Правнук царского полковника

Штрихи к нетривиальной биографии и такой же деятельности

польского президента Леха Качиньского

Глава польского государства Лех Качиньский заявил, что в 2010 году он намеревается переизбираться на второй президентский срок. Свои слова делом крепит. В канун Нового года, формально прикрываясь празднованием 90-й годовщины обретения Польшей независимости, президент посетил около 20 регионов страны, придав своим поездкам не столько юбилейную, сколько политическую составляющую. В Бельско-Бялей призвал сенат «заблокировать реформу, особенно приватизацию, на самом деле – коммерциализацию здравоохранения». В Висле признался, что «канцелярия президента и политический лагерь, который вознес его на Олимп власти, являются сторонниками исторической политики, чего они вовсе и не стесняются». В Люблине разъяснил, что «расслоение в Польше должно было бы уменьшаться, однако в действительности происходит обратное».

На встречах говорилось и о России, которая «является для поляков угрозой, так как она стремится восстановить сферу своего былого влияния, пусть даже и не в той мере, как это было до 1989 года. Почему Москва должна давать полякам задания и определять, какую политику им надлежит проводить, а какую не проводить, где и когда они должны быть активными, а где – пассивными? Такое поведение России не что иное, как угроза для Польши», – подчеркнул президент. На вопрос: «Именно поэтому вы стараетесь формировать коалицию против России?» – Качиньский ответил: «Очень хотел бы, чтобы меня так высоко оценивали. Был бы горд, но думаю, что я не столь силен. Я лишь стараюсь делать то, чтобы Евросоюз смотрел на Россию пусть не враждебно, но реалистически».

Еще факт. Варшава однозначно встала на сторону Киева, заявив устами президента, что в газовом конфликте виновата Москва. Такая категоричность возмутила бывшего премьера, лидера партии «Польская левица» Лешека Миллера. «Украинский случай, – заявил он, – второй после Грузии урок для Польши: не нужно вставлять свои пальцы в дверную щель. Антироссийские настроения польских политиков толкают их к принятию односторонних решений, противоречащих интересам нашей страны».

Еще большая политическая составляющая будет придана, надо полагать, второму этапу поездок, начавшемуся в 2009 году. И хотя социологический опрос показал, что 59 процентов респондентов не одобряют такого рода вояжи, президент как бы в отместку начал стращать соотечественников кризисом. По словам Леха Качиньского, можно этому кризису либо противодействовать, либо ограничить его последствия, но правительство Туска не справляется с этой задачей. Не обходится и без президентских рекомендаций, хотя многие знают, что Лех Качиньский – специалист по вопросам политики, права о труде, но не экономики и не финансов.

Короче говоря, Польша воочию увидела, что ее президент развернул самую настоящую предвыборную кампанию. Правящая партия «Гражданская платформа» заинтересовалась: а кто же оплачивает, с одной стороны, антиправительственные, с другой – не лишенные антироссийских эскапад поездки Леха Качиньского по стране? – и ужаснулась, поняв, что делает это кабинет министров Дональда Туска. Оплату самолета производит министерство обороны, охраны – министерство внутренних дел и администрации, машины «Скорой помощи» – местные власти…

Не в пример правительству заупрямился сейм, на рассмотрение которого поступила просьба канцелярии президента Леха Качиньского выделить на ее содержание в 2009 году 188,9 миллиона злотых, что почти на 30 миллионов злотых больше, чем в истекшем году. Рост расходов объясняется целой чередой важных дат в нынешнем году: 70-й годовщиной со дня начала Второй мировой войны, 20-летием Круглого стола, благодаря которому произошла мирная передача коммунистами власти «Солидарности», десятилетием вступления Польши в НАТО, пятилетием – в Евросоюз.

«Идя к власти, братья Качиньские, – напомнил лидер парламентской фракции левых демократических сил Войцех Олейничак, – обвиняли экс-президента Квасьневского в византийстве. На деле же они превзошли его. Бюджет президентской канцелярии – самый большой после 1989 года. У Качиньского сейчас занято 350 человек – на 150 человек больше, чем во времена Квасьневского. Разбухание штатов объясняется чем угодно, но не тем, что президентская канцелярия, по сути, становится предвыборным штабом партии «Закон и справедливость» и Леха Качиньского».

