Исповедь Дануты Валенсы,

 или Не всё Валенсе масленица

Польша ахнула: в конце ноября 2011 года в книжных магазинах появилась книга «Мечты и тайны», написанная Данутой, супругой экс-президента, лауреата Нобелевской премии Леха Валенсы. Издание вышло в день 42-й годовщины свадьбы Дануты и Леха Валенсы: на этом настояла автор. Она же согласилась опубликовать свои воспоминания при одном условии: издатели не должны вносить в книгу никаких поправок. Не случайно книга тотчас стала бестселлером. Сама пани Данута нарасхват. Ее приглашают то на телевидение, то на радио, то на встречи с читателями в Варшаве, Гданьске, Кракове… И не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – почему?

Вся Польша видела и знала, что Лех – орел мирового масштаба, а она, Данута,  просто хранительница домашнего очага, хотя, правда, и непростая: родила вожаку легендарной «Солидарности» четверых сыновей и столько же дочерей. Ну когда ей, бедной, было красоваться нарядами, тем более поучающе нашептывать мужу-президенту… Ведь Лех был вечно отсутствовавшим супругом. Наиболее непростой момент – президентство мужа. Он жил тогда в Варшаве, а она с детьми – в Гданьске. Они редко виделись.

Не скрою, во время многочисленных бесед с Валенсой не один раз просил его разрешить побеседовать с пани Данутой, но Лех мигом ловко переводил разговор на другую тему. Пару лет назад решил начать издалека, а именно с вопроса:

– Пан президент, многие не понимают, как вы, будучи вожаком «Солидарности», вечно занятый, сумели вместе с пани Данутой обзавестись четырьмя дочерьми и столькими же сыновьями.

– Я думал, что революция будет долгой, и поэтому хотел иметь своих генералов. Но революция быстро завершилась. А вообще-то на всё это смотрю так: в доме никогда не бывает много денег, детей и посуды. Американцы, правда, говорят: «Посуда – это хорошо (она часто бьется), деньги – тоже, но зачем много детей?»

– Пользуясь случаем, снова хотел бы попросить вашего позволения задать пару вопросов пани Дануте.

– Понимаешь, я в доме на положении английской королевы, а всем правит Данута. Она воспитана в старом классическом духе, придерживается правила: «Тише едешь – дальше будешь» (эту поговорку Валенса, не знающий русского, произнес по-русски. – А.Ш.). Сейчас такое поведение встречается, к сожалению, всё реже.

– И всё же, пан президент.

– Не знаю, не знаю, застанешь ли ее. Когда я уезжаю из дома, она тоже отправляться куда-то по своим делам.

– Будем считать, что разрешение я получил.

– Пусть будет так.

На вопрос, трудно ли быть супругой такого непростого человека, как Валенса, пани Данута ответила:

– Очень непросто. Во-первых, характер у мужа редчайший. Во-вторых, в семейные проблемы нередко вторгаются политические дела. Вы не правы, сказав, что Лех не изменился. В конце семидесятых – начале восьмидесятых годов он был более спокойным, не таким импульсивным, нервным, как сейчас. Понимаю, ведь столько пережито… Видимо, так и должно быть...

– Ваш муж сказал, что он в доме на положении английской королевы, а всем правите вы.

– Это не совсем, даже совсем не так.

– Марта, жена Фрейда, как-то заметила, что наилучшая супруга та, о которой меньше всего говорят. Судя по вашему поведению, вы принадлежите к числу таких женщин.

– Спасибо.

Впрочем, ни для кого не секрет: когда Валенса становился иконой «Солидарности», пани Данута продолжала оставаться, по ее словам, домашней курицей – дом, закупки, дети, школа… «Сама не знаю, – пишет она, – откуда брались силы для жизни, для действий».

