ПОЛЗУЧАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ

РОССИЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ:

последствия, «чертеж» достижения независимости

Осмысливая происходящий в России ход и исход «реформирования» образования, не можешь отделаться от мысли, что это его колонизация, то есть хозяйственное (точнее, хозяйское) освоение Западом, позволяющее не только осуществлять «утечку» наших «мозгов» и конфиденциальной (секретной) научной информации, но и приспособить образование к «их» стандартам и задачам. Разве не этим объясняется продолжающаяся десуверенизация и «болоньезация» российской (в том числе высшей) школы, навязывание ей чуждых целей, «компетенций», критериев оценки деятельности? К этому следует отнести и упорное орыночивание нашего образования, объявление его услугой. Последнюю же надо оплачивать, действуя по древнему принципу: «Do ut Des» («Даю, чтобы и ты дал»).

Геополитический контекст реформирования

«Реформирование» (читай – колонизация) образования России осуществляется по лекалам ее западных «партнеров» – европейских и заокеанских. Интерес их объясним. Настойчивое желание создать в нашем образовательном пространстве борьбу всех против всех, именуемую конкуренцией, вытолкнуть российские вузы в «глобальный рынок», прикрываясь при этом рассуждениями об «интернационализации образовательной, научно-исследовательской и инновационной деятельности» – всё это диктуется запросами мирового финансового олигархата и транснациональных корпораций, господствующих на мировом рынке. Здесь же продолжают работать такие понятия, как «банкротство», «ликвидация», «сфера влияния», «свои люди», и многие другие инструменты колонизации.

Факты неопровержимо свидетельствуют, что Советский Союз был разрушен в точном соответствии с так называемым Гарвардским проектом. Его детальной проработкой является Хьюстонский проект, рекомендующий проводить особую политику США по отношению к территориальным и национальным субъектам Российской Федерации, нацеленную на ее разложение и распад. Продолжением и заключением этих двух проектов является пока не столь известный, но еще более зловещий Джорджтаунский проект, предусматривающий подключение к усилиям США всего внутреннего административного ресурса покоряемых стран. Яркий пример тому – силовое внедрение чиновничьим аппаратом «реформ» российского образования, разработанных по алгоритму американских спецслужб. Их геополитический смысл – обеспечить расчленение нашей страны с минимальными издержками для США так, чтобы большинство населения, прежде всего подрастающие поколения и молодежь, относилось к этим планам одобрительно, по крайней мере равнодушно. Тем самым исключается возможность возрождения российского государства когда-либо в будущем. Следовательно, отечественная система образования превращается в таран, которым определенные внешние и внутренние силы сокрушают российскую государственность [1].

Методы и приемы, которые при этом используются, хорошо известны. Это: либерализм как общественно-политическое течение, провозглашающее незыблемость прав и индивидуальных свобод человека и минимизацию вмешательства государств в жизнь людей; рыночный фундаментализм с активной мифологизацией регулирующей способности рынка и, наконец, буржуазность как свойство человеческого духа, выражаемое в том, что на первое место ставятся потребительские радости и удобства жизни.

Именно с их помощью стали осуществляться быстрые и целенаправленные изменения, которые, несмотря на вроде бы их сложность, свелись к следующему:

-       в политике снизилась роль суверенных государств;

-       в экономике «первую скрипку» стали играть ТНК;

-       национальные культуры подменяются универсальной масскультурой;

-       в духовной области нарастает отказ от христианства, и оно заменяется «новым» язычеством;

-       в отношения между людьми внедряется эгоизм, безнравственность, пренебрежение к традициям.

Под аккомпанемент разговоров о свободе, гуманизме и безопасности усиливается контроль над личностью, отношения между людьми обесчеловечиваются, возрастает преступность и терроризм.

Сейчас, прямо по Оруэллу [2], в мире осуществляется всеобщая унификация, требующая, в частности, единых образовательных систем и стандартов, единых показателей оценки эффективности и качества образования. А коль скоро привлекательным образом «мировой цивилизации», ее фетишем и скрытой тропой к процветанию объявлен рынок, главной целью образования заявлено формирование «грамотного потребителя», «конкурентной личности», способной бесконечно «расслабляться и получать удовольствие».