Не обращая внимания на реакцию в сейме, предвыборный штаб рядит президента, чей рейтинг стремительно падает, в новые одежды. По словам авторитетного политика «Закона и справедливости», попросившего не называть его имя, пора покончить с сегодняшним имиджем Леха Качиньского – вечно обиженного, потерянного в современном мире, агрессивного, неустанно ругающегося с премьером. Речь не идет о том, чтобы президент провозглашал нечто новое: его взгляды постоянны и известны. Нужно изменить то, как он их преподносит. Необходимо показывать, что именно президенту известны настоящие настроения в обществе, именно его деятельность постоянно пронизана заботой о гражданах. Программа Леха Качиньского «Солидарное государство» – это защита широких масс населения от либеральных выкрутасов правительства Дональда Туска, в частности от коммерциализации здравоохранения, отмены привилегий для пенсионеров, от негодной реформы образования.

И чудо – президент преображается прямо на глазах. На публике он уже не выглядит прикованным к трибуне, говорит гораздо свободнее, пробует даже усмехаться. Исчезают характерное чмоканье, неверная артикуляция, когда в слове «коалиция», например, не пропускается буква «а».

Сначала привет брату, а потом – то, что нашепчет пани Малгожата

Задавшись вопросом, а кого, собственно, предстоит переизбирать, журналисты авторитетных газет «Газета выборча» и «Дзенник», провели колоссальную работу, пытаясь выяснить, что же происходит за закрытыми дверями президентского дворца в Краковском предместье? Этот вопрос, к слову, небезразличен и для нас, россиян. В самом деле, что же движет президентом Качиньским, почему застопорились российско-польские отношения? Для «расшифровки» главы государства и его окружения журналисты побеседовали с десятками ныне работающих и ранее работавших сотрудников президента Качиньского, а также с дипломатами, офицерами спецслужб. Некоторые из них – сторонники главы государства, другие – его остро критикуют. Все предупредили, что могут говорить о президенте только анонимно. Такой способ сбора сведений, не секрет, не слишком комфортный, но без него, как уверяют «Газета выборча» и «Дзенник», не удалось бы описать, как каждодневно правит Лех Качиньский.

Президентский двор, как выясняется, полон фракций, брожений. Окружение, вместо того чтобы помогать главе государства, погрязло во внутренних, уничтожающих битвах. Квалификация, чин не имеют большого значения, в расчет принимается только доступ до уха президента. И Лех Качиньский такое поведение негласно одобряет.

«Президент, – говорит один из экс-министров бывшего правительства Ярослава Качиньского, – мягок в отношении своих сотрудников. В сущности, он не справляется с ними. Как-то, будучи в президентском дворце, я ожидал, когда меня вызовет к себе глава государства. Признаюсь, испытал потрясение. Пять женщин, сотрудниц канцелярии, говорили о телесериалах, прическах, воспитании детей и многом другом. Интеллектуальная работа – нулевая. И так проходит во дворце день. На мой взгляд, президент там одинок. К тому же он человек неустойчивый, имеющий проблемы с принятием решений. Эти слабости умело использует «Гражданская платформа». Дональд Туск, когда встречается с президентом, хорошо знает, на какую кнопку надо нажать, чтобы вывести Леха Качиньского из равновесия».

Президент начинает день с телефонного звонка брату Ярославу. Разговор короткий: «Встал? Хорошо. Привет». После шести часов утра канцелярия главы государства уже на ногах. Первой приходит министр Малгожата Бохенек, отвечающая за информацию и контакты со спецслужбами. Ежедневно ее подчиненные готовят для президента доклад – обзор польской и зарубежной печати, рапорты гражданских и военных спецслужб, отдельно – анализ политической и экономической ситуации. МИД присылает обзор международного положения, основанный на донесениях польских диппредставительств.