Не скрывает, что, родившись в мазовецкой деревушке, была закомплексованной, очень скромной. В 19 лет убежала в Гданьск, где родилась как бы заново. Мечтала о любви, добром муже, детях, собственном угле. И загаданное начало исполнятся два года спустя. Продавала цветы в киоске. Зашел как-то молодой человек, чтобы разменять деньги. Затем заглянул снова. Вскоре обвенчались. Муж был на шесть лет старше, и Данута полагала, что он мудрее и что ей надлежит идти за ним шаг за шагом, беспрекословно выполняя его пожелания. Не думала о себе, хотела жить только для мужа и для детей. Была уверена в том, что супружество состоит в том, что два человека, решившие жить вместе, должны дополнять друг друга и взаимно помогать. Муж, однако, думал по-другому, перекладывая на нее многие свои дела. И она была как автомат, как машина. Как в армии. Приказ – и тотчас его выполнение. Беспрекословное, на все сто процентов. Печатала листовки, доставляла депеши Валенсы, – словом, жила жизнью «Солидарности», хотя и была многодетной матерью. Сама себя ободряла: «Я всё выдержу, со всем справлюсь. Если не умею, научусь…» И свято соблюдала наказ мужа: «Никому ничего не говори о том, что происходит в нашем доме». Только раз услышала от супруга вроде похвалу: «Ты и вправду всё можешь»… «Только сейчас, – пишет пани Данута, – задумываюсь, как я могла так жить и столько лет? При этом ни разу, хотя бы на момент, не подумать о себе».

Признается, что Валенса никогда не дарил ей цветы. Зато был щедр на поручения. И даже тогда, когда его интернировали. На всю жизнь запомнила досмотр при очередном проведывании мужа. Сотрудники госбезопасности заставили ее в поисках депеши Валенсы раздеться догола, в присутствии дочери. То была психическая травма на всю жизнь. Но задание мужа было выполнено. Пережитое при досмотре Валенса пропустил мимо ушей. Он вообще не мог либо не хотел понять, как ей, оставшейся с шестью детьми на пятом месяце беременности, было тяжело и физически, и психически в течение года, когда он находился в заключении.

В 1983 году не от мужа, а от какого-то журналиста она узнала, что должна поехать в Осло, чтобы получить Нобелевскую премию, присужденную мужу. Валенса боялся отправляться туда, полагая, что коммунисты его выпустят, но запретят возвращение на родину. Всё время молчал. Она сама спросила: «Как быть с моим отъездом в Осло?» Он отрезал: «Дискуссии не будет. Собирайся».

Решила, что поедет в Осло не как Данута, жена Валенсы, а как женщина, полька, представительница всех соотечественниц, которые в трудное для страны время вели домашние дела, воспитывали детей, помогали мужьям. О своих намерениях не сказала мужу, так как его это не интересовало. Нобелевскую премию вручили ей торжественно, всё прошло на высоком уровне. Журналисты спросили Валенсу, как смотрелась его супруга, он ответил: «На три с плюсом».

«Я почувствовала себя, – признается пани Данута, – немного недооцененной. Муж – завистливый человек. И это касается не только моей книги, которую я писала для себя и для полек. Хотела бы, чтобы они увидели во мне себя. Кстати, Валенса не верил, что у меня что-либо получится. Сейчас он нервничает, а я его успокаиваю: «Всё в порядке, любимый». Валенса вообще завистливый мужчина. Может, это и хорошо, но не до конца. Мне кажется, что он завидовал мне и тогда, когда мы встречались с Рональдом Рейганом, Маргарет Тэтчер, Барбарой и Джорджем Бушем… Наверняка думал: «Я – Валенса, а ты с какой стати здесь?»

Данута не любила и не любит политику: в ней слишком много лицемерия и фальшивых обвинений. Ей не нравятся телекамеры. Будучи супругой президента, она никогда не старалась быть на первом плане, оберегала свою личную жизнь. Не любила, когда о ней говорили, что она первая пани Польши. Став женой президента, она не изменила своего поведения, нарядов и даже прически. Она не одобряет то, что происходит в польской церкви. Часть ксендзов, которые должны взывать к миру и спокойствию, натравливают людей друг на друга, используют в своих целях бедных. Особенно усердствует в этом ксендз Тадеуш Рыдзик, руководитель католического «Радио Мария», передачи которого по вечерам слушает, как призналась пани Данута, Валенса.

