Караульный Ближнего Востока

Сегодня Ближнему Востоку позарез требуется гениальный политический шаг, который вырвал бы регион из хаоса. Иными словами, совершить нужно то, что сделал в 1972 году, как считают в Вашингтоне, президент Ричард Никсон, налаживая отношения и вытаскивая коммунистический Китай из советского блока.

Сегодня таким шагом могло бы быть заключение Соединенными Штатами в 2015 году ядерного соглашения с Ираном и, возможно, возобновление отношений между Вашингтоном и Тегераном. По американским расчетам, это позволило бы отдалить Иран от России. Архитектор открытости США в отношении Китая Генри Киссинджер недавно заявил телеканалу NBC, что Иран является естественным союзником для Америки: обе страны опасаются Исламского государства, обе заинтересованы в сохранении Ирака в едином целом.

Ну а если мир на Ближнем Востоке возможен, то почему бы не рискнуть? Главное – найти нужного человека. Выбор пал на 57-летнего Касема Сулеймани. Без него, полагают в Вашингтоне, не обойтись, ибо он в течение многих лет дергает все шнурки в регионе. Еще точнее – он теневой караульный Ближнего Востока.

Личность и впрямь загадочная, неординарная. Стараясь быть не на виду, неприметный, Касем Сулеймани никогда не повышает голоса. Он досконально вписывается в ближневосточную модель героя: хмурый, молчаливый, но в глазах – сумасшедшие огоньки. И хотя о себе говорит: «Я – маленький солдат», на его плечах две генеральские звезды. Духовный лидер Али Хаменеи называет Сулеймани живым мучеником революции.

Юношей Сулеймани уехал из родного села в город Керман, чтобы работать на стройке. Тогда он ничего не имел. Революция 1979 года дала ему все. В 1980 году, когда Саддам Хусейн атаковал Иран, 22-летний Сулеймани командовал бригадой, не имея какого-либо военного образования. Как командир, всегда прощался со своими подчиненными, идущими в наступление. Иранцы использовали тогда тактику «людской волны». Из-за того что Ирану не хватало оружия, солдаты выбегали навстречу танкам с ножами, своими телами разминировали поля боев. Сулемани всё это очень переживал. После ночных вылазок за линию фронта он старался приносить оттуда коз, чтобы поддержать довольствие своих подчиненных.

Война с Ираком продолжалась восемь лет и обернулась миллионом жертв с каждой стороны. Согласно независимым данным университета St Andrews, у каждого второго ветерана – послевоенная травма. Если прибавить к этому всеобщее (и обоснованное) мнение иранцев, что они в принципе боролись не с Хусейном, а с целым Западом, который поддерживал Ирак военно, финансово, разведывательно, то не стоит дивиться глубоко закоренелому в иранцах, в том числе и в Сулеймани, отвращению к Америке.

Касема Сулеймани и ненавидят, и восторгаются им, хотя мало кто знает его лично. С ним никогда не беседовал ни один западный журналист. Он редко говорит, его чаще цитируют, прежде всего его эсэмэски (кстати, излюбленный им метод общения с неприятелями). По данным Wikileaks, в первую очередь приводят послание Сулеймани Дэвиду Петрэусу, тогдашнему командующему коалиционными силами в Ираке: «Дорогой генерал, вы должны знать, что я – Касем контролирую политику Ирана в отношении Ирака, Ливии, Газы, Афганистана».

«Это уже не актуально, – считает авторитетный иранский аналитик Хишам аль-Хашими. – Он не контролирует названные страны. Он их властелин. А сегодня еще – и Сирии, и Йемена. Это самый влиятельный человек последнего десятилетия на Ближнем Востоке».

Пару месяцев назад трудно было найти фотографию Сулеймани. Но в конце ноября прошлого года он стал звездой. Сулеймани обнимает курдов, Сулеймани молится… Эта метаморфоза произошла, конечно, по воле иранских властей, решивших сделать закулисного игрока символом влияния Ирана в регионе. Тегерану необходимо продемонстрировать миру (и иранцам), что без его помощи Ирак, например, распался бы.

Сулеймани уже 14 лет командует бригадой Аль-Кудс, являющейся некоей разветвленной разведывательной сетью с собственными штурмовыми подразделениями. В ней несколько тысяч человек. Бригада, созданная после революции 1979 года, должна была экспортировать идеологию Хомейни аж до Аль-Кудса, что в переводе с персидского означает Иерусалим. Ее базой является бывшее здание посольства США в Тегеране, оккупация которого некогда привела к разрыву дипломатических отношений с Вашингтоном. Аль-Кудс – одна из пяти бригад Стражей Исламской революции – изначально параармии, которая должна была защищать новый режим от потенциального бунта регулярной армии. Со временем Стражи революции стали, однако, ее элитарной частью и являют собой сегодня в Иране военно- предпринимательский комбинат с мифическим влиянием.

На протяжении последних 30 лет трудно найти кризис на Ближнем Востоке (и не только там), в котором не участвовали бы люди из Аль-Кудс. В начале восьмидесятых годов они основали Хезболлах и обучили руководство этой организации. Годами финансировали и оснащали палестинский Хамас. Аль-Кудс готовила нападение на посольство Израиля в Буэнос-Айресе. Несколько сот военнослужащих бригады (не исключено и участие Сулеймани) поддерживали боснийцев, воевавших с сербами во время войны на Балканах

Столь высокая международная активность иранских спецслужб вытекала не только из идеологической исступленности, но и из геополитических опасений. Иранцы, являющиеся в большинстве своем шиитами, окружены морем суннитов. К тому же они не арабы. Сама идея религиозной революции была небезопасной для соседних государств. Обеспечение спокойных и дружественных околиц – главная задача бригады Аль-Кудс, ибо для Ирана это проблема его выживания.

