Об авторе: Татьяна Каукенова, независимый политолог, специалист по Китаю, кандидат философских наук, работала научным сотрудником в Казахстанском институте стратегических исследований, экспертом в Институте мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента Республики Казахстан.
УГРОЗЫ КИТАЙСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА
Часть 1. Ловит ли кошка мышей?
В плане политической стабильности Китай кажется на редкость успешным государством. Иногда – даже слишком. У руля находится практически единственная партия, полностью контролирующая всю страну, конфликт между ветвями власти исключен. Преемственность передачи власти – процесс отработанный, а эффективность такой политической системы подтверждается неизменно высокими экономическими показателями и улучшением уровня жизни населения. Будущее страны подробно расписано на пятилетие вперед, а многие планы охватывают целые десятилетия грядущего развития. Всё это транслируется Поднебесной остальному миру по всем каналом коммуникаций. Тем не менее внутри этой системы сегодня сформировался ряд факторов, не просто делающих ее уязвимой, но и несущих угрозу всей конструкции китайского государства и общества.
Уязвимая модель Еще в 1973 году Дэн Сяопин произнес свою самую знаменитую фразу: «Не важно, какого цвета кошка, лишь бы она хорошо ловила мышей». Этими словами лидер «второго поколения» китайских руководителей, как известно, объяснил использование капиталистических методов в экономике социалистической страны. Однако такая формула в Китае уже давно переросла период перехода к политике реформ и открытости. Вооружившись тезисом К. Маркса о том, что «практика – главный критерий истины», Компартия Китая сделала успехи в экономике и внешней политике базовым основанием собственной легитимности. В итоге вопрос о политической реформе либо откладывается, либо обозначается в малопонятных простому обывателю формулах и лозунгах, притом что экономические ориентиры крайне лаконичны и конкретны. Так, выступление Ху Цзиньтао на прошедшем в начале ноября 2012 года XVIII съезде Коммунистической партии Китая (КПК) в плане политических тезисов запомнилось в основном призывами бороться с коррупцией, что, безусловно, важно, но целью политического развития считаться не может. Зато экономический призыв «увеличить к 2020 году ВВП и доходы городских и сельских жителей в два раза по сравнению с 2010 годом» [1] стал ясен всем без исключения. Многие эксперты обратили внимание на усилившуюся жесткость в разделах доклада Ху Цзиньтао, посвященных внешней политике. Такое позиционирование было расценено как желание Китая упрочить собственный статус на мировой арене и показать жителям страны, что положение Пекина в мире и в регионе позволяет ему не просто заявлять о незыблемости своих установок, но и брать на себя роль защитника и арбитра в международных вопросах. Однако ситуация последних лет показывает, что такая модель, основанная на тесной взаимосвязи политики, экономики и международного положения, начинает давать серьезные сбои. Растущее благосостояние населения приводит к лучшему осознанию своих прав, неравномерное распределение доходов раздражает, а в условиях вхождения Китая в период замедления темпов экономического роста полагаться только на ударные темпы развития экономики за счет экспорта уже невозможно. Ряд структурных недостатков и усилившийся дисбаланс такой системы делают необходимым пересмотр модели, успешно работавшей в 1990-х и начале 2000-х. Есть серьезные сомнения в том, что руководство Китайской Народной Республики сможет оперативно реформировать базис собственной легитимности. Итак, какие же факторы несут наибольшую угрозу внутриполитической стабильности в КНР?
