Подцепив на крючок капитализм

Именно эта установка Компартии Китая позволяет ему развиваться стремительными темпами

Агентство Синьхуа официально представило статистический портрет Компартии Китая. Сегодня в ее рядах без малого 78 миллионов человек. Численность КПК возросла за 2009 год на 2 с лишним миллиона, или на 3 процента.

Число желающих влиться в ряды компартии, как сообщил заместитель директора департамента по партийным вопросам ЦК КПК Ван Кьюфен, достигло 20 миллионов человек. Но только 10 процентов из них достигли цели. Отбор кандидатов чрезвычайно жесткий и тщательный. Каждый из них должен представить рекомендацию работодателя, внести заверения и предложения по упрочению руководящей роли партии.

Более одной пятой членов КПК сегодня – это женщины. Почти четверть – люди, чей возраст менее 35 лет.

Зарубежные информационные агентства, например американское АП, не скрывают изумления: 78 миллионов – это ведь население всей Германии. КПК, несмотря на упадок коммунизма, остается самой большой политической силой в мире. Кроме того, растут ряды коммунистов во Вьетнаме, Монголии, Латинской Америке и даже в Восточной Европе. В чем дело? И не допустили ли оракулы Запада, выдавая желаемое за действительное, то есть преждевременно протрубив о распаде коммунизма, грубейший политологический прокол?

Разобраться во всем непросто. Ведь в истории на практике не раз случалось: коммунист – как редиска, сверху красный, а внутри белый. Кто же сегодня строит, да еще как – с перегревом, капитализм в Китайской Народной Республике?

Как журналист, побывавший в Пекине, Шанхае, Гуанчжоу (бывшем Кантоне) и внутренней «захолустной» Ухани, смею утверждать: нас разделяет не только Великая стена. Есть еще конфуцианская психология и непостижимый иероглифический язык. У арабов и индусов тоже завитушки и крючки, но ведь при этом имеется алфавит, а у китайцев нет даже этого.

Китай дважды выходил из самоизоляции. К середине прошлого века там победила народная революция, и председатель Мао вывел на международную арену страну, избавившуюся от национального унижения, создавшую атомную бомбу. Затем снова опустился бамбуковый занавес – уже на основе марксизма-ленинизма и уродливого, искусственно созданного иероглифа «маоцзэдун-идеи». После этого – новый выход на авансцену. Опальный, невысокий человек с улыбкой барракуды Дэн Сяопин провозгласил после смерти Мао, от которого, к слову, он столько натерпелся: «Не важно, какого цвета ваша кошка, белого или черного, лишь бы она ловила мышей». Тут была отдана дань любви китайцев к символике и иносказаниям, затем он нежданно выдвинул сенсационный лозунг «Учиться у Запада».

Воочию видел Китай-трудягу, Китай-муравейник, разбуженный Дэном. Всюду, и на дорогах, и на их обочинах, многолюдье и дивная кипучая энергия, особенно в приближенных экономических зонах. Помню, как поразил близ бывшего Кантона часовой завод. Все в белых халатах, и всюду стерильная чистота. На постройку современного предприятия, пояснили хозяева, ушло только три месяца. Вот он, эффект привлечения иностранного гонконгского капитала и трудового, сродни советскому 30-х годов, порыва рабочих (невольно вспомнились наши рекордные темпы при сооружении Волгоградского, Харьковского тракторных заводов, других объектов первых сталинских пятилеток). Ну а картина на подъезде к другому городу вообще запомнилась на всю жизнь. На скалах – тысячи молодых парней с зубилами и молотками. Удар за ударом – и такой звон стоит в округе. «Через полгода, – пояснил сопровождающий, – на месте этих скал будет хлопчатобумажный комбинат».

Желание поработать и заработать и во внутренних провинциях, в частности в городе Ухань. Всюду установка Дэна на опережающее обогащение части людей, социальных групп и регионов мобилизовала наиболее энергичную часть общества на активное участие в экономическом строительстве. За ними потянулись все китайцы.

Только там, в поездках, пронзительно понимаешь: перед тобой – великая страна, великий народ, у которого отличные от нас мышление, философия, ценности, уклад жизни и действий, основанный на принципе «работать сообща в поте лица». Более чем миллиардный народ, которому не занимать ни физических, ни умственных сил.

