САРДАРАПАТ И ДИЛИЖАН:

ДВА СРАЖЕНИЯ – ДВЕ ТЕНДЕНЦИИ

Посвящается Кавказской войне 1918 года

«Андраник Сасунский изначально выступал как адепт византизма, его солдат, его идеолог – в этом его историческая значимость. Он называл себя «солдатом нации угнетенных» – эта мысль выражает кредо византистского мировоззрения в целом, великий универсализм византизма, его всечеловеческий характер».

Северикова Н.М. Великий сын Отечества.

К 80-летию со дня кончины Андраника Сасунского

(М.: Исторические науки. 2007. № 6. С. 52).

История – особенно история ХХ века – переполнена мифами, которые создаются прежде всего для того, чтобы обосновать или подкрепить какую-либо политическую концепцию или философскую теорию.

Ярким примером исторического мифа, используемого в политических целях, может служить непосредственно касающийся Андраника Сасунского т.н. «Сардарапатский миф». Учитывая, что он имеет прямое отношение к Андранику Сасунскому (следовательно, и к андраникизму, под которым автор понимает кавказское ответвление византизма. – Ред.) и достаточно точно показывает принципиальную разницу между узконациональным, то есть националистическим, и византистским мировоззрениями, на нем стоит остановиться подробнее. Описываемые события постоянно относят к периоду установления независимости республик Закавказья в первой четверти ХХ века, исходя из того факта, что к этому времени (весна – лето 1918 года) Советская Россия уже официально вышла из Первой мировой войны. Однако это не совсем правильно, так как для одного из главных действующих лиц – Османской империи война еще не закончилась и ее действия как нельзя лучше отвечали тем целям, которые Турция не только как мировая держава, но и как главный выразитель и проводник пантюркизма ставила перед собой, вступая на стороне Германии в Первую мировую войну.

***

Практически сразу же после прекращения широкомасштабных военных действий русской армии на Кавказском театре военных действий руководство новообразованных национальных республик взяло курс на создание суверенных государств, независимых от России. И сразу же была сделана ставка именно на национальную, если не националистическую составляющую. Особенно большую активность проявил Азербайджан, национальные лидеры которого получили немедленную поддержку Турции (позиции Турции в мусаватистском движении были крайне сильны). Фактически в этот период Азербайджан рассматривался как Турцией, так и его национальными лидерами как передовой плацдарм для широкомасштабной наступательной операции, результатом которой станет квазигосударственное образование Великого Турана на значительных южных территориях бывшей Российской империи.

18 (31) декабря 1917 года между Советской Россией и Османской империей было заключено перемирие, и уже всего через неделю общество было потрясено чудовищным преступлением. К этому времени Кавказский фронт русской армии фактически перестал существовать, командование частично утратило контроль над частями (хотя и не в такой степени, как на Западном театре военных действий), многотысячные солдатские массы потянулись в центральные области России. По условиям перемирия безопасный проход им был гарантирован. Однако младотурки не собирались придерживаться условий перемирия, у них появился вполне реальный шанс осуществить свою давнишнюю идею – установление доминирования Турции в регионе, и они решили в полной мере использовать этот шанс. Сразу же произошли инциденты: регулярные и иррегулярные турецкие части совершили ряд нападений на деморализованные, бывшие не в состоянии оказать сопротивление части Кавказской армии. Одновременно с этим начался новый виток младотурецкой политики геноцида.

После отступления русских войск на Кавказе произошли массовые убийства не только армян, но и езидов, греков, ассирийцев и этнических русских. 8 января 1918 года на станции Шамхор близ Гянджи произошла кровавая резня: воспользовавшись полной дезорганизацией отступавших русских частей, азербайджанские мусаватисты организовали массовое убийство военнослужащих бывшей Кавказской армии. Точное количество погибших в этой резне неизвестно, но ряд исследователей называет цифру свыше 5 тысяч солдат и офицеров. Нечто подобное произошло и на станциях Агдам и Евлах. Именно отношение лидеров кавказских народов к шамхорской резне стало лакмусовой бумажкой для определения различных направлений кавказской политики. В январе 1918 года в интервью газете «Мшак» легендарный вождь антиосманского освободительного движения генерал-майор Андраник Сасунский емко сформулировал один из основных принципов того, что позже получило название андраникизма.