Кризис доверия 1. Коррупция. Недовольство властью в Китае – факт достоверный. Причем конкретнее сказать действительно сложно. В КНР все ветви власти спаяны настолько прочно, что определить существующий кризис лишь недоверием, скажем, к представителям местной администрации или к судебным органам не получится. Точно так же нельзя отделить партийную номенклатуру от чиновников – одни и те же лица мигрируют из одной сферы в другую на протяжении всей своей карьеры. Не секрет, что главным фактором раздражения населения является коррупция. Проблема сейчас уже настолько велика, что ее официально признало в своих выступлениях и уходящее «четвертое поколение» китайских лидеров, и именно с этой темы начал активную политическую деятельность новый Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин. Серьезным шагом вперед могло бы стать принятие закона, обязывающего госслужащих и членов их семей официально публиковать сведения о доходах и состоянии личных счетов. В принципе, такая практика не просто нормальна, в большинстве стран она обязательна. Однако в Китае это решение будет крайне сложно реализовать. До сих пор все попытки даже обсудить такой закон в законодательных органах наталкивались на непреодолимое сопротивление. Усложняет проблему и так называемая «проблема голых чиновников». Речь идет о госслужащих, отправивших семьи (с капиталами) за границу или же обладающих постоянным видом на жительство иностранных государств. Согласно докладу Народного Банка Китая, опубликованному в июне 2011 года и впоследствии удаленному из открытых источников, с начала 1990-х из Китая бежали от 16 до 18 тысяч чиновников, забрав с собой более 800 млрд юаней ($120 млрд) [2]. Во время очередной сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) в 2012 году профессор Центральной партийной школы Линь Чжэ сообщил, что в период с 1995 по 2005 год за границей на постоянной основе поселились 1,18 миллиона детей и супругов китайских чиновников [3]. Как мы видим, проблема вывода капиталов и бегства чиновников является не только проблемой постсоветских государств. Более того, сами чиновники не намерены сдавать позиций и не только приложат все усилия к недопущению легализации доходов, но и будут отстаивать право на выезд своих семей за рубеж. Как пишет Bloomberg, «по данным Юридического института при Академии социальных наук КНР, опубликованным в Синей книге по праву в 2012 году, 38,9% государственных служащих считают, что супруги чиновников имеют право на иностранное гражданство или выезд на постоянное место жительства… Также 50% высокопоставленных чиновников выше уездного уровня сказали, что их дети должны иметь право эмигрировать за границу» [4]. Ситуация в Китае осложняется тем, что честным чиновником быть невыгодно, их официальные зарплаты очень невелики. С другой стороны, повышение заработной платы чиновникам определенно станет непопулярной мерой, так как население, уставшее от необходимости «материального стимулирования» госслужащих, воспримет это как поблажку и без того неплохо живущей категории граждан. Тем не менее вероятность этой меры высока. Назначенный в ноябре 2012 года руководителем Центральной комиссии по проверке дисциплины вице-премьер Ван Цишань известен как крайне эффективный менеджер и прекрасный специалист в области финансового регулирования. В этой связи можно предполагать, что, кроме традиционного ужесточения наказания за злоупотребления служебными полномочиями, в дело пойдут и экономические регуляторы. 2. Рост социального недовольства. Падение престижа государственной власти в Китае подтверждается огромным числом актов социального протеста. Так, один из ведущих мировых китаистов Такаши Сузуки утверждает, что «китайцы всё более ясно осознают свои права и всё чаще выражают недовольство правительством в связи с проблемами, которые непосредственно влияют на их собственную жизнь, например такими, как экспроприация земли и загрязнение окружающей среды. Число гражданских беспорядков выросло с 8700 в 1993 году до 87000 в 2005 году и уже к 2008 году достигло цифры в 130000 акций в год». Не указывая источник информации, автор пишет далее, что «число беспорядков, которые произошли в Китае в 2011 году, составило около 200 тысяч. Это означает, что в день их случается около 550» [5]. Такие выступления практически никогда не направлены против руководства страны и верхушки КПК. Чаще всего объектом претензий выступает местная администрация, а сутью – незаконное отчуждение земель, недостаточность компенсаций за такое отчуждение, проблемы с экологией, лишение людей работы и т.