По сей день она защищает своих детей, которые в девяностые годы были героями многочисленных скандалов. Она не делала из этого трагедии, старалась поддерживать сыновей, подолгу беседуя с каждым из них. Считает, что у каждого в жизни может что-то случиться. Главное – вовремя исправить допущенные ошибки и сделать надлежащие выводы.

Данута и мужа защищала, особенно тогда, когда он проиграл в президентских выборах Александеру Квасьневскому. Она считала, что Валенса был достоин второго президентского срока. Он имел серьезные для реализации планы, но пять лет в политике – слишком малое время. Валенса очень тяжело пережил свое поражение, замкнулся в себе. Однажды признался: «Я променял жену на компьютер».

Ну а были ли в ее жизни счастливые дни? Первые пять лет замужества она считает таковыми. Жили тогда на 30 квадратных метрах с кучей детей. Денег не хватало: Леха то и дело увольняли. Но именно тогда, по словам Дануты, ей и мужу удалось создать семью как общность. Были как кулак. Были вместе. Но потом пришел август 1980 года, и в их дом, в ее жизнь жестоко вторглась политика. Все заботы о семье свалились на ее голову. Она стала тылом Валенсы, гарантией того, что он может заниматься политикой. И трудно сказать, не будь ее, стал ли бы Валенса легендарным Валенсой. За все пережитое пани Дануте пришлось заплатить высокую цену. Но, несмотря на это, она ни о чем не жалеет и ничего не хотела бы изменить в своей жизни. «Как мать, как жена, я рада, – пишет пани Данута, что мне удалось создать такие условия, что он мог заниматься этой своей политикой. К сожалению, если мужчины идут в каком-то одном направлении, то по сторонам не оглядываются».

На вопрос: что вы, как бывшая первая пани Польши, посоветовали бы супругам ныне действующих глав государств? – пани Данута ответила: «Прежде всего, быть самой собой. Стремиться к тому, чтобы карьера мужа не изменила ее, первую леди страны, и президентское окружение имело минимум либо вообще не имело на нее влияния. Иначе говоря, чтобы не было головокружения… Ну и, разумеется, надо постоянно проявлять порядочность, скромность, участие, отзывчивость».

А что думает Валенса о книге своей супруги?

Еле удалось связаться с ним. Он находился в Катовицах, где всемирно известный режиссер Анджей Вайда снимает фильм о вожаке «Солидарности».

«От меня ждут советов, замечаний, как играть главную роль, – сказал в коротком разговоре Валенса. – Но я не знаю, как ее играть, и сам не буду играть. Я вообще не вмешиваюсь, ибо мне 68 лет, являюсь больным, уставшим человеком. Например, позволил Дануте написать книгу. Когда увидел, что она пишет, ужаснулся. Однако ее книга позволила мне взглянуть на себя с другой стороны. Только из книги узнал, что жена не до конца понимала меня и что в течение 42 лет супружества был мужем только первые 5 лет. В итоге потерял 37 лет. Дануте есть отчего третировать меня. Хотя меня не было в доме потому, что я был сражающимся революционером. Сейчас задумываюсь: нужны ли были такие жертвы? Впрочем, удалось бы нам добиться того, что у нас есть сейчас, если бы я делал всё так, как хотели другие, в том числе и Данута, – остается вопросом. Сейчас это выглядит, возможно, и неприглядно, кому-то, может, и не нравится, но у меня не было выбора. Пусть люди рассудят меня».

Не это ли узелок на память всем нам, грешным?

Анатолий Петрович ШАПОВАЛОВ,

журналист-международник