Вместе со страной эволюционирует и компартия, которая, увидев, что со строительством коммунизма, как говорится, нелады, так же истово взялась за капитализм, но при этом не выпуская из своих рук власть. Как тут не вспомнить, что КПСС за 70 лет далеко не всё поняла, мало чему научилась. В итоге утеряла руководящую роль, а потом развалилась. КПК не стоит, как раньше, за спиной китайца, не поучает, не подталкивает его под локоть, не контролирует всё, вплоть до личной жизни. От нее теперь исходят только указания стратегического характера, при которых личная инициатива чувствует себя не скованной, а желание заработать только приветствуется. КПК уже не выглядит как политическая структура, а больше напоминает некое министерство партийного руководства.

Но чудес на свете не бывает, даже в Китае. Приватизация народной собственности – это же игра на бирже, это криминал, коррупция и прочая измена большевистским принципам. Однако КПК сумела возвыситься над необузданной конкурентной борьбой, взяла под контроль в стране и за ее рубежами движение каждого юаня, приняла на себя роль Господа Бога, который карает и милует. Стоит только вспомнить публичные расстрелы коррупционеров – это кара. Но, наказав для острастки одних, компартия пригрела других, сделав их своими, а их капитал – своим. Иначе говоря, поймав на крючок капитализм, КПК заботливо отращивает эту рыбу – это ли не конфуцианский гений? Компартия – не просто крыша для китайского капитала, расправившего плечи не только в своей стране, но и во всей Юго-Восточной Азии. Это сам пол, стены, фундамент, водопровод с канализацией. Китай живет в этом доме, принадлежащем коммунизму, – вот право собственности по-китайски. Еще штрих: государство (читайте – компартия) контролирует закупочные цены на важнейшие сельскохозяйственные культуры. Частной торговле запрещено вести оптовые закупки аграрной продукции. В итоге все в выгоде – и крестьяне, и горожане, чего не скажешь о нашей сегодняшней родимой практике.

КПК, разумеется, знает, что Китай – не один, их на самом деле три: процветающие прибрежные зоны, богатые крупные города и захолустная центральная, западная части страны, куда предпочитают не возить иностранцев, так как там нищета нищету погоняет. Доходы горожан растут, как указывается в докладе Центральной партийной школы, на 8–9 процентов в год, селян – на 4–5 процентов. В результате горожане в 6 раз богаче селян, 10 процентов населения располагают 45 процентами личной и частной собственности. На другом полюсе – 10 процентов бедного населения с 1,4 процента такой же собственности. Если это соотношение не изменится, Китай ожидает социальный взрыв.

Особенно сложна обстановка в китайской деревне, где проживают 800 миллионов человек. Именно там наименее всего видны результаты реформ. Более того, 26 миллионов крестьян испытывают нищету, а 120 миллионов вынуждены отправиться на поиски работы в города. Сам город, его промышленные объекты упорно и настойчиво теснят деревню, причем с помощью самой же сельской администрации.

Энергетики Хебея, например, быстро договорились с сельскими чиновниками – отобрать под стройку часть пашни у крестьян. Те на дыбы: земля дана нам государством в пользование на 30 лет, а вы попросту прогоняете нас, выделяя мизерное вознаграждение. И тут же вокруг поля вырыли ров, расставили часовых. Противная сторона тоже не лыком шита. В битве погибли шесть крестьян. Их родственники закупили морозильники и решили содержать в них погибших до самого расследования. К тому же захватили одного из нападавших бандитов. Им оказался недавний официант, лишившийся работы. Когда узнал, что за налет на деревню дадут в день 16 долларов, согласился.

Нам, слишком долго замешкавшимся в диком капитализме, пытающимся создать правящую партию, просто необходимо знать эти особенности – для того, чтобы разумно ладить с соседом. С опаской нужно верить тем, кто говорит, что Китай только внешне коммунистический, а внутренне якобы настоящий капиталист. Это всё точно, да только всё наоборот. Дэн, в отличие, например, от Ельцина, знал, как надо претворять в жизнь лозунг «Учиться у Запада». Ремонтируемый памятник Мао Цзэдуну, огромный портрет кормчего, всё еще красующийся в самом сердце столицы, на площади Тяньаньмэнь, – всё это ноу-хау Дэн Сяопина: идти вперед, не свергая прежних кумиров. До сих пор в мавзолей председателя – многотысячная очередь. Видеть лицо Мао разрешается только 10 секунд: за этим строго наблюдают стражи порядка. Однако дискуссии о деятельности кормчего как не проводились, так и не проводятся. Молодое поколение знает о нем преимущественно то, что Мао железной рукой объединил разбитое государство и установил в стране коммунистический режим. Об эпохе «великого скачка», «культурной революции» ему мало что известно, хотя эти кампании унесли жизни миллионов соотечественников. Попытки интеллектуалов подискутировать на эту тему отвергаются.

