую группу, то есть сделала решительный шаг в Азию. Де-факто, учитывая экономическую мощь, имеющийся демографический потенциал Китая и его стремительно растущие военные возможности, Россия выстроилась в кильватер мощнейшей из азиатских держав.

Понятно, что позиция Киева по поводу столь судьбоносного геополитического решения не могла быть позитивной. Вся история Украины, как в рамках некоей единой общности с Россией, так и за ее пределами, есть история борьбы за проевропейскую ориентацию как собственно Украины, так и, по возможности, России.

Киев отреагировал «оранжевой» революцией и приведением к власти умеренно прозападного Ющенко. Это было достаточно внятное, но не услышанное или проигнорированное Москвой предупреждение.

Вместо того чтобы задуматься о вечном и заняться самоусовершенствованием, Москва по привычке начала «строить» всех остальных, развязала несколько «газовых войн» и попыталась в своей обычной манере сломать Киев об колено.

Но Киев упорно не хотел входить в орбиту Китая. За счет газового и финансового шантажа Москве в 2010 году удалось протащить на пост президента Украины Януковича. Но даже он, понимая, на каком вулкане сидит, пытался маневрировать и изображать готовность к вступлению в ЕС. Однако когда оказалось, что коллекционер «золотых батонов» лишь имитирует проевропейскую направленность, а на самом деле является послушной марионеткой Кремля, за которым в Киеве теперь уже вполне явственно ощущали могучую волю Китая, крышку с котла сорвало – Украина взбунтовалась окончательно.

Поэтому не стоит московским аналитикам пенять на зеркала, коли… ну далее по возможности политкорректно.

Предсказуемым ответом Киева на вхождение Москвы в Шанхайскую группу стало вхождение Украины в ЕС. И удивляться здесь нечему. Когда Москва стала частью Золотой Орды, Киев стал частью Великого княжества Литовского…

Если Москва покинет Шанхайскую группу и вообще станет меньше собирать вокруг себя достойных всякого уважения, но азиатских партнеров, – убежден, что в Киеве появятся иные идеи по поводу геополитической ориентации. Но пока в Кремле видят только одну сторону процесса и обвиняют в своих собственных действиях и грехах весь остальной мир, говорить, похоже, не о чем.

Вот характерный пример. Московские аналитики, политики и обозреватели с пеной у рта доказывают, что Россия была спровоцирована на ввод войск в Крым и его последующее присоединение тем, что к власти в Киеве пришли радикальные националисты, которые сказали несколько агрессивно-глупых слов типа «москаляку на гиляку». Ну, во-первых, принимать стратегические решения, исходя из уличных кричалок и надписей на заборах, – это как-то не очень комильфо. Насколько я помню, ни один серьезный украинский политик подобных глупостей не говорил.

Но дело даже не в этом. С 1991 по 2014 год очень многие российские высокопоставленные политики, военные, аналитики и концептуалисты наводняли интеллектуальное и информационное пространство разнообразными концепциями о несуществовании украинского народа, его зарождении в пробирках австро-венгерского генштаба и лабораториях польской разведки и прочими перлами евроазиатской «науки». Засим немедленно следовали масштабные планы расчленения, в том числе вооруженного, Украины: на Новороссию и Малороссию, с Крымом, но без Донбасса, с Донбассом, но без Одессы и т.п.

Это была кратно большая провокация, которая длилась почти 25 мучительных лет. Любая другая страна уже 10 раз постучалась бы в двери ЕС или попросила бы защиты у НАТО. Однако Киев к этим провокациям, «газовым войнам» и прочим московским штучкам относился стоически и на провокации не поддался.

Москва же сделала вид, что пара глупых слов из уличной кричалки – вполне достаточный casus belli. И занялась привычным уже после Молдавии и Грузии крысятничеством, то есть отъемом территорий у попавших в тяжелое положение недавних «братских народов», привычно оглашая окрестности воплями о необходимости противостояния США.

Что будет делать Украина в Европе?

Киевская Русь была вполне европейским государством. Ироничные кремлевские смешки по этом поводу бессмысленны – очевидность отрицать невозможно.