Для ускорения хозяйского освоения российского образования колонизаторам потребовалось снизить его общий уровень посредством дебилизации и культурно-психологической примитивизации сознания молодежи. Этому призваны помочь: пресловутый «единый государственный экзамен», сокращение часов по математике, физике, русскому языку, фактическое изгнание из школьной программы астрономии и т.д. и т.п., сопровождающиеся деформацией исторической памяти подрастающего поколения.

Одновременно резко увеличивается бюрократизация образования, изменяется соотношение между формальной и содержательной (фундаментальной) его сторонами в пользу первой. Это не может не приводить к заметному снижению общесоциального уровня профессионализма выпускников высшей школы. То есть сами исполнители всех этих действий, именующие себя реформаторами, создают непреодолимые барьеры на пути модернизации, объявленной ими чуть ли ни панацеей от всех наших бед. Не этим ли объясняется переход от модернизации к оптимизации, усилившей разрыв между различными слоями и группами российского общества, и без того приобретший катастрофический характер?

«Точнее будет сказать так: социальный разрыв приобретает мощное культурно-информационное измерение, а поскольку, как нам говорят, мы вступили или вступаем в информационное общество, то именно это измерение становится решающим, главным, системообразующим или даже классообразующим, – подчеркивает А.И. Фурсов, директор Центра русских исследований. – Если информация становится решающим фактором производства, то доступ к ней (обладание ею, распределение ее как фактора, играющего системообразующую роль в совокупном процессе общественного производства) становится главным средством и способом формирования социальных групп, их места в общественной «пирамиде». Доступ к этому решающему фактору, точнее степень доступа, обеспечивается образованием, его качеством и объемом. Снижение качества образования при уменьшении его объема (от введения базовых бесплатных и «дополнительных» платных предметов до введения бакалавриата – абортивной формы высшего образования) превращает индивида и целые группы в информационно бедных, легко манипулируемых, короче – в низы информационного общества, практически лишая их перспектив улучшения своего положения, то есть выталкивая из социального времени» [3].

Нельзя не отметить, что широко используемые «реформаторами» схемы, методики, документы, а также действия следует рассматривать в их совокупности. Все они направлены на изменение содержания и форм обучения в России, его целеполагания. На создание удобной для колонизаторов информационно-культурной среды, позволяющей манипулировать сознанием человека. Надо ли доказывать, что в глобальной борьбе за власть, ресурсы и информацию это стало практически беспроигрышным ходом, подрывающим национальную безопасность любой страны? Поэтому сегодня битва за образование превратилась в главное поле сражения за будущее России. Проигрыш в этом сражении равносилен выпадению из Истории.

Считается, что современным миром управляют руководители девяти мировых банков: Goldman, Sachs, UBS, Bank of America, Deutsche и др., а главные акционеры Федерального резервного банка Нью-Йорка – Ротшильды и Рокфеллеры – образуют своего рода «малое Политбюро», принимающее судьбоносные решения в области мировой политики, экономики, финансов. По другим оценкам, в тупик мир завела «кучка глобальных ростовщиков», примерно 30–50 тысяч человек. И именно она устами своих сторонников предлагает выход: создать мировое правительство, которое будет полностью контролировать сокращенное на 90% человечество: все ресурсы, всю информацию и т.д.» [4].

Кроме того, в XXI веке геополитическое противостояние коллективного Запада с Россией [4] приобрело явственный информационно-пропагандистский характер. В «ползучей» войне против нашей страны Соединенные Штаты и коалиция государств от Ла-Манша до Персидского залива используют широкий набор методов информационно-культурного воздействия на сознание и подсознание групп и индивидов. Результаты такого рода воздействия во многом определяются качеством и уровнем образования объекта – так называемым ИРЧП (индексом развития человеческого потенциала). Чем выше ИРЧП, тем сложнее манипулировать человеком.

Не менее значимым является и уровень социальной поляризации, измеряемый такими показателями, как индекс Джини и децильный коэффициент. Понятно, что если действующая в стране система образования углубляет поляризацию в обществе (в Великобритании в XIX веке, а в России в начале XX века результатом поляризации стал, по существу, раскол общества на «две нации»), то она приводит к обострению социальной напряженности. Но ведь это резко снижает уровень не только внутренней (так называемой социосистемной), но и внешней, то есть геополитической, безопасности страны, подрывает ее возможности занимать достойное место в международном разделении труда.

