Опасность ложных диагнозов катастрофы СССР

и товарно-денежные отношения при социализме

В советской экономике ценообразование не было естественным, оно было искусственным, принудительным. Его придерживались намеренно в стремлении достичь того или иного экономического эффекта или сконцентрировать средства в наиболее важной хозяйственной области. Например, в целях экономии меди в электротехническом производстве цену на медь повышали, а на алюминий снижали. Поскольку при этом производство алюминия становилось убыточным, приходилось снижать цены на электроэнергию, расходы которой в алюминиевом производстве велики. Это затрагивало прибыльность электростанций и т.д. Ворохнув один «кирпичик», приходилось тревожить много смежных «кирпичей» ценовой сферы. Особые трудности доставляло стремление сохранять цены неизменными, что прямо противоречит закону роста цен. В силу этого отчуждение средств на общественные нужды в СССР стремились осуществлять не через механизм налога на прибыль, а прямым налогообложением населения. Государственные предприятия производили обмен и расчеты между собой по стоимости, близкой к себестоимости продукции (так называемая сфера безналичного расчета), где коэффициент k примерно равен единице, а потому закон роста стоимости там не имел силы и цены могли оставаться неизменными. Прямое налогообложение населения осуществлялось подоходным налогом на физических лиц и налогом с оборота, который накладывался на потребительские товары (ширпотреб), где в сфере торговли цены практически не менялись.

Экономическая реформа 1965 года в СССР и тому подобные меры, усиливающие роль экономических стимулов к труду, повышали для государственных предприятий уровень рентабельности, чем усиливался факт естественного ценообразования. Думается, рост цен при «расширении ТДО» был вызван не столько стремлением директоров предприятий повышать цены, а совершенно закономерным, сопутствующим указанному факту, действием закона роста цен. Разумеется, это должно было учитываться при проведении указанных реформ, но, видимо, учитывалось в недостаточной степени.

В дальнейшем движении к коммунизму необходимо принимать во внимание, что при расширении распределения благ через общественные фонды сокращается базис для налога с оборота, что, несомненно, приведет к трудностям с наполнением бюджета. Здесь потребуются новые подходы к ценообразованию.

Пункт четвертый – о создании прибавочной стоимости не только живым трудом, но и трудом овеществленным.

Прибыль имеет место после реализации продукции, то есть получается не в процессе производства, а в сфере обращения капитала. Для процесса производства К. Маркс учитывал прибыль в форме прибавочной стоимости. Он делил рабочую смену на два периода: необходимое время, то есть «ту часть рабочего дня, в продолжение которой совершается… воспроизводство» стоимости рабочей силы V, и «второй период процесса труда, – тот, в течение которого рабочий работает уже за пределами необходимого труда, – хотя и стоит ему труда, затраты рабочей силы, однако не образует никакой стоимости для рабочего. Он образует прибавочную стоимость…» [12, т. 23, с. 228]. Эту часть рабочего дня он называл прибавочным рабочим временем, а затраченный в течение ее времени труд – прибавочным трудом. Согласно классической трактовке марксизма в создании прибавочной стоимости принимает участие только живой труд, а овеществленный труд не участвует.

Однако детальный анализ процесса создания стоимости на основе учета физического использования рабочей силы и исходных материалов показывает, что прибавочная стоимость создается не только рабочей силой (живым трудом), но и соответствующей ее расходу долей исходных материалов (овеществленным трудом). В деталях это показано в [19–22], здесь даются только выводы. Рабочая смена делится на три периода: время компенсации отпускной стоимостью продукции затрат V на рабочую силу, время компенсации отпускной стоимостью продукции затрат С на исходные материалы и время создания прибавочной стоимости. В каждом из этих периодов физически используется надлежащая доля рабочей силы и соответствующая ей (согласно отношению C/V) доля исходных материалов.

Теперь классическую формулу стоимости W = C + V + m можно трансформировать в формулу W = (C + V + m_C + m_V), где m_C и m_V – доли прибавочной стоимости, создаваемой соответственно овеществленным и живым трудом. Для пассивного режима работы экономики m_C = C[(W_P/W_S) – 1], m_V = V[(W_P/W_S) – 1], где W_P – отпускная (рыночная) стоимость продукции, W_S = (C + V) – себестоимость продукции, m_C обеспечивает прибыль от овеществленного труда (П_С = m_С), m_V – от живого труда (П_V = m_V). Величина прибавочной стоимости равна m = (C + V)[(W_P/W_S) – 1]. Эта формула подтверждает, что в создании прибавочной стоимости принимает участие как живой, так и овеществленный труд.