Сегодня в отношении «Кавказского вопроса» идут постоянные споры между сторонниками двух взаимоисключающих (и по сути своей, тупиковых) концепций развития российской политики – имперской и мюридистской. При этом постоянно умалчивается об андраникизме как о третьей альтернативе русской политики на Кавказе, которую можно еще охарактеризовать как византизм – применительно к Кавказскому региону. Формулируя свою позицию, Андраник Сасунский сказал следующее: «Кавказские народы должны относиться к русскому народу с пониманием, принимая во внимание, что от нашествия варваров их защищал русский солдат. Гянджинский инцидент наводит на грустные размышления… Русский народ не должен повернуться спиной к традиционному курсу своих отцов, предать забвению пролитую его отцами кровь на Кавказских горах и покинуть эту страну, оставляя ее на произвол судьбы… Если русский солдат покинет Кавказ и уйдет, у кавказских народов не хватит сил отстоять эту идею».

Такова вкратце предыстория событий, предшествовавших военным операциям, давшим жизнь Сардарапатскому мифу.

***

В декабре 1917 года, сознательно идя на нарушение условий перемирия, Турция активно готовилась к новому, крупномасштабному наступлению на Кавказе. После расформирования группы войск «Кавказ» маршала Ахмета-Иззет-паши в декабре 1917 года все турецкие войска на Кавказском театре военных действий были объединены под началом одного из наиболее талантливых военачальников Османской империи – генерал-лейтенанта Мехмеда Вехиб-паши, младшего брата знаменитого турецкого полководца, героя Балканских войн начала ХХ века маршала Эсад-паши.

Всего группировка Вехиб-паши насчитывала от 80 до 100 тысяч человек – и это была регулярная армия, основу которой составляли закаленные в боях ветераны боев на Кавказе. 30 января 1918 года наступление началось. Подавляя отдельные очаги сопротивления и нанося поражение разрозненным и плохо организованным отрядам Грузинской и Армянской республик и ополченским формированиям, турецкие войска развивали стремительное наступление на Эрзерумском, Ванском и Приморском направлениях. Уже 30 января был занят Эрзинджан, 11 февраля – Трапезунд, 25 февраля – Ашкала, 26 февраля – Еникей, 2 марта – Нарабюк-Хянелер, 14 апреля турки без боя вошли в Батум. 25 апреля, после героического сопротивления, пал Карс, 15 мая – Александрополь.

В марте 1918 года Вехиб-паша провел очередную реорганизацию своих войск: теперь они были объединены в группу войск «Восток». В ее состав вошли 9-я армия генерал-майора Якуба Шевки-паши, 3-я армия генерал-майора Эсад-паши и 6-я армии генерал-майора Али Исхан-паши. 27 апреля 1918 года в Константинополе было подписано секретное германо-турецкое соглашение, по которому Германия и Турция договорились о разграничении сфер влияния на Кавказе: к зоне интересов Османской империи были отнесены Армения и часть Грузии.

На первом этапе наиболее подготовленным и крупным формированием, которое смогло оказать турецким агрессорам действительно упорное сопротивление, была отнюдь не формируемая дашнаками национальная армянская армия, составленная из полуополченческих формирований. Она находилась пока только на стадии становления, для подготовки ее к регулярным военным действия требовалось время.

И это время она получила благодаря самоотверженным действиям Особой армянской дивизии генерал-майора Андраника Сасунского. Не только личность ее командира, но и история ее возникновения и кадровый состав являются прекрасной иллюстрацией к декларируемым Андраником Сасунским принципам андраникизма. Само ее существование показывает всю тщетность попыток националистических политиков Кавказа представить как прошлое, так и будущее этого региона в отрыве от России, делая ставку на построенную на национальном принципе государственно-политическую систему и, как следствие, на политику национальной самоизоляции. Эта дивизия, именуемая в разных источниках по-разному: Особая армянская дивизия, Армянская добровольческая стрелковая дивизия, Западноармянская сводная дивизия и Сасунская дивизия, была сформирована по инициативе и по приказу генерал-майора Евгения Васильевича Лебединского, который волею судеб был вынужден 28 декабря 1917 года (10 января 1918 года) принять командование Кавказским фронтом (Лебединский, бывший на тот момент начальником штаба фронта, получил этот пост после того, как генерал от инфантерии Михаил Андреевич Пржевальский сложил с себя обязанности командующего).

Хорошо знавший ситуацию на фронте, генерал Лебединский прекрасно понимал, что русская армия практически перестала существовать как единая, организованная сила. Также он понимал, что после того, как остатки его армии будут выведены с Кавказа, регион останется практически беззащитным перед отмобилизованной турецкой армией, опирающейся на поддержку азербайджанских мусаватистов. Чтобы хоть как-то стабилизировать ситуацию, Лебединский и распорядился о создании армянской дивизии во главе с временно оставшимся не у дел Андраником Сасунским. Хотя основу дивизии и составили армянские добровольцы (прежде всего ветераны 1-й армянской добровольческой дружины, которой в 1915 году командовал Андраник Сасунский), но в целом ее состав был интернациональным. В ее ряды вступило и значительное число донских и кубанских казаков, русских добровольцев, а также представителей других угнетенных народов Кавказа (например, конный отряд дивизии возглавил руководитель езидского освободительного движения Джангир-Ага). Фактически дивизия, именовавшаяся «армянской», осталась последним осколком регулярной русской армии на Кавказе.