Совсем не случайно наши геополитические «партнеры» стараются не афишировать своего участия в колонизации российского образования. Мало кто знает, что деньги на нее выделил Всемирный банк и, помимо всевозможных западных структур и фондов с внешне благообразным статусом, в освоении этих денег принимают участие именно те российские образовательные учреждения, которые выступают проводниками и пособниками колонизации отечественной культурно-образовательной сферы.

Интерес как самих колонизаторов, так и отечественных либерал-компрадоров очевиден. И те и другие заточены на ослабление геополитических позиций России. Участвуя в решении этой задачи, они стали бенефициарами (выгодоприобретателями) процесса уничтожения советского образования и варваризации уже российского образования. Главная цель этого процесса – превращение образования в систему, субъектами которой должны стать легко манипулируемые «сетевые человечки» – бандерлоги. Именно на это направлен предложенный зарубежными советниками и экспертами комплекс «реформаторских» схем и документов – Болонская система, ЕГЭ, Федеральный образовательный стандарт (ФГОС), Программа «5-100» (повышения конкурентоспособности), программа развития образования РФ на 2016–2020 годы и т.п. В основе всех этих документов лежат рекомендации и разработки западных советников и экспертов, минимальным образом откорректированные узким кругом российских «грантопотребителей» [5].

В завершение этого раздела приведу откровения одного из бывших первых заместителей министра образования РФ А.Г. Асмолова, доктора психологических наук, похвалявшегося, что «проработав на галере народного образования десять лет, взорвал всю совковую школу с ее коммунистической педагогикой… Теперь мы видим прекрасную, умную, всепобеждающую наглость родителей и наглость детей, которые начинают качать права и требовать от школы, чтобы она готовила дитя к жизни и карьере… И я, забыв о скромности, бью себя кулаком в грудь и горжусь тем, что был причастен к тому, что это произошло!» [1].

До недавнего времени этот «духовный террорист» (так он характеризует себя сам) занимал пост директора созданного в 2005 году Федерального института развития образования, помогающего «реформаторам» окончательно разрушить его исторически сложившуюся в нашей стране форму и содержание.

С чего начиналась и чем заканчивается «перекройка образования по западным стандартам»

Прежде чем рассматривать наиболее губительные удары по российскому образованию, еще раз отмечу, что с геополитической точки зрения смысл либерал-реформ в этой важнейшей сфере бытия состоит в том, чтобы:

- во-первых, закрепить «успех», которого коллективный Запад добился, как ему кажется, в «холодном» противоборстве с Советским Союзом. Его результатом стал распад СССР, весьма неожиданный, по утверждениям многих наших геополитических противников, для самого Запада. Однако, как бы ни казалось странным для наших геополитических «партнеров», Россия этот удар выдержала;

- во-вторых, воспрепятствовать предпринимаемым в последние годы мерам по восстановлению суверенитета и укреплению национальной безопасности России. Ясно, что они противоречат интересам натовских стратегов, стремящихся максимально ослабить нас с тем, чтобы продолжить потребление российских природных и человеческих ресурсов;

- наконец, в-третьих, потребовалось создать систему формирования и внедрения в российские государственно-управленческие, финансово-экономические, научно-образовательные круги «своих людей».

Наиболее отчетливо последствия хозяйского освоения коллективным Западом российской образовательной системы можно пронаблюдать на примере «болоньезации», осуществленной либерал-реформаторами в так называемые нулевые годы [6].

Ее продекларированная цель – во-первых, приблизить образование к рынкам труда, а во-вторых, подготовить молодое поколение к жизни в условиях но­вой Европы.

С учетом этой цели намечалось:

- принять более удобную систему уровней (ступеней) образова­ния для ясности сравнения при трудоустройстве граждан Европы, имею­щих сертификаты и квалификационные дипломы, а также для повышения конкурентоспособности европейской системы высше­го образования в мире (бакалавриат и магистратура) на базе сходных «зачетных единиц» ЕСТ8 (Евразийской системы зачет­ных единиц);

- ввести общую правовую категорию «европейское простран­ство высшего образования»;

- разработать новые нормы правовых гарантий для преподава­телей, научных работников и административного персонала ву­зов Европы.

