Византизм – дорога в прошлое

Красота и гармония социального мира – в многообразии красок

После прочтения обширной (на целую полосу) статьи А.Р. Геворкяна «Социализм как воплощение идей византизма» («ЭФГ» № 40/2010) невольно приходит на память объяснение в Интернете причины широкого применения русской поговорки: «начал за здравие, а кончил за упокой». Оно основано «на том факте, что большинство ораторов с целью завоевания доверия и внутреннего согласия слушателя во вводной части своей речи используют тезисы, близкие сознанию слушателей, не противоречащие их внутренним убеждениям, морали и совести. Однако во второй части речи оратор совершает плавную подмену понятий, осуществляя манипулирование вниманием и сознанием слушателя, подводя его к выводам, совершенно противоположным личной исходной позиции человека» (LifeCity.com.ua/…).

И в самом деле, автор названной статьи начал разговор с бодрящей для русской души темы про общинное сознание, а закончил его интерпретацией знаменитой фразы Энгельса из «Антидюринга» о «прыжке из царства необходимости в царство свободы» как переходе от земной жизни человечества к загробной («надысторической»). Ну что тут поделаешь – незримо сказывается на наших действиях влияние усиленно внедряемого в наше сознание в течение последних десятилетий либерализма (кстати, справедливо критикуемого автором статьи).

Но, может быть, это чисто внешнее впечатление? Нет, оказывается, и при более внимательном рассмотрении можно увидеть, что содержание статьи, как говорят на научных диспутах, не отвечает ее названию. В частности, найти в ней рациональное определение понятия «социалистический византизм» (или «византийский социализм») даже при самом тщательном штудировании так и не удается. Зато много места в статье посвящено критике «марксистского социализма» и пропаганде церковной догматики. При этом «марксистский социализм» квалифицируется как «утопический», поскольку, по мнению автора, на земле можно лишь построить «царство необходимости», а «царство свободы» (в марксистской терминологии: коммунизм) квалифицируется им как внеземное «царствие Божие».

Не вступая в полемику по поводу церковных догматов христианства, всё же хочется пооппонировать автору статьи по поводу некоторых понятий, касающихся просто истории России.

Первое, на чем хотелось бы остановить внимание, так это на том, что феномен «русской общинности» ну никак не связан с «христианским мировоззрением». Согласно "Толковому словарю русского языка" В.И. Даля (М., 2000, с. 428): община – это... складчина, братчина, общее именье или достоянье, артельщина; род общежительства, но не монашеского… для богоугодных целей». То есть в основе своей это понятие с религией не связано- т.е. статье так иение идей византизма"читсятивостоянии суровым силам природы.прооппонировать автору по поводу подмены некотор.

Как социальное явление община возникла у славян в период разложения родового строя. «С распадением родовых связей родичи перестали чувствовать свое взаимное родство и в случае нужды соединялись для общих дел уже не по родству, а по соседству. На общий совет (вече) сходились домохозяева известной округи, и родные друг другу и неродные одинаково. Соединенные одним каким-нибудь общим интересом, они составляли общину (задугу, вервь) и избирали для ведения общих дел выборных старейшин. Так древнейшее родовое устройство заменялось постепенно общинным, причем в состав общин могли входить семьи, принадлежащие не только к разным родам, но даже к разным племенам» («Первоначальный быт русских славян». В кн.: Платонов С.Ф. «Полный курс лекций по русской истории». Ч. 1. Петроград, 1917). Иными словами, русская славянская община существовала задолго до внедрения христианства на Руси. Можно даже предположить, что такое общинное проживание обусловливалось самими условиями жизни людей, предопределявшими необходимость взаимной поддержки в противостоянии суровым силам природы в северных широтах.

Второе. «Восточное христианство» – это вовсе не исконное русо-славянское Православие. Даже если обратиться к этимологии слова «православие», состоящего из двух односложных корней: «прав» и «слав», и то можно увидеть их чисто славянское происхождение. Ни в древнееврейском, ни в древнегреческом, ни в латинском языках таких слов или словосочетаний при зарождении христианства просто не было, иначе бы они красовались сейчас в наших словарях (в частности, в «Словаре иностранных слов») и энциклопедиях как заимствованные из других языков. Не проходит и попытка отождествить со словом «православие» термин «ортодоксия» (греч. orthodoxia), который означает в русском языке: «неуклонное, строгое следование какому-либо мировоззрению, учению, направлению» («Новый энциклопедический словарь». М., 2006, с. 855). Ведь вряд ли кому придет в голову интерпретировать словосочетание «ортодоксальный иудей» или «ортодоксальный марксист» как «православный иудей» или «православный марксист». Необоснованность такой интерпретации подтверждает и «Словарь иностранных слов» (М., 1955), где понятие «ортодоксальный» (гр. orthodoxos) определяется как «правоверный; неуклонно придерживающийся определенного убеждения, направления, учения» (с. 502).