В общем китайской специфики, таких же штрихов-деталей хоть отбавляй. Во время поездки в КНР Владимира Путина (тогда он был президентом) сопровождающие попытались внести незначительное изменение в программу пребывания, но последовал вежливый, но твердый отказ: «Это невозможно, так как график визита вашего президента утвержден Политбюро КПК».

Преисполнены глубокого смысла сетования некоторых лиц, сопровождавших нашего президента: китайцы, дескать, самые трудные переговорщики. Неуютно, дискомфортно? Да. Но что поделаешь? Не будем забывать, что поменять квартиру на планете невозможно. Нам предстоит вечно соседствовать с великой страной, которая, порвав с коммунистическим прошлым, пошла иным, чем мы, путем.

Скажем откровенно, Китай совершенно не интересуют наши попытки соскочить с нефтяной и газовой игл: ему нужны для дальнейшего роста наши ресурсы, причем побольше и подешевле. Наша задача сложнее – не просто взять и продать. Нам нужны деньги, чтобы перестроить экономику и перестать зависеть от цен на нефть и газ. Отсюда – и торг, являющийся наглядным свидетельством, что грамота соседа Китая идет нам на пользу.

Учиться у Поднебесной, серьезно намеревавшейся догнать и обогнать США (не путать с хрущевскими прожектами), показать в ближайшие годы миру грядущее Земли, не зазорно. Но вот вопрос: а не опасно ли такое соседство? Вон ведь уже Дальний Восток заселяют. Речь об этом идет и в Пекине. Китайская сторона осуждает нелегальную миграцию, но поясняет: дело за вашими властями, нельзя терпеть больше такую практику, когда у вас, в России, фиктивный брак можно заключить всего за тысячу рублей. А где же ваши правоохранительные органы?

Еще одна деталь. В 80–90-е годы на Западе считали, что эффектом экономической открытости Китая станет его демократизация. Наблюдается, однако, иной процесс. Пока Интернет, который развивается в Поднебесной очень быстро, не принес свободы информации и продолжает хорошо служить коммунистической партии. Богатеющий средний класс, вместо того чтобы нести в страну либеральные ценности, сам стал политической базой, тылом коммунистической власти.

Академия наук КНР обнародовала данные, в соответствии с которыми 15 процентов, или 200 миллионов, всего населения – это средний класс, имеющий комфортное жилье, отпуска за границей, деньги на образование детей. Этот класс, включающий менеджеров, юристов, журналистов, специалистов по маркетингу и рекламе, работает в сфере услуг, частных фирмах, расположенных в специальных экономических зонах.

Таких «везунчиков», по данным Академии наук, 200 миллионов. Причем 35 миллионов из них – по-настоящему богатые люди, относящие себя к высшему среднему классу. Достояние Вон Квона, владельца сети магазинов, оценивается, например, в 1,7 миллиарда долларов.

На вопрос ученых, интересуются ли богатые люди политикой, те ответили: «На нее не хватает ни времени, ни желания. Ведь жизнь так прекрасна».

Во времена председателя Мао плохо было быть богатым. Сейчас – бедным. Средства массовой информации неустанно публикуют письма «Как я стал богатым». Четыре года назад бестселлером была книга «Лю, девушка из Гарварда», посвященная тому, как родители Лю с самого раннего детства готовили ее для учебы в престижном американском учреждении. Сегодня уже есть целая серия таких наставлений: «Парень из Гарварда», «Девушка из Кембриджа», «Девушка из Токио» и т.д.

Богатые, не секрет, живут в тесном симбиозе с властью. Без протекции в Китае не удастся заработать огромные деньги. Известный китайский социолог Кан Сяоюань утверждает, что страной правит союз политических, экономических и интеллектуальных элит. Этот союз был заключен в 1989 году, когда элиты отвернулись от политики и окунулись в море бизнеса, а партия взяла на себя обеспечение экономического роста не менее 7 процентов в год. Развитие рынка принесло свободу, но, по его мнению, личную, а не политическую.