Эти намерения были активно и весьма поспешно восприняты российскими либералами. По существу, начиная с середины 90-х годов и по сегодняшний день на нашу систему образования с раз­ной степенью интенсивности стали накатываться реформаторские волны.

Под прикрытием различного рода программ, концепций и заявлений о том, что «мы подошли к возможности эффективно решать проблему качества и доступности образования», власть поспешила быстро, радикально и окончатель­но реформировать всю образовательную систему страны. Однако, по мнению большин­ства специалистов, это-то как раз и привело к масштабному падению качества образования и жесточайшим ограничениям его доступности, что явно про­тиворечит общемировым тен­денциям, которые реально проявляются в условиях становле­ния информационного обще­ства и предполагают возра­стание в экономике роли человеческого потенциала и его интеллектуальной составляю­щей. Везде в мире образование становится императивом эко­номического роста, а структур­ный сдвиг в пользу его инфор­мационной и гуманитарной основы представляет собой, по существу, цивилизационный тренд, определяющий устойчи­вое развитие общества и обес­печивающий решающее преимущество той или иной стра­ны в обострившейся международной конкурентной борьбе.

Отвечают ли этим тенденциям «приоритетные направле­ния», призванные поменять «характер образовательной по­литики», сделать «модернизацию» образования актуальной для каждого из тех, кого она затрагивает, ускорить решение «повседневных проблем образо­вания»? Едва ли.

Наиболее принципиальные изменения состоят в следующем:

1) отдельные категории детей и граждан: сироты, инвалиды, уволенные с военной службы и т.п. – лишены права внеконкурсного по­ступления в вузы и средние специальные муниципальные государственные образователь­ные учреждения;

2) существенно ограничены имущественные права образо­вательных учреждений. Если раньше они были собственни­ками имущества, приобретенного за счет внебюджетных источников, то теперь таким имуществом они могут только распоряжаться. В частности, доходы от использования иму­щества (в том числе и от сдачи его в аренду) должны зачисляться в общем порядке в соответствующий бюджет. Кроме того, исключена норма, освобождавшая государствен­ные и муниципальные образовательные учреждения от внесения арендной платы за пользование закрепленными за ними объектами и обязывающая учредителя финансировать расходы на текущий и капитальный ремонт;

3) отменены следующие государственные гарантии в области образования: ежегодное выделение финансовых средств на нужды образования – не менее 10% национального дохода, а также защищенность соответствующих расходных статей; ежеквартальная индек­сация размеров и нормативов финансирования в соответ­ствии с темпами инфляции; освобождение образователь­ных учреждений независимо от их организационно-право­вых форм в части непредпринимательской деятельности, предусмотренной уставом, от уплаты всех налогов, в том числе платы за землю; льготы по налогообложению недвижимости; выплаты родителям (за­конным представителям) государственных пособий по уходу за ребенком до определенного законодательством РФ возраста и др.;

4) фактически осуществлен отказ от финансирования за счет средств федерального бюджета расходов на содержа­ние общежитий и других объектов социально-культур­ной сферы и реализацию мер по социальной защите студентов;

5) ликвидирована специальная система кредитования в виде личного социального образовательного кредита;

6) на уровне федерального закона больше не устанавлива­ется минимальный размер заработной платы работников об­разовательных учреждений, также исключены все нормы, в соответствии с которыми на указанных работников распро­странялись все льготы, гарантии и компенсации, действую­щие в данной местности (на­пример, в сельской) в отношении работников других отрас­лей;

7) существенно пересмотрен перечень государственных гарантий в области высшего и послевузовского профессионального образования (в частности, недопущение сокращения числа студентов, обучающихся за счет средств федераль­ного бюджета, предоставление в будущем налоговых льгот образовательным учреждениям соответствующего дополнительного образования, предос­тавление обучающимся студентам, аспирантам, докторантам и другим категориям обучающихся в государственной системе высшего и послевузовско­го профессионального образования пособий и льгот, в том числе на питание и проезд на транспорте);