Пунктуально в десять часов утра документы ложатся на стол президента – сто страниц текстов ежедневно. Лех Качиньский, однако, редко читает эти документы. Чаще всего пани министр Малгожата докладывает ему о важных событиях устно. Если что-то привлекает внимание президента, то он просит рассказать об этом подробнее.

По общему заключению, Лех Качиньский – человек говорящей, а не письменной культуры. Между тем он профессор права, интеллектуал. Казалось бы, должен был бы быть человеком текста. Но на практике он апологетирует беседы, рассказы, являясь, в общем-то, балагуром. Слушание других и разглагольствования – его любимая форма экспрессии и контакта с окружением. Работа с документами случается редко.

Наибольшее влияние на президента имеет тот, чей личный доступ к нему облегченный, беспроблемный. Таких людей мало. В их числе – прежде всего Малгожата Бохенек. Между 10 и 11 часами она представляет президенту обзоры. Это время в канцелярии – святое. К главе государства невозможно ни дозвониться, ни войти в его кабинет.

По утверждениям, пани министр – личность достаточно экзальтированная. Временами она ориентирует президента в ненадлежащем направлении, обращая внимание на незначительные проблемы и даже провоцируя его с тем, чтобы он занял по тому или иному делу позицию, хотя это и не требуется.

Так было, например, в 2006 году, когда немецкая газета «Тагесцайтунг» сравнила Леха Качиньского с картофелиной. Факт был, бесспорно, малоприятный, но стоило ли делать из этого скандал? Ведь текст появился в частной, сатирической, не слишком влиятельной газетке, которая ни в коем случае не выражает мнения правительства Германии. Страшно огорченная, Малгожата Бохенек сразу подначила Леха Качиньского: «Видите, пан президент, что о вас написали? И еще – о вашем брате и маме. По этому поводу надо что-то сделать, нельзя этого просто так оставлять».

И президент в самую последнюю минуту отменил свое участие в саммите Веймарской тройки (Франция, Германия и Польша), подготовленной Ангелой Меркель. «Я уговаривал Леха Качиньского, – признается один из сотрудников его канцелярии, – чтобы он поехал хотя бы на часть встречи. Программу пребывания можно было бы сократить до трех часов, ссылаясь на недомогание. Однако президент был непреклонным».

Антинемецкая фобия, по словам бывшего советника Леха Качиньского, – важный элемент его исторической и политической политики. Он не верит в польско-немецкое примирение, тем более что окружение подбрасывает ему аргументы того, что у Берлина плохие намерения в отношении Варшавы.

Невооруженным взглядом видна и другая фобия – антироссийская. Как утверждает президентское окружение, Лех Качиньский не просто любит историю – он живет ею, имея на минувшие времена и события собственное мнение. Он жаждет, чтобы его сравнивали с маршалом Юзефом Пилсудским. Отсюда и его понимание роли Украины, Кавказа, независимой Белоруссии, готовность делиться с этими странами и регионом польским опытом. Кстати, идея нести, как Прометей, огонь до сих пор жива у Леха Качиньского и у тех, кто преклоняется перед маршалом Пилсудским. Нет ли в этом некоего налета гротесктности? Соратники уверяют, что нет, так как история всё расставляет на свои места, как в случае с Россией, которой не следует доверять, ибо она как была, так и остается имперски амбициозной. Слушая Леха Качиньского, видишь, что он всегда стоял на надлежащей стороне, не испытывал колебаний, не допускал ошибок, непоколебимо сражаясь за Польшу.

Российская ветвь Леха Качиньского

Слово «независимость» в пилсудском смысле – это ключ, который позволяет понимать историческую и политическую страстность Леха Качиньского. Президент и его брат Ярослав подчеркивают, что они были воспитаны в духе независимости своими родителями, хотя судьба их семьи была не менее сложной, чем у других польских семей в последние столетия.

Прадед Леха Качиньского – Ясевич (по материнской линии) был на переломе XIX и ХХ веков царским полковником. Во время Октябрьской революции погиб в Сибири. Звучит это парадоксально, особенно в свете люстрационных и антироссийских деяний, совершаемых «Законом и справедливостью» – партией братьев Качиньских.