Пропуском к успеху сегодня является партбилет. В партию идут самые способные и амбициозные. Молчаливый отход от коммунизма стал фактом. Лидеры уже не носят марксистские одежды, но необычно заботятся о видимости идеологической безукоризненности. Во главе угла тем временем – теория о «трех представительствах». В соответствии с ней «власть представляет также интересы наиболее прогрессивных производственных сил в Китае», то есть капиталистов. Можно иметь фабрику и быть одновременно членом компартии. От происходящего, по мнению наблюдателей, Маркс вместе с Мао наверняка переворачиваются в гробах.

Энди Хи, главный экономист инвестиционного банка «Morgan Stanley» в Гонконге, убежден, что когда китайский средний класс насытится потреблением, то он вспомнит о своих правах. Богатые имеют дом, автомобиль. Придет время, когда они захотят обезопасить свою недвижимость и собственность. Разумеется, с помощью принятия соответствующих законов.

Так было в Южной Корее и на Тайване. Сперва экономические реформы способствовали тому, что появился средний класс, а потом зажиточные и образованные люди стали опорой демократии. Возможен, однако, и иной сценарий – сингапурский. Очень богатый город-государство остается авторитарно управляемым. Средний класс там сторонится политики, а правительство знает, что богатых людей не стоит стращать тюрьмой, так как в его распоряжении имеется всесильное налоговое ведомство.

ПОСЛЕСЛОВИЕ ПРОПИСЬЮ

За минувшие десять лет ВВП Китая возрастал в среднем на 10,3 процента в год. Ожидается, что годовой доход на душу населения достигнет 4 тысяч долларов в год. По результатам социологических опросов, проведенных в январе, 47 процентов жителей США считают, что сейчас не Америка, а КНР стала ведущей экономической державой мира. На самом деле, по данным агентства Bloomberg, ВВП Соединенных Шатов в три раза больше китайского – соответственно 14,1 триллиона и 4,99 триллиона долларов. Но Китай готов пройти путь, чтобы достичь уровня жизни, сопоставимого с Западом. По расчетам британского журнала «Economist», смена лидера произойдет не в 2027 году, как предполагалось ранее, а в 2019 году. В мировой табели о рангах Китай, иначе говоря, досрочно потеснит Америку.

К сегодняшнему дню Китай достиг за 20 лет тех высот, к которым СССР и США стремились весь прошлый век. За последние 30 лет экономика КНР возросла в 90 раз.

Дело не только в экономике. Китая всерьез берется за решение социальных проблем. В центре внимания политики Компартии КНР – подрастающие поколения. Согласно исследованиям психологов, количество умной молодежи в Китае и Индии превосходит численность всей молодежи в России и Соединенных Штатах в целом, а скорость мышления китайцев в среднем на 20 процентов выше, чем у европейцев. В общем, есть много оснований называть Китай, который в ближайшие годы займет лидирующие позиции в экономике и торговле и будет иметь надежную армию, сверхдержавой. Возникает вопрос: какие политические решения и какой путь развития выберет КНР, к чему будет стремиться? «Мы не намереваемся быть гегемонами, – заверяют ученые Центральной партийной школы Компартии КНР. – Мы не будем повторять ошибки императора Германии Вильгельма II, которого свергли после Первой мировой войны, не будем повторять ошибки империалистической Японии времен Второй мировой войны».

На вопрос, как преподается в школе марксизм, ее представитель Ли Чжитан, ответил: «Студентам передается не всё из этого учения. Мао не верил в противоречие между трудом и капиталом. Поэтому четыре звезды на флаге КНР означают крестьянина, рабочего, мещанина и капиталиста. Ставка сделана на сосуществование, а не на конфликты и доминирования. Теоретически у нас нет поводов опасаться их силы. Мы выступаем за уравновешенное развитие и игру в международных отношениях без проигравших».

Между тем КНР укрепляет свою армию, строит мощный флот, давая США ясный сигнал, что западная часть Тихого океана – это  сфера китайского влияния. Не следует забывать, что раньше Маркса был Конфуций.

Анатолий Петрович

Шаповалов