8) пересмотрены или отменены многие меры социальной поддержки, предоставляемые студентам (право бесплатного пользования библиотеками, информационными фондами, услугами учебных, научных, лечебных и других подразделений муниципальных вузов), отмене­на доплата на питание из расче­та на одного человека на каж­дый календарный день не ме­нее 2 рублей, отменено право на бесплатный проезд железно­дорожным транспортом один раз в год туда и обратно;

9) отменен закон, запрещающий приватизацию учреждений образования (тем самым фактически снят запрет на приватизацию не только образовательных учреждений, но и объектов их производственной и социальной инфраструктуры, в число которых включались: жилые помещения, располага­ющиеся в учебных корпусах, составляющих единый архитектурный ансамбль; жилые поме­щения в домах, находящихся в сельской местности; клиничес­кие базы медицинских образовательных учреждений; учебно-опытные, учебно-производ­ственные хозяйства и другие научные, проектные производственные предприятия, веду­щие научные исследования и обеспечивающие функционирование и развитие образования);

10) не обойдены «вниманием» аспиранты, докторанты и соискатели (отсрочка от призыва на военную службу теперь предоставляется обучающимся только в тех заведениях, которые имеют аккредитацию федеральных государственных ву­зов; ежегодное пособие в раз­мере месячных стипендий для приобретения научной литературы будет предоставляться им только за счет средств федерального бюджета, а не средств бюджетов всех уровней и т.д.).

Как видим, «болоньезация» российского образования в ли­беральном исполнении уже на первом своем этапе была на­правлена на то, чтобы оконча­тельно увести государство из этой сферы, лишить образование всяческой поддержки, в том числе и налоговой, а так­же федеральных гарантий по оплате труда преподавателей, четко сформулированных норм финансирования и многого, многого другого. Об этом уже немало сказано и написано, но несомненно одно: все пере­численные новшества существенно отражаются практически на каждом из россиян.

Власть, получается, теперь никому и ничего не должна. Вот почему она так торопится уничтожить традиционный для России институт дипломированных специалистов, уменьшить диверсифика­цию вузовской подготовки, явочным порядком изъять из нее фундаментальную составляющую (понятие «фундаментальное» в «приоритетных направлениях» подменено другим – «непрерывное» образование), изменить характер, систему и содержание образования, направив его в русло разгосударствления и коммерциализации. «Передача готовых знаний пе­рестает быть главной задачей учебного процесса», – говорит­ся в «приоритетных направле­ниях». Похоже, это будет теперь главной минобразовской фишкой взамен набивших оскомину чиновникам от образования качества, эффективности, бесплатности и доступности.

Пытаясь создать реальные предпосылки для включения Рос­сии в Болонский процесс на ос­нове, в частности, синхрониза­ции высшего профессионального образования, приближения его к западным рынкам труда и соответствующим стандартам, ли­бералы игнорируют тот очевид­ный факт, что наша страна расположена не только в Европе, но и в Азии и что по Маастрихтско­му (1992) договору за нацио­нальными системами образования признается неотъемлемое право на сохранение собственных традиций и специфики.

Общепризнанно, к примеру, что до недавнего времени наши средние школы давали более луч­шее образование, чем на Западе. Университеты и институты по многим специальностям – не хуже.

Чем всегда были сильны наши отечественные вузы? Ориентацией первых лет обучения на усвоение студентами фундаментальных основ знаний, тем, что известная на весь мир русская и советская инженерная школа славилась включенностью в научно-производственный процесс. Это позво­ляло готовить блестящих инжене­ров, технологов и конструкторов, практиков и ученых, обладающих уникальными знаниями. Амери­канцы заимствовали у нас этот опыт, а мы его намеренно утрачиваем. Напрашивается вывод, что те в правительстве, кто нагло и напористо продавливает в Рос­сии “болонскую” систему, отлич­но понимают, какой удар они на­носят не только по нашему обра­зованию, но и по промышленно­сти, оборонному комплексу, на­уке.