Дед Ясевич жил до Второй мировой войны в варшавском микрорайоне Жолибож, где, как правило, селились представители интеллигенции, исповедующие левые взгляды. Супруга деда Франциска родилась в околицах Одессы. В числе ее родственников были те, кто принял православие, что позволило им впоследствии занимать высокие посты царских чиновников. Когда Лех Качиньский стал президентом, он узнал, что на Украине живут его далекие родственники. Он даже попытался связаться с ними.

Дед Качиньского по отцовской линии работал на восточных рубежах Польши железнодорожным чиновником. 17 сентября 1939 года, когда туда вошли советские части, он убежал из Бреста в Варшаву, заранее предупрежденный начальником станции, кстати, присланным Советами. Своевременный побег помог ему не разделить судьбу тех, кого советская власть депортировала в Сибирь. Окончив российскую гимназию, дед прекрасно говорил по-русски, а его жена увлекалась российской культурой.

Впрочем, президент говорит об этом неохотно. Он благотворит свою маму Ядвигу, ибо именно она сформировала взгляд братьев-близнецов на историю своей семьи, равно как и всей страны. В годы Второй мировой войны пани Ядвига была подростком, поэтому не участвовала в Варшавском восстании, хотя Лех Качиньский уверяет в обратном. В восстании на самом деле участвовал его отец Раймунд, который гораздо критичнее относился к героическому порыву варшавян. Он считал, что во время восстания были многочисленные разрушения, жертвы гражданского, зачастую неохотно относившегося к повстанцам населения. По его мнению, восстание потерпело полное фиаско. Отец не случайно неоднократно ставил неудобные вопросы, так и не дождавшись однозначных ответов на них. Однако для пани Ядвиги Варшавское восстание – это святость, и точка. Она благословила сына Леха на создание музея Варшавского восстания. Стройка была по срокам рекордной, по исполнению – мастерской: музей оказался на мировом уровне. И не будь его, Лех Качиньский, уверяют его соратники, политически был бы никем. Музей стал его трамплином в президентский дворец.

Ипостаси польского президента

Лех Качиньский не лишен юмора, но очень обидчив и щепетилен, особенно в международных делах. Когда Ярослав был премьером, президент в силу личных фобий, неумения вести себя в салонах за границей, слабого знания иностранных языков отдал карт-бланш во внешней политике своему брату. Однако отставка Ярослава, независимость, оговоренная, кстати, конституцией, следующих глав правительств – Казимежа Марцинкевича и Дональда Туска кардинально изменили позицию Леха Качиньского, решившего перетянуть одеяло внешней политики на себя, что обескуражило дипломатов.

В 2007 году президент Литвы Адамкус, один из политических приятелей Леха Качиньского, попросил его о посредничестве в пограничном споре Литвы и Латвии, касающемся разделения морской границы. Речь шла о 300 метрах балтийского шельфа. Вскоре состоялась встреча Леха Качиньского с Вайрой Вике-Фрайберг, которая должна была продолжаться полчаса. Первым взял слово польский президент. Он 20 минут убеждал своего латвийского коллегу уступить, что изумило ее. «Пан президент, – сказала, улучив момент, Вике-Фрайберг, – вы 20 минут говорите о латышско-литовских отношениях. Может, посвятим оставшиеся 10 минут латышско-польским отношениям?» И тут Качиньского взорвало. «Президент полуторамиллионной страны, – выпалил он, – не может навязывать президенту почти 40-миллионного государства то, о чем нужно вести переговоры». После этих слов Лех Качиньский встал и вышел, вызвав большой дипломатический скандал, который еле удалось уладить.

Как показывает практика, президент Качиньский придает гораздо большее значение внутренним, нежели зарубежным проблемам. На встречах с главами государств он долго и нудно объясняет, в чем разногласия между партиями «Гражданская платформа» и «Закон и справедливость», почему Польша противится входу в зону евро, намекая на то, что такая мера выльется в повышение цен в Польше, да и в странах Центрально-Восточной Европы. Лидеры Франции, Германии, Италии не понимают, почему их польский коллега говорит о западном заговоре против Польши. Не могут они взять в толк и то, почему Лех Качиньский не с тревогой, а с нескрываемой радостью ожидает волны социальных волнений в Польше. Однако протокол официальных встреч не позволяет прерывать тирады польского президента, их надлежит, напротив, вежливо выслушивать.