На долю дивизии выпала также задача, имевшая лишь некоторое отношение к защите рубежей молодой Республики Армения. Ведя тяжелые бои на Эрзерумском направлении и сдерживая наступления значительно превосходящих ее турецких частей, дивизия не только срывала темпы продвижения противника, но и выполняла еще более важную для всего Кавказа и для Андраника Сасунского задачу. А именно: дать возможность тысячам армянских, греческих, ассирийских, езидских, русских беженцев покинуть территорию, контролируемую турецкими войсками, и тем самым спасти их от почти неминуемой гибели. Спасение любых угнетенных, независимо от их национальной принадлежности, – вот принцип, исповедовавшийся Андраником Сасунским и его соратниками. И одновременно в этот же трагический 1918 год, когда, казалось, стремительно разваливалась на куски погруженная в анархию и братоубийственную войну бывшая Российская империя, генерал Андраник Сасунский показал себя прозорливым политиком. Он смог увидеть перспективы сотрудничества с Россией на Кавказе и продолжал отстаивать свою точку зрения, хотя в тех условиях национальных республик ему приходилось идти наперекор провозглашенной государственной доктрине национального суверенитета. В 1918 году Андраник Сасунский сказал следующее: «Для России Кавказ имеет большое стратегическое и экономическое значение. Мне больно, когда вы думаете, будто Россия распалась, умерщвлена раздорами и не очнется раньше, чем через пятьдесят лет. Но вам следовало бы помнить, что 150-миллионный здоровый, обладающий богатыми потенциальными возможностями народ не может умереть, он жив… Спустя всего несколько лет мы почувствуем силу России».

Но пока что дивизия Андраника Сасунского с боями отходила на линию Карс – Александрополь – Воронцовка. Причем 16–18 мая 1918 года в тяжелейшем бою у поселка Воронцовка солдатам Андраника Сасунского удалось отбросить многократно превосходящие силы противника. Это фактически спасло Тифлис от неминуемой оккупации.

Теперь стоит перейти непосредственно к событиям, связанным с битвами под Сардарапатом и Дилижаном, где армянские ополченцы показали выдающуюся храбрость и добились убедительных успехов в бою с хорошо вооружёнными и обученными войсками противника. И там и там была достигнута победа, вошедшая в анналы истории не только Армении, но и всего Кавказа. Почему же об одном сражении – Сардарапатском знают все и современные армянские историки даже заявляют, что «Сардарапат – это поворотный момент в истории Армении не только потому, что вслед за ним была образована Армянская Республика, но, главное, потому, что это была победа духа армянского народа, ставшего действием», а другое упоминают редко? Нет даже устоявшегося названия этого сражения – его называют то Лорийским, то Караклисским, то Дилижанским.

Если внимательно изучить главные направления движения войск Вехиб-паши, то можно сделать вывод, что перед ними командование ставило две цели – главную и не менее важную второстепенную. С одной стороны, турки стремились установить контроль над частью Армении (которая была «признана» за Турцией по турецко-германскому соглашению) – и это как раз Сардарапатское направление: в случае успеха это обернулось бы национальной трагедией для армянского народа и повлекло бы за собой огромные жертвы среди местного населения, потому что политика геноцида отнюдь к этому времени не была свернута и неминуемо была бы продолжена на оккупированных армянских территориях, но уже в более крупном масштабе. И конечно же, никакой речи о создании дашнакской национальной республики идти не могло. Но другая, возможно более важная, задача должна была быть решена турецкими войсками на Дилижанском направлении. Победа на этом участке сулила Турции значительно более заманчивые геополитические, перспективы. В случае успеха армия Вехиб-паши выходила бы на оперативный простор, что позволяло ей достичь главной стратегической цели кампании 1918 года – захватить Баку, где были достаточно сильны верноподданные Турции мусаватисты. Далее открывался выход в Дагестан, а затем, при удачном стечении обстоятельств, – кратчайший путь в сторону Поволжья и Закаспия. Перспектива создания Великого Турана с опорой на Кавказ, Среднюю Азию и Поволжье становилась реальностью. Именно поэтому на Дилижанское направление Вехиб-паша бросил основные силы своей армии.