Осуществляемые либерал-ре­форматорами и предполагаемые к осуществлению инициативы прямо нарушают Конституцию Российской Федерации 1993 года. В ней гарантируется “общедоступность и бесплатность дошкольного, ос­новного общего и среднего про­фессионального образования”, право “на конкурсной основе получить высшее образование в государственных или муниципальных образовательных учреждениях и на предприятиях, обязательность основного общего об­разования” (ст. 43 Конституции РФ). В Консти­туции особо подчеркивается, что “в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина” (ч. 2 ст. 55).

Этому императивному (то есть вла­стному и обязательному) требо­ванию Конституции Российской Федерации прямо или косвенно противоречат:

•                      исключение из образователь­ного законодательства всей его социальной составляющей (ст. 7 Конституции РФ определяет Россию как социальное государство);

•                      переход на частичную оплату образования в средней школе (к этому неминуемо приводит декларируемая в “приоритетных на­правлениях” “индивидуализация занятий учащихся и расширение для них возможностей выбора образовательных программ”, финансируемых из дополнительных источников, как бюджетных, так и внебюджетных (читай – из родительского кармана); введение, по существу, платного полного высшего образования;

•                      создание новых организационно-правовых форм учебных заведений – автономных учреж­дений и государственных (муниципальных) автономных некоммерческих организаций (оно осуществляется якобы для расширения самостоятельности образовательных учреждений, а на самом деле для удобства их последующей приватизации);

•                      введение единого государственного (тестового) экзамена (ЕГЭ), увязанного с системой государственных именных фи­нансовых обязательств (ГИФО), предполагающих резкое сокраще­ние бесплатных мест в государственных вузах;

•                      внедрение по европейскому образцу “двухуровневой системы высшего образования”, состоя­щей из бакалавриата (первый уровень) со сроком обучения 4 года и магистратуры (уровень вто­рой) со сроком обучения 1–2 года и направленной на ликвидацию, как уже подчеркивалось, тради­ционного для России института дипломированного специалиста.

Эта заморского звучания “ини­циатива” не содержит в себе ни­чего позитивного и представля­ет собой не что иное, как вне­дрение в российскую образова­тельную практику идеологии, основанной на игнорировании мировоззренческих, просвещенческих, воспитательных аспектов русской школы, базирующихся на ее национальных традициях и исторических достижениях.

Вот, например, какую главную задачу ставят “реформаторы” пе­ред бакалавриатом: “Формирова­ние базовых основ профессио­нальной культуры и основных деятельностных компетенций... коммуникативных навыков, навыков поиска и анализа инфор­мации, самообразования, навы­ков коллективной работы”. Все эти “навыки” (а не умения) надо формировать целых четыре года без гарантии получить когда-нибудь высшее образование, то есть закон­чить магистратуру.

И дело не только в том, что, как справедливо заметил ректор МГУ В.А. Садовничий, на прак­тике бакалавриат будет означать перевод наших вузов на подго­товку лаборантов с незакончен­ным высшем образованием. По существу, сюда переносятся цели и задачи, свойственные ушедшей в небытие системе ПТУ, загуб­ленной передачей ее финансирования в регионы. Теперь уже само высшее образование будет окон­чательно загублено перемещени­ем в него целей и задач ПТУ, формированием “деятельностных компетенций”, достаточных для обслуживания колонизаторов.

В условиях третьей промышленной революции, переживае­мой современным миром, произ­водство обнаруживает всё боль­шую зависимость от развития творческого потенциала челове­ка, стержнем нового социального контакта становится образование для всех и в течение всей жизни. Считается, что в конце XX века содержание базовых знаний обновлялось раз в пять лет. Как полагают специалисты, к нашим дням этот срок сократился до двух с половиной месяцев.

Если знания, по мнению ученых, есть пересечение человечес­кого потенциала и информации, то в этом случае возникает воп­рос: на какой стадии необходимо давать обучающемуся хорошую теоретическую подготовку? Ответ очевиден: на стадии пер­вых трех лет обучения в вузе. Но бакалавриат этого не предполагает, а двухлетняя магистратура, в которой фактически сосредоточено высшее образование, – тем более. Кстати сказать, попасть на ступень магистратуры суждено далеко не всем. Без конкурса в нее не пройти. Для выдержав­ших же этот конкурс в случае удачной сдачи дополнительных экзаменов обучение в той ли иной степени будет платным и, следовательно, доступным толь­ко состоятельным людям, а их в современной России не более 10 процентов.