Степень эксплуатации живого труда m_V* = m_V/V постоянна и равна норме прибыли в отличие от классической трактовки, где она равна норме прибавочной стоимости m/V.

Активный режим работы экономики рассмотрим на следующем примере. Положим, что работник на станке за рабочую смену производит продукцию рыночной стоимостью W₀ = O₀ + A₀ + V₀ + m₀, где O₀ – оборотные средства, то есть затраты на собственно исходные материалы, А₀ – амортизационные отчисления, V₀ – затраты на рабочую силу, m₀ – прибавочная стоимость. Себестоимость партии продукции за рабочую смену составляет W_S₀ = O₀ + A₀ + V₀ и равна инвестированному капиталу К. Степень эксплуатации наемного работника характеризуется нормой прибыли m_V* = П*.

Потом работника переводят на станок производительностью в N раз больше. В понимании теории прибавочной стоимости это соответствует тому, что работнику придали (N – 1) бесплатных помощников, создав «бригаду» из него и этих помощников. Стоимость продукции, выработанная такой «бригадой» из N работников за ту же рабочую смену при той же рыночной цене равна W_Р = NW₀ = NO₀ + k_AA₀ + V₀ + M, где k_A – коэффициент, равный отношению амортизационных отчислений за использование нового оборудования к амортизационным отчислениям за использование прежнего оборудования. Прибавочная стоимость (равна прибыли П) М = П = NW₀ – (NO₀ + k_AА₀ + V₀). Приращение прибавочной стоимости, вызванное применением нового, более совершенного оборудования, равно M – m₀ = (N – 1)(W₀ – O₀). Доли прибыли от живого труда П_V и от овеществленной деятельности общества П_C соответственно равны П_V = М_V = ПV₀/(NO₀ + k_AA₀ + V₀); П_C = M_C = П(NO₀ + k_AA₀)/(NO₀ + k_AA₀ + V₀).

Хотя степень эксплуатации работника *M_V** для более совершенного оборудования, как и при старом оборудовании, равна П, но сама величина нормы прибыли на новом оборудовании П = [NW₀/(NO₀ + k_AA₀ +V₀)] – 1 выше, чем на старом П = [W₀/(O₀ + A₀ + V₀*)] – 1. Это значит, что эксплуатация работника с введением прогрессивной технологии растет.

Через некоторое время прогрессивные технологии будут восприняты другими предпринимателями и рыночная стоимость продукции в норме снизится до уровня, обеспечивающего среднюю прибыль. При этом себестоимость продукции остается прежней, равной W_S = NO₀ + k_AA₀ + V₀, а стоимость продукции уменьшится до уровня, определяемого средней нормой прибыли П_СР*, именно W = W_S(1 + П_СР*). Прибавочная стоимость в норме снизится до М = W_SП_СР*, а степень эксплуатации будет определяться той же величиной, что и в исходном пассивном производственном режиме М_V* = m_V* = П_СР*. Однако прибыль будет больше, чем в исходном пассивном производственном режиме в отношении (NO₀ + k_AA₀ + V₀)/(O₀ + k_AA₀ + V₀). То есть новый пассивный производственный режим отражает имевшее место введение прогрессивной технологии.

Опыт показывает, что предлагаемая корректировка указанных пунктов экономической теории принимается марксистами с большим трудом, а то и вовсе отвергается. Например, редакция «ЭФГ» в комментариях к [19] отмечает, что «согласно классической марксистской политэкономии машины, безусловно, участвуют в создании прибыли, но не могут создавать прибавочной стоимости, а лишь переносят часть своей стоимости на конечный товар (амортизация)» [20].

Желательно знать, каким мыслится согласно классической марксистской политэкономии механизм создания прибыли машиной без создания ею же прибавочной стоимости? Короче, как мыслится такой разрыв вообще, поскольку прибавочная стоимость и прибыль по сути формы, если можно так выразиться, одной субстанции?

Заметим, что любая теория, в том числе и классическая марксистская политэкономия, должна соответствовать практике. Разумеется, амортизационные отчисления, в частности за машины, компенсируются отпускной стоимостью продукции, а потому переносятся на конечный товар. Аналогично тому, как переносится на товар при компенсации отпускной стоимостью продукции стоимость исходных материалов и рабочей силы. Но аналогично тому же, в случае если этот перенос завершился ранее конца рабочей смены, машина, работая до конца рабочей смены, бесплатно участвует в процессе выпуска дополнительной продукции, обеспечивающей прибавочную стоимость (далее, после реализации продукции, – прибыль). Вот почему предприниматель, если стоимость рабочей силы превышает амортизационные отчисления за машину, способную заменить работника, замещает работника машиной. В результате – живой силы нет, а прибавочная стоимость и прибыль есть. И обязаны они машине, то есть овеществленному труду.