Ранние Рюриковичи, доминировавшие в Восточной Европе в IX–XII веках, и сменившие их Гедиминовичи, бывшие одной из ключевых генетических систем Восточной Европы в XIV–XVII веках, были глубоко укорененными европейскими династиями, связанными с европейскими королевскими домами тысячами ниток и ниточек: многочисленными браками и общими потомками.

Такие вещи не принимаются в расчет малообразованными крикунами от науки и политики, но на поверку для идентичности и этнокультурной самоадекватности иногда значат куда больше целой сотни лет, прожитой в рамках одного государства.

Поэтому особых опасений по поводу возможностей большей части украинцев беспроблемно адаптироваться к условиям ЕС нет.

Тем не менее Украине действительно предстоит искать свою сверхзадачу в рамках ЕС, ибо без нахождения таковой она может превратиться в периферийную малозначимую окраину без каких-либо интересных перспектив на будущее развитие.

С гипотетическим вхождением Украины в ЕС этот союз окончательно становится триединым: романо-германо-славянским. Значит ли это, что он станет более или менее сбалансированным? Отнюдь, но внутренняя сложность его повысится, а это всегда обещает как большие возможности, так и серьезные риски. Во всяком случае, Украина вполне может попытаться возглавить один из его полюсов. Или поискать иные возможности для нахождения своего места в глобальном европейском разделении труда, ролей и обязанностей.

Что касается экономических перспектив, то они целиком и полностью зависят от самой Украины. Можно работать и соблюдать финансовую дисциплину так, как в Греции, а хотеть жить так, как в Швеции, – это одна стратегия. А можно ведь и наоборот.

Альтернативная энергетика, биотопливо, попытка включения остатков своей космической и авиационной промышленности в соответствующие конфигурации ЕС – масса интереснейших задач, требующих неотложных и нестандартных решений.

Трудно? Безусловно. Но не более трудно, чем строить отношения с нынешней Россией, руководство которой норовит если не уничтожить, то продублировать каждый украинский завод-поставщик.

Ведь это не Янукович с Тимошенко начали строить в 2010 году в С.-Петербурге завод-двойник, единственной целью которого являлось вытеснение с российского рынка «Мотор Сич» (авиадвигатели), единственного на данный момент предприятия Украины, обладающего конкурентоспособностью мирового уровня. Кстати, захват сепаратистами г. Снежное (Донецкая область), где находится уникальный завод по производству лопаточек и дисков для двигателей, нанес достаточно серьезный удар по «Мотор Сич». И сегодня позволяет оказывать на «Мотор Сич» постоянное давление. В том числе попытка обратного захвата этого завода ВСУ привела к нескольким котлам по линии Красный Луч – Снежное – Шахтерск – Иловайск.

Ведь это не Яценюк и Ярош в 2011 году построили «Северный поток» и в 2012 году начали строительство «Южного», основной целью которых было полное уничтожение дорогостоящей и сверхмощной украинской ГТС. И не Порошенко с Кихтенко и Москалем начали в апреле – мае 2014 года уничтожать металлургический комплекс Донбасса (он является опасным конкурентом для российской металлургии).

И всё это просто потому, что Украина была, по мнению Кремля, чрезмерно строптивой.

А теперь самое главное. ЕС, помимо того что это многополюсная структура (как минимум, с полюсами: Париж, Берлин, Лондон, Рим), в отличие от всех жестко моноцентричных московских интеграционных проектов, устроен так, что из него можно уйти, если не в любой момент, то в течение 2–3 лет. При этом без особых военных, экономических и финансовых проблем. Если, конечно, эти проблемы специально не накапливать к моменту выхода.

Именно это принципиально отличает европейскую интеграционную модель от постсоветской и делает ее на порядок более комфортной для стран-участниц.

Кремлю вместо безумных баллад о строительстве «новорусского мира» следовало бы повнимательнее изучить интеграционный опыт ЕС.

Ну и, наконец, об идентичности в рамках общехристианской общности. Украина всегда очень ревностно защищала интересы христианства вне зависимости от того, находилась ли она внутри Московского государства или вне его, в составе Польши или Литвы.

В конце XIX века и до 1917 года сложилась ситуация, когда де-факто христианский мир добился полного доминирования на планете.