Кроме того, как можно судить из литературных источников (Гарднер Л. Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа.  М., 2001), в религиозный букет, сформированный императором Константином при создании государственной религии, религиозные верования русо-славян просто не попали. Да, и в дальнейшем славяне, являвшиеся, как известно, врагами Византии, не могли оказать хоть какое-либо заметное влияние на византийскую ветвь христианства. Внедрение же христианства в Киевской Руси происходило еще до разделения (1054 г.) христианства на западную (римскую) и восточную (византийскую) ветви и, тем более, до полного их разрыва после взятия Константинополя крестоносцами в 1204 году. Всё это время христианство существовало под единым именем, заданным ему императором Константином, – «католичество». Иными словами, никакого «христианского православия» в Византии, вплоть до ее исчезновения с исторической сцены в 1453 году, и в помине не было. Более того, известный своим путешествием в Россию в 17 веке антиохский патриарх Макарий называл в своих записках русских функционеров не «православными», а «праведными» христианами. И даже в 18 веке французские энциклопедисты (Россия [Russie], т. 14, 1765, автор Л. де Жокур) называли религию, внедренную в России из Византии, не «православной», а «греческой». Но хорошо известно, что греки никогда славянами не были.

Наиболее логичное объяснение происхождению термина «православное христианство» дал известный профессиональный путешественник и исследователь Виталий Сундаков.

     «…Вера язычников на территории России называлась православием до принятия христианства. И лишь на Втором соборе [вероятно, имеется в виду собор 1654 года] Никон издал указ заменить слово «правоверный» христианин на «православный», чтобы примирить воинствующие религии. Древние славяне («славяне», кстати, потому что славили своих богов, а не поклонялись им, поскольку у наших богов нет ни слуг, ни рабов) проецировали себя на богов в том смысле, что они были Сварожьи дети и Даждьбожьи внуки, но никак не рабы. В космогонии древних славян три мира – мир Прави (светлых богов и предков), мир Яви (явственный зримый мир) и мир Нави (потусторонний загробный мир). Славяне славили мир Прави и поэтому назывались православными…» («Почему я до сих пор в России?», журнал «Знание-сила», № 7, 2003, с. 77).

И третье. Что касается «идей византизма», то в общественном сознании нашего народа они запечатлены в известной со школьной скамьи триаде: «православие, самодержавие, народность», служившей основой политики русского царизма в дореволюционной России еще со времен Николая I. Ее главной целью, по словам В.Д. Бонч-Бруевича, было «подве­дение всех инородцев и всех иноверцев к знаменателям «русская народность» и «православие» («Силы русского клерикализма». Газета «Искра», № 47, 1903 год). К каким результатам это привело, всем хорошо известно. Не случайно царскую Россию до революции 1917 года называли «тюрьмой народов». Поэтому народы России поддержали и свержение самодержавия, и действия Советской власти (после Октябрьской революции) по отделению церкви от государства, и создание национальных автономий в рамках Союза Советских Социалистических Республик.

Никаких рациональных доводов в пользу «византизма» (являвшегося духовным предтечей русского царизма: «Москва – третий Рим»), которые позволяли бы рассматривать его в качестве основы будущего социалистического общества России, в статье А.Р. Геворкяна не приводится. Так зачем же убеждать читателей в желательности наступать на те же самые грабли в будущем? История показала, что не срабатывает подобная политика в нашей многонациональной и многоконфессиональной стране. И вряд ли она может соответствовать в ней идеалам будущего социалистического общества. Красота и гармония социального мира, так же как и мира природы в целом, – не в унификации, а в многообразии красок.

Вот и получается, что не в будущее зовет нас автор статьи, а в хорошо забытое прошлое. «Идеи византизма» в большей мере могут устраивать как раз сегодняшнюю буржуазную власть с ее авторитарным режимом правления (по Конституции Российская Федерация является президентской республикой), с ее видимой невооруженным глазом опорой на РПЦ (освящающую своим участием все государственные мероприятия постсоветской России) и с ее бутафорской, имитирующей заботу о народе, «социально-ориентированной» политикой, которая почему-то приводит к вымиранию коренного населения страны.

Кстати, упоминаемый автором статьи К.Н. Леонтьев (1831–1891), наряду с церковностью и монархизмом, включал в понятие «византизм» и сословную иерархию, а также проповедовал союз России со странами Востока как охранительное средство от революционных потрясений (Новый энциклопедический словарь. М., 2006, с. 625). То есть он скорее был противником, чем сторонником современных ему социалистических идей обновления мира.

Словом, в вопросе построения будущего социалистического общества «идеи византизма» не могут служить альтернативой по-прежнему сохраняющей свою актуальность теории научного социализма и коммунизма, разработанной классиками марксизма-ленинизма.

Феликс Федорович Тягунов

Москва