В том, что прибыль является категорией собственности, никаких сомнений нет. Кстати, в данной работе это неоднократно подчеркивалось. Но работник может работать и на себя, скажем кустарь-одиночка. Поэтому ничего страшного в том, что работник захотел получить прибыль (это показалось редакции невозможным), нет. В реальной жизни про прибавочную стоимость вообще не говорят, а знают лишь прибыль.

Наиболее трудно дается преодоление стереотипа, что прибавочная стоимость создается только живым трудом. Проведенный анализ процесса создания стоимости на основе учета физического использования рабочей силы и исходных материалов доказывает совершенно однозначно, что живым трудом создается только часть прибавочной стоимости, соответствующая этому труду. Поэтому степень эксплуатации живого труда должна оцениваться по отношению этой части прибавочной стоимости к переменному капиталу, а не всей прибавочной стоимости, как полагает классическая марксистская политэкономия. Кстати, тем самым устраняется нелепость в классике того, что при сокращении переменного капитала до нуля степень эксплуатации стремится к бесконечности.

Представляется ошибочным также мнение редакции «ЭФГ» [19, 20], что «…сегодняшняя теоретическая проблема состоит… в том, чтобы предпринять попытку оценить качественно и количественно стоимость овеществленного интеллектуального труда, заключенного в машинах, автоматах, технологиях и инженерно-конструкторских решениях, и найти подходы к качественному и количественному описанию переноса стоимости, заключенной в овеществленном труде, на конечный товар или иного участия этого труда в создании прибавочной стоимости…».

На самом деле указанной проблемы не существует, поскольку стоимость овеществленного интеллектуального труда, заключенного в машинах, автоматах и т. д., оценивается на практике денежными знаками как составляющая С в формуле W = C + v + m. Какая еще нужна оценка? Что касается перехода к качественному и количественному описанию переноса этой стоимости на конечный товар, то он как раз и излагается в [19–22] и данной статье. Там отсутствует слово «перенос», это так, поскольку стоимость «С» не переносится, а компенсируется отпускной стоимостью продукции точно так же, как компенсируется переменный капитал V.

Мнение редакции базируется на том, что стоимость тождественна труду. Но как раз это и является ошибочным, ибо, как отмечалось ранее, в той стоимости, которая применяется на практике, помимо самой величины труда, участвует оценка этого труда потребителем блага. А эта оценка зависит от степени потребности в благе, от наличия замещающих благ и т.д. Способов измерения стоимости через труд нет. Хотя «трудовики» упорно пытаются доказать обратное, прибегая иногда даже к трюкачеству. Например, Ю.И. Чуньков, определяя стоимость как застывший или овеществленный в товаре труд, ссылается на три основных способа измерения стоимости, которые якобы предложили трудовики: 1) количеством рабочего времени; 2) количеством потребительных стоимостей; 3) количеством денег [23, ч. 2, с. 24, 27]. На самом деле из этих способов практически используется только денежное измерение, которое возникло стихийно и никакого отношения к трудовой теории стоимости не имеет как по существу, так и в силу того, что сами «трудовики» появились только тысячелетия спустя после возникновения представлений о стоимости. Чуньков это, безусловно, знает, но вот «бес попутал». Не существует способа пересчета сложного труда в простой и некий абстрактный, тем более когда речь идет о прошлом труде. Поэтому попытка, к которой призывает редакция «ЭФГ», представляется заведомо лишенной перспективы, ибо будет предпринята на ложном направлении исследования.

Как видим, марксистская политическая экономия нуждается в довольно значительных уточнениях, причем в фундаментальных вопросах. В связи с этим неясно, какая цель ставится организаторами «Школы классического марксизма» в Москве (http://communism21.org). Если свою задачу они видят в том, чтобы утвердить классический марксизм в качестве абсолютной, некорректируемой истины, то это очевидная ошибка, следствия которой будут негативны. Марксистскую политическую экономию правильнее воспринимать как этап развития науки, в частности в области экономической науки – как один из этапов развития экономической теории. В таком качестве она должна сопровождаться поправками, вытекающими из исторической и хозяйственной практики. Все-таки наша задача состоит не в том, чтобы бездумно и опасливо хорониться за спины классиков, ограничиваясь бесконечным пересказом их текстов, а в том, чтобы, поднявшись на плечи ГИГАНТОВ, заглянуть как можно дальше вперед.