Все остальные страны, исповедующие другие религии, либо были колониями христианских стран, либо влачили подчиненное существование (Китай, Персия, Сиам, Эфиопия). Лишь Османская империя и Япония осмеливались бросить вызов этому безудержному доминированию, но война 1914–1918 гг. низвела Турцию до роли локальной державы.

Киев, который сыграл значительную роль в улаживании внутрихристианских противоречий, в частности между православными и католиками (большинство униатов мира проживают на территории Западной Украины), мог бы наверняка гордиться своим вкладом в достигнутое перед Первой мировой войной единство.

И в настоящее время Киев считает необходимым быть частью общехристианской цивилизации и считает это невозможным без вхождения в те политические образования, которые она (цивилизация) породила. Киев хотел бы, чтобы и Россия последовала его примеру. Однако этому препятствуют несколько обстоятельств.

Россия по-прежнему пытается играть роль одного из полюсов силы в мировой конфигурации и в этой связи неизбежно начинает противопоставлять себя общехристианской политической и военной общности (НАТО)...

Из Киева прекрасно видно, что на самом деле сегодня имеет место искусная игра Китая по стравливанию России и Запада, однако России кажется и будет казаться, что она ведет собственную масштабную игру за возвращение былого величия. А это, свою очередь, во многом связано с тем, что в настоящее время Россия во всё большей степени становится многоконфессиональной страной. Демографические тенденции таковы, что в течение ближайших 50 лет она может стать страной по преимуществу двуэтнической и двуконфессиональной, особенно если рассматривать ситуацию расширенно, в рамках Евразийского экономического союза. Если нынешние демографические и евразостроительные тенденции сохранятся, то уже через 2–3 десятка лет на пространстве этого союза будут проживать примерно по 100 миллионов этнических славян и тюрок (татар, башкир, чувашей, кумыков, якутов, тувинцев, казахов, узбеков, кыргызов, азербайджанцев).

Дуальность и повысившаяся внутренняя сложность могут стать могучим источником небывалых позитивных энергий, но могут привнести и серьезные риски.

Соотношение между христианами и мусульманами достигнет примерно 60:40, то есть де факто государство станет как минимум дуальным и в конфессиональном смысле. Тоже со всеми вытекающими отсюда последствиями в смысле повышения внутреннего уровня сложности системы, устойчивости, сбалансированности, внутренней конфликтности и пр.

Эта еще одна из причин, почему нынешняя Украина тяготеет к иной политической общности (и скорее всего, будет жить в ней), чем Россия в ее нынешнем виде и с ее нынешней устремленностью в Азию.

***

Впрочем, на данный момент всё это лишь гипотетические наметки и бессмысленное морализаторство: в реальной политике Российская неоимперия очень жестко взяла за глотку Республику Украина. Отторгнув от нее Крым и полуотторгнув часть Донбасса, Россия собирается сохранять данную ситуацию столь возможно долго, сколь у нее это получится. Россия рассчитывает, что она отсекла от Украины вполне достаточно, чтобы раз и навсегда отбить у той охоту даже заикаться о вступлении в НАТО.

И не по особой злобе, а просто из холодных соображений реальной геополитики: пока Украина не решит своих территориальных проблем с соседями, ей будет трудновато стать полноценным членом Альянса. Хотя общераспространенное мнение, что членом НАТО не может стать страна с территориальными проблемами, – это заблуждение, активно поддерживаемое российскими СМИ. На самом деле формально такого ограничения нет. Все ограничения на вступление в НАТО сформулированы в статье 10 Североатлантического договора: 1) страна-кандидат должна находиться в Европе; 2) страна-кандидат должна разделять принципы договора, способствовать их дальнейшему продвижению и быть способной внести вклад в повышение безопасности Североатлантического региона; 3) все страны – члены альянса должны дать согласие на прием нового члена. Третье правило означает, в частности, что не существует общих требований к кандидатам, кроме первых двух, а каждая страна – член НАТО может выдвигать свои собственные требования к стране-кандидату.

Территориальные разногласия в явном виде упоминаются лишь в требованиях к участникам программы индивидуального партнерства (Individual Partnership Action Plan), да и там они сформулированы очень мягко: страна-кандидат должна всего лишь продемонстрировать желание разрешать международные, этнические и территориальные споры мирными средствами. Очевидно, что для Украины не представляет никакого труда продемонстрировать свою готовность решать крымскую и донецко-луганскую ситуации мирными способами. Так что и с этой стороны формальных препятствий нет.