25–27 мая 1918 года у станции Сардарапат (ныне Октемберян) произошло сражение между частями молодой дашнакской армии (усиленной ополчением) и турецкими войсками. Свою задачу армянская армия выполнила полностью: движение турок на Ереван было остановлено и противник был отброшен назад. Теперь ничего не мешало созданию суверенной Армянской республики, где власть принадлежала бы националистической партии «Дашнакцутюн». Естественно, что и в 1918 году, и позже дашнаки, а в наши дни их наследники – сторонники национальной самоизоляции и некого «армянского пути» – превозносят Сардарапат как величайшую победу, в том числе и по своим последствиям. Происходившим же параллельно боям в рамках «Сардарапатского мифа» в историографии была отведена лишь роль вспомогательных, локальных боев: «Сардарабатское сражение наряду с происходившими в это же время Караклисским сражением и Баш-Апаранским сражением явилось блестящей страницей истории освободительной борьбы армянского народа» (курсив мой. – К.З.).

На самом же деле 25–28 мая 1918 года именно Андраник Сасунский принял на себя удар основных сил Вехиб-паши, рвавшихся на Кавказ. Вскоре после этого события (в августе 1918 года) газета «Оризон», орган «Дашнакцутюна», писала: «В самую горячую пору Сардарапатского сражения Андраник взял на себя главный удар турецкой армии, защищая участок железной дороги Караклис – Тифлис, откуда турки намеревались двинуться на Баку». Нанеся поражение Вехиб-паше под Дилижаном, Андраник Сасунский не только сорвал генеральное наступление турок, он еще и фактически спас Российское государство, так как последствия проникновения регулярной турецкой армии в Поволжье были бы трагическими для России. А кроме того, Андраник Сасунский спас и армянские части, сражавшиеся под Сардарапатом, – занятый боем под Дилижаном Вехиб-паша не имел возможности маневрировать и отправить подкрепление своим войскам под Сардрапатом.

Но и это в конце концов было забыто в угоду «великой национальной идее»: в дашнакской истории не было место Андранику Сасунскому и его соратникам, как не было место и андраникизму. Отказавшись от каких-либо контактов с Советской Россией и встав на путь национальной самоизоляции, лидеры меньшевистской Грузии и дашнакской Армении отказались от возможности в полной мере воспользоваться успехами Андраника Сасунского. Решая свои партийные проблемы, они пошли на подписание в июне 1918 года Батумского договора, в соответствии с которым к Турции отходили Карсская область, Сурмалинский уезд и часть Александропольского, Шарурского, Эчмиадзинского уездов Эриванской губернии. Территориальные потери были велики, но это мало волновало политическую элиту Грузии и Армении, для них важнее было другое – сохранить власть своих партий, пусть даже и в ущерб национальным (но не националистическим) интересам. Надо ли говорить, что генерал Андраник Сасунский отказался признавать этот позорный договор: «Вы собственной рукой вновь накладываете на себя цепи шестисотлетнего рабства».

К сожалению, «Сардарапатский миф» продолжает свое победное шествие по страницам исторических изданий и в наши дни. И это будет продолжаться до тех пор, пока под давлением международной ситуации народы Кавказа, а также народы России не поймут: другого выхода у Кавказа, как жить в союзе (именно в союзе, а не в составе) с Россией, не существует. И именно об этом в 1919 году говорил Андраник Сасунский: «Никакое государство, будь то Англия, Франция или Америка, кто бы ни был, не должно сопротивляться продвижению России на юг, а со стороны народов Закавказья не должно быть ни одного выстрела против России в защиту западных государств».

К.А. Залесский

Комментарий «ЭФГ»: прискорбно мало знают в России о человеке, внесшем столь значительный вклад в защиту нашей страны.

Удивительно,  но даже стихийно родившаяся инициатива установить памятник выдающемуся полководцу Первой Мировой Войны в пределах России (предлагается сделать это в Лазаревском районе Большого Сочи) вызывает непонятное скрытое, но весьма упорное противодействие.

Мы убеждены, что памятник Андранику Сассунскому  наряду с уже, слава богу,  открытым в 2007 году памятником генералу А.А. Брусилову, и еще даже не проектирующимся памятником генералу А.В. Самсонову, чье самопожертвенное наступление в Восточной Пруссии фактически спасло Париж в 1914 году, и другим выдающимся деятелям войны 1914-1918 гг, есть  абсолютно необходимая дань памяти и уважения по отношению к нашей общей военной истории, к тому её периоду, который в силу сложных исторических коллизий XX века не получил пока должного мемориального внимания.