Недавние поездки Леха Качиньского на саммиты в Брюсселе вообще шокировали заграницу. Дело в том, что польский президент имеет привычку, невзирая на то, где он находится, звонить через каждые полтора-два часа своему брату, информируя его об атмосфере встреч, переговоров, своих оценках и впечатлениях. Если переговоры затягиваются либо бывают многосторонними, президент может подняться из-за стола, пройти в угол зала, чтобы оттуда по мобильнику связаться с братом. Это происходит достаточно комично, так как президент закрывает рукой аппарат, чтобы его ненароком не услышали. Партнеры при этом чувствуют себя неловко. Он им объясняет, что звонок брату не имеет ничего общего с переговорами, однако его слова воспринимаются, разумеется, с недоверием.

Случались и конфузы. Когда переговоры о системе голосования в ЕС зашли в тупик, президент Франции, премьер Люксембурга и председательствующая тогда в Евросоюзе Ангела Меркель вышли в другой зал и позвонили Ярославу Качиньскому, с которым и продолжили дальнейшие консультации. Это была, безусловно, пощечина польскому президенту, ибо он возглавлял делегацию. Зарубежные коллеги оценили Качиньского как фигуранта, не способного психологически и по существу проводить переговоры.

Дипломатов нервирует, что Лех Качиньский даже во время официальных выступлений не любит читать с листа. Он предпочитает импровизировать, а гости на дипломатических приемах не знают, как вести себя. Ведь согласно протоколу тосты в честь приехавшего главы государства должны готовиться письменно и заранее, за три дня, передаваться другой стороне.

Особенно шокирующим был визит Качиньского в Хорватию. Там он, уезжая, ни с кем не попрощался, не заметил официальных лиц в аэропорту. Во время пресс-конференции заявил, что Хорватия войдет в ЕС в 2011 году, хотя дату еще никто не определял.

Лех Качиньский поражает своим аскетизмом. Большинство его соратников работало с ним тогда, когда он был президентом Варшавы. Придя в президентскую канцелярию, они увидели, что их заработки снизились в два, а то и в три раза. (Зарплата госсекретаря канцелярии чистыми – 7 тысяч злотых.) А при президентстве А. Квасьневского его сотрудникам разрешалось заседать в наблюдательных советах компаний госимущества, что позволяло легально увеличивать заработки чиновников до 20 тысяч злотых. Делегация, которую направили к Леху Качиньскому, напомнила ему об этом. Но президент прогнал министров так, что аж дым столбом шел. Глава государства сказал, как отрезал: «Если не нравится, можете уйти в бизнес. Но не забывайте, что бизнесмен отличается от бандита тем, что его еще не поймали». А propo: коньком президента является право о труде, это его специализация. Качиньский мечтает о законе, который обеспечивал бы полностью права рабочих. Он неустанно повторяет, что работодатели всегда будут ограничивать права рабочих. Поэтому инспекторы труда должны быть наделены полномочиями полицейских, например, им следует разрешить контролировать фирмы даже ночью и без всяких предупреждений. Свободный рынок, как считает президент, должен подвергаться регулированию, а государство обязано быть собственником многих средств производства и работодателем. Даже близкие соратники не скрывают, что у их шефа благородные намерения, хотя многие помыслы выглядят слишком утопическими. Что поделаешь: Лех Качиньский долго был профсоюзным деятелем и вице-председателем «Солидарности». Одним словом, все сотрудники канцелярии остались на своих местах, втайне, однако, рассчитывая на то, что президент одарит их в конце срока полномочий высокооплачиваемыми должностями в бизнесе.

Президент бывает и расточительным. Летом каждую неделю летает правительственным самолетом в свою резиденцию на побережье Балтики Юрату. Стоимость рейса 200-местного Ту-154 – 40 тысяч злотых. Александер Квасьневский часто пользовался вертолетами, Лех Качиньский их не любит, ибо они издают много шума, да и менее безопасные, чем самолет. В резиденции – две виллы: президентская и премьерская, хотя брат Ярослав уже давно не является главой правительства. Дональда Туска в Юрату не приглашают.