Тем не менее, Украина в случае вступления в НАТО, если это не будет оговорено специальным соглашением, на юридическом уровне оставляющим данную проблематику вне компетенции блока, весьма вероятно,  попросит помощи блока в решении территориальных проблем. Поэтому вряд ли страны НАТО примут Украину в Альянс быстро, суперохотно и бездумно – впрягаться за чужие проблемы, да еще против ядерной России, не всем захочется.

Так что проблемы созданы на десятилетия? – Созданы. Точка. Поэтому ни о каком мирном возврате «отдельных районов Донецкой и Луганской областей» речь не идет и идти не будет: Москва постарается всячески саботировать этот процесс и руками своих марионеток затягивать любое действие при первой возможности. При этом обвиняя во всем власти Киева.

Главная тактическая новинка в приднестровско-абхазско-донбасском случаях состоит в том, что Кремль попытался выставить жертву агрессором. Посмотрим, насколько удачно у него это получится в долговременной перспективе.

Ну а дальше в Кремле запасаются поп-корном и наблюдают за дестабилизацией в Украине, по мере сил подбрасывая дровишек на финансовом, газовом и информационном фронтах.

Такова не очень красивая, но реальная реальность.

Западные союзники вовсе не рвутся перенапрягать усилия в борьбе за интересы Украины, поэтому Украина может противопоставить этой железобетонной имперской тактике только терпение, волю к борьбе и собранность.

Российских войск де-юре нет на территории Украины? Что ж, Украина де-юре и не будет членом НАТО.

Ассиметричный ответ может заключаться в создании совместных с западными странами военных баз на своей территории.

Всё зависит от силы духа. Как правило, он высок у народов, подвергнутых агрессии, и рано или поздно победителями выходят именно они. Так было в Ирландии и Индии, Восточной Европе, Вьетнаме, Корее, Прибалтике, Афганистане. Но это в теории...

Изначально нынешнее правительство Украины не ставило своей целью вхождение в Альянс. Но то, как Россия повела себя в течение 2014 года, многое изменило в умах и сердцах украинцев.

В конце концов Украина может признать себя стороной, потерпевшей поражение в войне, и закрепить территориальные потери официально. Вот тогда вся гениальная затея российского Генштаба с созданием зон постоянно тлеющих конфликтов в Приднестровье, Абхазии и Донбассе может обернуться почти мгновенным и одновременным вступлением в НАТО Молдовы, Грузии и Украины, пусть и лишенных каких-либо своих территориальных частей.

При этом Абхазия будет полностью русифицирована Кремлем, дабы предотвратить любые малейшие возможности обратного движения, примерно так же как это было в 1877–1878 годах. Украина и Молдавия попытаются блокировать Крым и Приднестровье настолько, что жизнь в них будет реально затруднена, не говоря уже о нормальной финансово-экономической деятельности. 35 процентов территории Донбасса будут находиться в постоянной серой зоне, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Украина и Грузия начнут оказывать помощь любому сепаратизму на территории России и направлять на этот путь всех своих союзников по НАТО, которые с удовольствием примут участие в этом увлекательном процессе.

Таким образом, цена для России и ее территорий-сателлитов за удовольствие поиграть в большую неоимперскую геополитику оказывается не так уж и мала. О моральных потерях страны говорить бессмысленно: мораль и нынешнее понимание интересов государства в Кремле – понятия диаметрально противоположные и практически несовместимые.

 Подытожим. Россия желает решать имперские и прочие задачи в Азии, становиться Евразией и вступать в стратегический союз с Китаем - прекрасные, достойные всякого уважения задачи.

Но из Киева ценность этой задачи выглядит иначе, и Украина не испытывает острого желания во всем этом участвовать и не считает нужным тратить на это и так уже невеликие ресурсы идентичности. Именно поэтому в сложившейся  на данный момент ситуации Украина  будет продолжать двигаться в Европу.

 Алексей Петрович

ПРОСКУРИН

Примечание автора: в данном тексте не анализировались варианты развития, связанные с переходом Украины, России или обеих стран одновременно к социализму.