Поколения вооружений разнятся настолько,

что говорить о преемственности невозможно  

В рамках обсуждаемой проблемы есть три важных вопроса, которые требуют безотлагательного решения.

Первое. Сложившаяся практика функционирования предприятий оборонно-промышленного комплекса, я имею в виду научно-техническую и производственную часть научно-технического комплекса, к сожалению, не восприняла той положительной стратегии, того опыта, который был в Советском Союзе. Подавляющее большинство руководителей сегодняшнего дня – выходцы из Советского Союза. Они помнят: когда мы выполняли опытно-конструкторские работы, то параллельно с ними обязательно велась огромная масса научно-исследовательских работ. Было понимание, что оторвать одно от другого с учетом жизненного цикла выполнения опытно-конструкторских работ невозможно.

На сегодняшний день эта практика утрачена и та часть, которая связана с выполнением научно-исследовательских работ, выполняется в лучшем случае на 5–10 процентов.

К чему это приводит? Это приводит к тому, что поколения вооружений, а это, хотите вы или не хотите, процесс абсолютно непрерывный, разнятся друг от друга настолько, что говорить о преемственности невозможно.

В феврале на совещании в Набережных Челнах президентом страны было принято решение, что в новой программе вооружений необходимо учесть это обстоятельство и возродить практику прошлых лет.

Говоря о научно-исследовательском заделе, необходимо помнить еще об одном очень важном обстоятельстве, которое тоже идет из недр Советского Союза. В 70-е и 80-е годы прошлого века технологически Советский Союз очень здорово отставал от Запада, прежде всего от Соединенных Штатов. Тем не менее нам удавалось в области стратегических ядерных вооружений создавать изделия мирового уровня. У Военно-промышленной комиссии, которой руководили известные в то время люди, первым критерием в развитии тех или иных образцов вооружения был вопрос о том, насколько они соответствуют лучшим образцам вооружений этого класса за рубежом. И мы находили абсолютно нестандартные, оригинальные решения, которые при нашем более низком уровне технологий позволяли обеспечить необходимую конкурентоспособность.

Сегодня этому уделяется очень мало внимания. Более того, Министерством обороны поддерживаются решения 20–30-летней давности. Делается это по разным причинам, в силу конъюнктурных соображений или боязни риска принимаемых решений. Думаю, это неправильно. Всем властным структурам, и прежде всего Научно-техническому совету Военно-промышленной комиссии, Коллегии Военно-промышленной комиссии и, конечно же, Министерству обороны в этом направлении следует пересмотреть свои позиции.

И здесь мы затрагиваем очень важный вопрос: какова же роль всех перечисленных мной федеральных органов исполнительной власти и существующих при них различных коллегий, советов и так далее с точки зрения формирования окончательных решений?

Председателем Научно-технического совета Военно-промышленной комиссии Российской Федерации Юрием Михайловым, с которым мы работаем очень тесно, много делается для мониторинга развития вооружений, военной техники. И к сожалению, из-за статуса Научно-технического совета эффективность этой огромной плодотворной работы близка к нулю. Каждое из решений Научно-технического совета, которые содержат абсолютно конструктивные предложения по тем или иным направлениям, повышающие эффективность разрабатываемого вооружения и решающие сложнейшие вопросы организационно-технического обеспечения этих работ, абсолютно не воспринимается Министерством обороны. Считаю это принципиально неправильным, говорил об этом пять, десять лет назад, говорю сегодня и буду отстаивать эту позицию на всех уровнях государственной власти.

В этом же ряду стоит и участие Академии наук Российской Федерации. На сегодняшний день РАН в лучшем случае – легкая подпорка отдельным предприятиям оборонно-промышленного комплекса. Согласиться с этим невозможно, нужно настаивать на том, чтобы роль экспертизы и прогнозирования угроз была возвращена Российской академии наук.

К сожалению, приходится констатировать, что военная наука на сегодняшний день значительно деградировала. Не привлекать в российскую науку, в которой сохранилось огромное количество умных, имеющих огромную квалификацию, в том числе и в вопросах оборонной тематики, специалистов – это просто бездарное растранжиривание нашего потенциала.

Я об этом говорил пять лет назад. К сожалению, ничего не изменилось. Мы очень тесно взаимодействуем с Комитетом по обороне и безопасности, который возглавляет Виктор Алексеевич Озеров, и он делает всё, что можно и нельзя, но, к сожалению, сегодня этого недостаточно.

Возьмите опыт Соединенных Штатов Америки и то, как у них рассматривается законодателем аналог нашей программы вооружений. Тот, кто следит за этим потоком информации, видит, что у них в соответствующем комитете создаются соответствующие комиссии, вплоть до очень узких, где рассматриваются конкретные проекты, на которые выделяются огромные государственные ресурсы. У нас законодатель от этой работы практически отлучен. Те абсолютно формальные мероприятия, которые проводятся в комитетах Федерального Собрания, – это несерьезный разговор. Думаю, что с точки зрения эффективности государственных ресурсов нижняя и верхняя палаты должны вносить в этот процесс не просто посильный, а значительный вклад.

Юрий Семёнович Соломонов,

 генеральный конструктор

 ОАО "Корпорация "Московский институт теплотехники"