д. Число акций протеста растет. Показательно, что в течение 2012 года власть впервые начала идти на уступки и даже на удовлетворение требований протестующих. Растущее благосостояние приводит к тому, что люди, помимо заботы об удовлетворении базовых потребностей, всё чаще пекутся о соблюдении своих прав. Эти права осознаются всё лучше, и соответственно, односторонняя связь с народом уже себя исчерпывает. До сих пор власти удавалось держать ситуацию под контролем, и с этой точки зрения огромное число выступлений как угроза рассматриваться не может. Но если не приравнивать внутриполитическую стабильность к безопасности режима, то непрерывный рост практики отстаивания своих интересов в толпе на улицах с обязательными нападениями на чиновников и на здания администрации говорит о необходимости что-то менять. Решением проблемы, в частности, может стать административная реформа и развитие местного самоуправления. Накал это снизит, и претензий станет меньше, но в условиях, когда чиновников в стране контролируют только сами чиновники из той же самой партии, честность и добропорядочность выбранных местных руководителей подвергнутся серьезному испытанию. Как пишет известный российский специалист по современному Китаю А. Габуев, «партия даже начала в нескольких провинциях эксперименты с выборами глав уездов, чтобы проверить тезис о большей честности избранных лидеров, но эксперимент будет идти еще лет пять и явно не поднимется пока выше местного уровня» [6]. 3. Слишком сильная зависимость престижа власти от экономических показателей. Как уже отмечалось выше, авторитет КПК напрямую связан с успешностью страны в экономике. Но сегодня высока вероятность того, что «кошка ловит мышей уже не столько успешно». Население, с одной стороны, уже привыкло жить в успешно развивающейся стране, растет поколение, не знавшее многих тягот жизни в Китае до его экономического подъема. Поэтому заслуги партии, выведшей государство на позицию второй экономики мира, для многих уже не так очевидны. С другой стороны, явная социальная несправедливость в распределении этих экономических благ росту авторитета власти не способствует. Буквально на днях китайские агентства впервые официально показали населению данные по коэффициенту Джинни [7] в Китае. Так, агентство «Синьхуа» 18 января пишет: «Чем выше данный коэффициент, тем больше разрыв между бедными и богатыми, а чем ниже данный индекс, тем меньше неравенство. Согласно международному стандарту, 0,4 – это критически опасный уровень разницы доходов населения, превышение данной отметки означает, что уже возник резкий контраст между бедностью и богатством. Согласно статистике Госстата, в 2003 г. этот показатель в Китае составил 0,479, в 2006, 2008, 2009 и 2012 гг. – 0,487, 0,491, 0,490 и 0,474 соответственно. В 2012 г. среднедушевые располагаемые доходы населения городов и поселков городского типа составили 24565 юаней (1 долл. – 6,28 юаня), чистые доходы сельского населения – 7917 юаней» [8]. То есть разница между городом и деревней – более чем в 3 раза. Нет смысла перечислять здесь все вызовы китайской экономической стабильности, стоит отметить лишь, что слишком тесная связь экономики с политикой может сыграть с руководством страны злую шутку. Коль скоро все успехи в экономике ставятся в заслугу Компартии и ее лидерам, то именно им и придется нести ответственность в случае экономических потрясений или даже просто усиления перекосов в экономическом секторе, способных ударить по населению. Если высокие показатели старательно подавались как залог престижа власти, то снижение этих показателей будет рассматриваться как ее неуспешность. А указанное снижение, если верить экспертам, уже не за горами.
Татьяна КАУКЕНОВА
[1] Полный текст доклада, с которым выступил Ху Цзиньтао на XVIII съезде КПК // Агентство Синьхуа. 19.11.2012. http://www.cntv.ru/2012/11/19/ARTI1353294427426798.shtml
[2] http://chenyouxi.blog.caixin.com/archives/21229
[3] http://baike.baidu.com/view/1703881.htm
[4] Adam Minter. China Argues Over How Much Corruption Is Best // Bloomberg. 18.06.2012. http://www.bloomberg.com/news/2012-06-07/china-argues-over-how-much-corruption-is-best.html
[5] Takashi Suzuki. Xi Jinping’s challenge: The survival of the Chinese Communist Party // The Asahi Shimbun. 07.12.2012. http://ajw.asahi.com/article/forum/security_and_territorial_issues/AJ201212070001
[6] А. Габуев. Из-за китайской стены // Коммерсантъ Власть. № 47 (1001), 26.11.2012. http://www.kommersant.ru/doc/2071604
[7] Коэффициент Джинни – статистический показатель степени расслоения общества данной страны или региона по отношению к какому-либо изучаемому признаку.
[8] Китай впервые опубликовал данные по коэффициенту Джинни, отражающие разницу в доходах населения в 2003–2012 гг. // Агентство Синьхуа. 18.01.2013. http://russian.news.cn/economic/2013-01/18/c_132112854.htm
Источник – http://ekonet.hut.ru/turkistan_kaukenova.htm
|