Любопытно, что даже Сулеймани не помог аятоллам так, как это сделали американцы. В 2001–2003 годы они свергли два режима в соседних с Ираном странах –  Саддама Хусейна в Ираке и талибов в Афганистане, которым удавалось эффективно блокировать региональные амбиции Тегерана. Поначалу Иран поддерживал США в Афганистане, но когда Джордж Буш причислил его к «оси зла», сотрудничество прекратилось. По данным Вашингтона, каждый пятый военнослужащий США погиб от боеприпасов, сделанных в Иране.

В 2010 году Ирак стал фольварком Сулеймани. Иракцы в течение девяти месяцев не могли сформировать правительство. Сулеймани собрал лидеров иракских курдов и шиитов. Через несколько дней старо-новым премьером стал Нури Аль-Малики. Сулеймани выдвинул тогда два условия. Во-первых, курд Джаляль Талабани по-прежнему должен быть президентом – Тегеран, как огня, боится распада западного соседа и, как следствие этого, возникновения независимого Курдистана, так как каждый десятый гражданин Ирана является курдом. Вторым условием было то, что все американцы должны покинуть Ирак.

США тем самым были унижены. Они потеряли в Ираке более 4 тысяч военнослужащих, миллиарды долларов, рассчитывали на постоянные базы, но от них вдруг потребовали выехать из страны. И они не могли пренебречь этим решением, так как его принял признанный ими премьер Нури Аль-Малики. Хотя у осведомленных, собственно, не было сомнений, кто же на самом деле правит в Ираке. Сулеймани платил всем: политикам, военным, журналистам. А когда требовалось, то и запугивал, и убивал.

Появление Исламского государства и атаки радикалов на Ирак его сильно удивили. Еще бы! В течение 48 часов капитулировали шесть иракских дивизий (350 тысяч военнослужащих). Боевики без проблем заняли Мосул, Тикрит, ряд других городов. Самолет с Сулеймани приземлился в Багдаде буквально на следующий день. По сведениям New Yoker, Сулеймани тотчас принял командование на себя и стянул в Багдад лучших людей Аль-Кудс. Все дни регулярно ездил на север к курдам, где помогал им оборонять Эрбиль. Потом встал во главе обороны Багдада.

Немногим более месяца потребовалось Сулеймани, чтобы создать из рассыпающейся иракской армии части шиитских боевиков, готовых на всё в борьбе с суннитскими фанатиками Исламского государства. То был, конечно, его успех. Но одновременно и поражение. Он разрушил чувство национального сообщества в Ираке, символом которого была армия. Сунниты вряд ли признают, что борющиеся с Исламским государством шиитские части Сулеймани представляют их интересы.

В Сирию Сулеймани был послан в момент кризиса в роли спасателя. Тотчас замкнулся в бункере в Дамаске, приняв на себя командование. Призвал старых товарищей из Аль-Кудс, Хезболлах, всех добровольцев-шиитов Ближнего Востока. Защитил Асада, но имидж Ирана упал среди арабов: они считают сирийского президента тираном. Однако надо признать, что в Ираке и Сирии Сулеймани не имел выбора. Если бы не его быстрые действия, обращение к религии как источнику мобилизации, боевики Исламского государства наверняка взяли бы Дамаск и Багдад и оставили бы после себя руины. Курды провозгласили бы независимость, а центр страны стал бы частью суннитского государства. С другой стороны, может обостриться сектантский конфликт между суннитами и шиитами, который уничтожит 15 лет его усилий как шефа Аль- Кудс.

В Иране Сулеймани считают не особо религиозным человеком. Он ходит в мечеть, встает в четыре часа утра, чтобы молиться. Однако ислам никогда не определял его жизнь. Он – фанатик, националист, иранский шовинист. Но вот проблема: ставка исключительно на идентичность и принцип «свой – чужой» означает, что иранские шииты всегда будут оставаться на потерянной позиции в отношении суннитского большинства, которое окружает их страну с каждой стороны. Правда, бегство в национализм, окрашенный борьбой с «сионистскими врагами», дает поле маневра для заключения союзов, к чему всегда (и небезуспешно) стремился Сулеймани. Но фанатик остается фанатиком, невзирая на свои религиозные или национальные мотивации. Он предпочтет развязать религиозную войну, чем отступить назад. В этом смысле Сулеймани – олицетворение иранской политической культуры, в которой компромисс всегда был проявлением слабости.

Письмо Барака Обамы президенту Ирана было расценено на Западе как шанс на ядерное разоружение Ирана и мир в регионе. А в Тегеране, однако, его признали как проявление слабости Обамы. Президент США, мол, истово требует подписания ядерного соглашения. А если требует, то он слабый. Каждого иранца с малых учат, что шаг назад – это всегда поражение.

Вот и получается, что большой преградой для достижения ядерного соглашения являются миллионы иранцев «покроя» Сулеймани. Для них война с Саддамом Хусейном и всем Западом всё еще продолжается. Для Сулеймани такое соглашение было бы предательством тех парней, которых он посылал в восьмидесятые годы на смерть и которым таскал через фронт иракских коз. Сегодня можно только гадать, возьмет ли это (подумаешь, какие-то козы!) в расчет лишенный, как известно, сантиментов Вашингтон?

Анатолий Петрович ШАПОВАЛОВ,

журналист-международник