Сослуживцы Леха Качиньского единогласно признают, что его сильной стороной является супруга Мария. Она очень рассудительная, имеет более либеральные взгляды, чем супруг. Некоторые дела улаживаются, как правило, двуэтапно: сначала убеждают пани Марию, а та – своего мужа. В общем, супруга президента – добрая душа его канцелярии.

Соратники президента делятся на три круга. Наиболее теплые отношения с ним имеет тройка: директор Музея Варшавского восстания депутат сейма Ян Олдаковский, парламентарий Павел Ковал и сотрудница канцелярии Лена Цихоцкая. Всем им чуть более 30 лет. Президент говорит о них: «Это – мои дети». Однако не они самые влиятельные, хотя Лех Качиньский даже их фаворизирует.

Абсолютным доверием президента пользуются бывший министр обороны Александер Щигло, а также нынешняя руководительница президентской канцелярии Анна Фотыга, в недавнем прошлом глава МИД.

Не совсем ясную роль играет Михал Каминьский, отвечающий в канцелярии за имидж президента. До прихода Анны Фотыги он был первой скрипкой, затем ушел в тень. Сейчас больше всего дает о себе знать в средствах массовой информации и закулисных интригах. Михала считают сибаритом: хорошие напитки, сигара в зубах, дорогие модные костюмы, похлопывание по плечам собеседников. Говорят, что именно ему поручена разработка стратегии по переизбранию Леха Качиньского президентом в 2010 году. Ему советуют не критиковать постоянно правительство Дональда Туска и лично премьера. Эту роль должны взять на себя парламентская фракция «Закона и справедливости» и Ярослав Качиньский. Президенту, как главе государства, следует быть более беспристрастным. Лучше – активнее привлекать голоса центристского, более социального электората, тем более что в стране в связи с нарастающим экономическим кризисом грядут общественные протесты. Партия «Закон и справедливость» уверена в том, что она имеет в лице близнецов-братьев козырь. Теперь главное – добиться их синергии, равно как и поддержки со стороны левых сил. И тогда задача переизбрания Леха Качиньского на второй президентский срок будет решена.

Сам президент подумывает и о том, как войти в историю в случае поражения на предстоящих выборах. Говорят, в свете этого не лишены смысла его борьба за размещение в Польше американской ПРО, нежелание подписывать Лиссабонский договор и угрозы наложить вето на очередные законы правительства Дональда Туска…

А вот мнение о президенте Ядвига Станишкиса, профессора, известного польского социолога:

«Лех Качиньский гораздо лучше выглядит в непосредственном контакте. Это – необыкновенно порядочный человек, великий патриот. Но в данный момент этого мало, тем более для переизбрания. Средства массовой информации экспонируют отсутствие в нем харизмы, эмоциональную заблокированность, скрытую внутреннюю леность, механическую манеру говорить. По телевидению, как правило, показывают: он мыслит тогда, когда говорит. Во-вторых, поражает окружение президента: оно попросту некомпетентное. Недавно меня пригласили на заседание Совета национальной безопасности, посвященное вопросам армии. Кроме генерала Козея, никто – ни историк профессор Анджей Новак, ни главный редактор журнала «Арканы», ни бывший замминистра обороны, получившая тот пост благодаря мужу-офицеру, – не разбирался в проблеме. Это шокировало: ведь люди обсуждают проблемы, которых толком не знают. Зубертович, слов нет, – гениальный социолог, но зачем его назначать в президентской канцелярии руководителем коллектива, отвечающего за энергетические вопросы?

На мой взгляд, Лех Качиньский виноват и в блокировании европейской интеграции. А его поведение во время конфликта между Россией и Грузией было для нас, поляков, трагическим и исторически дорогостоящим. Президенту наверняка придется за это ответить, равно как и его брату Ярославу, с которым глава государства, бесспорно, советовался, как, впрочем, и во многих других делах».

Анатолий Петрович ШАПОВАЛОВ, журналист-международник