Можно выделить по крайней мере три группы проблем в пла­не сохранения интеллектуальной конкурентоспособности нашей страны. Первая – люди: учителя, преподаватели высшей школы, профессура, от которых главным образом и зависит уровень и ка­чество образования (считается, что процентов на девяносто). Как сделать, чтобы они не чувствова­ли себя изгоями и не относились к низкооплачиваемым категориям граждан, как сделать их труд вновь престижным и направить в преподавательский корпус талантливую молодежь? Вторая – использование вузовских выпус­кников на благо своей, а не чу­жой страны. Третья – резкий спад и отставание в развитии фундаментальной и прикладной науки, продолжающийся всё последнее десятилетие.

Думается, что развитие реаль­ного сектора экономики несы­рьевой направленности, создание необходимых условий для рабо­ты квалифицированных кадров в самой России, 3–4-кратное повы­шение оплаты труда преподава­телей, введение “возрастной пла­ты” за обучение и исполнение налоговых обязательств российских граждан, работающих за рубежом, могут сделать эти потери менее чувствительными, а в перспекти­ве и вовсе их исключить.

В контексте “болоньезации” российского образования возни­кают и другие проблемы. Как, например, быть с учеными сте­пенями и званиями? Наша высшая школа и наука теряют такую ученую степень, как доктор наук. В Европе нет такого понятия. Там те, кого у нас заслуженно считают докторами наук, – это уже руководители целых научных направлений, и они никак не связаны с вузами. В силу этого нам вряд ли стоит отказываться от исторически сложившейся национальной системы ученых степеней и званий.

В эпоху глобализации новые требования предъявляются к государственному и внутривузовскому управлению качеством образования. Весь вопрос в том, мож­но ли этот непростой процесс свести к формализованному контролю, в основе которого лежит анонимно-тестовая проверка знаний студентов при отсутствии единых учебных планов и программ, при чрезмерной вариативно­сти учебной литературы и использовании при лицензирова­нии и аккредитации учебных заведений сведений, весьма поверхностно отражающих их специ­фику?

Несколько слов и о такой актуальной и вечно острой проблеме: чему и как учить, как воспитывать студенческую молодежь. С государственной точки зрения на эти вопросы невозможно от­ветить без хотя бы индикатив­ного планирования развития образования в нашей стране. В “приоритетных направлениях” эта проблема даже не ставится, что вынуждает сомневаться в компетентности их разработчи­ков.

“Болоньезация” затронула одну из лучших в мире до недавнего времени систему образования, выхолащивая из нее всё национально традиционное. “Необразованные не видят всех выгод образования”, – эти сло­ва одного из западных специа­листов можно отнести не толь­ко к потребителям образователь­ных услуг в новой России, но и к самим реформаторам. Они, по всей вероятности, не ведают, что творят, ибо только этим можно объяснить направленность и авантюрность уже проведенных и готовящихся к проведению реформаций.

Игорь Михайлович Братищев,

доктор экономических наук,

 профессор

Продолжение следует.

Литература:

1. Турченко В. «Реформы» образования – это деградация России. «Молодая гвардия», 2014, № 7–8. С. 162–178.

2. Джордж Оруэлл (1903–1950) – английский писатель и публицист. В 1949 году опубликовал роман-антиутопию, в котором изобразил будущее мировое сообщество, идущее на смену капитализму, как тоталитарный иерархический строй, антигуманный в своей сущности.

3. Фурсов А.И. «Реформа» образования сквозь социальную и геополитическую призму. «Наш современник», 2012, № 1. С. 234.

4. Братищев И.М. Славянский экспресс направляют в тупик. «Молодая гвардия», 2015, № 10.

5. Таманин Д. «Все больше наглости. К итогам Гайдаровского форума». «Слова и Дела», 2016, № 6.

6. Братищев И.М. «Болоньезация», или Во что превращают российское образование либерал-радикальные реформаторства. «ЭФГ» № 6–7/2005.