Виталий Петрович Петров

Литература:

1. Петров В.П. Обратная связь. Профсоюзы, 1995, № 6.

2. Петров В.П. Объект управления – население. Критерии качества систем управления обществом. Механизм кризиса системы управления советским обществом. М., 1995.

3. Ацюковский В.А., Ермилов Б.Л. Коммунизм – будущее человечества. Кризис социализма и коммунистическая перспектива. М.: УРСС. 1998.

4. Петров В.П. Объект управления – население. Начала теории управления социальными системами. Кризис в СССР: причины и защита. М. 1999.

5. Об учебном пособии «Основные положения современной коммунистической теории» (znanie09.ucoz.ru).

6. Петров В.П. О тексте (окончательном) учебного пособия РУСО «Основные положения коммунистической теории». М.: ИТРК, 2015, 2016 (znanie09.ucoz.ru).

7. О статье Ф.Ф. Тягунова «Кардинальная причина катастрофы СССР – в реанимации капиталистического рынка (znanie09.ucoz.ru).

8. Анализ катастрофы СССР и еще раз о «Вершине совершенства» Ф.Ф. Тягунова (znanie09.ucoz.ru).

9. Ацюковский В.А. и др. Исходные положения современной коммунистической теории. М., 2013.

10. Тягунов Ф.Ф. Кардинальная причина катастрофы СССР – в реанимации капиталистического рынка. «Экономическая и философская газета» № 14/2012.

11. Замечания к книге В.А. Ацюковского, Г.В. Костина, Ф.Ф. Тягунова «Исходные положения современной коммунистической теории» (znanie09.ucoz.ru).

12. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения.

13. Анализ споров «рыночников» и «нерыночников», или «товарников» и «антитоварников». Петров В.П. Стоимость. Деньги. Экономические кризисы перепроизводства. М., 2009; Петров В.П. Стоимость. Деньги. Экономические кризисы перепроизводства. М.: ЛИБРОКОМ, 2012.

14. Якушев В.М. О сущности и борьбе двух направлений в теории социализма. «ИЗМ» № 4 (19), 1998.

15. Белоцерковский В. Продолжение истории: синтез социализма и капитализма. М., 2001.

16. Петров В.П. Комментарии к истмату. Избыточный продукт, стоимость, рыночная и плановая экономические системы. М., 2004.

17. Петров В.П. Стоимость. Деньги. Экономические кризисы перепроизводства. М.: ЛИБРОКОМ, 2012.

18. Барсов А.С. Путь к свободе. М., 2004.

19. Петров В.П. К вопросу об исключительной роли живого труда в создании прибавочной стоимости. «Экономическая и философская газета» № 38/2013.

20. http://www.eifgaz.ru/petrov38-13.htm

21. Петров В.П. Современная трактовка теории прибавочной стоимости. М., 2013.

22. Петров В.П. Роль прибыли в государстве. Механизм создания прибыли. М., 2016.

23. Чуньков Ю.И. Экономическая теория. М.: ИТРК. 2013.

Комментарий «ЭФГ»: более трех лет прошло с момента той публикации, на которую отреагировал наш высокоценимый автор В.П. Петров.. А он все в той же точке, все так же продолжает упорно утверждать. что прибавочная стоимость производится, в том числе и овеществленным трудом прошлых поколений. И пеняет редакции, за то, что она этого его открытия не воспринимает и не понимает.

Понимаем и воспринимаем. Однако же, возражения все так же имеются.

Эксплуатация, которая неразрывно, не дискретно связана с производством стоимости (не станете возражать, Виталий Петрович?) осуществляется здесь и сейчас по поводу живого туда. По поводу прошлого овеществленного труда она вроде уже была осуществлена где-то и когда-то. Поэтому гордую выкладку по поводу m_C неплохо бы подкрепить дополнительной логической и математической аргументацией по данному поводу.

Представим себе, что полностью автоматизированный цех штампует диски с программным обеспечением Windows 10. Cтоимость, заключенная в этом диске, создана трудом программистов и дизайнеров, подвергнутых эксплуатации где-нибудь за тысячи километров и пару лет назад в Кремниевой долине. А в этом полностью автоматизированном цехе на Тайване, в данной конкретной точке производственной инфраструктуры с точки зрения классической теории не создается ни грана стоимости (стоимостью металла на котором напечатаны диски можно в данном случае пренебречь), а происходит перенос овеществленного в автоматах прошлого труда, по поводу которого отношение эксплуатации также уже состоялось в прошлом. И знаете, мне эта точка зрения представляется логически довольно-таки законченной.

С другой стороны вопрос о том, может ли быть объектом сегодняшней эксплуатации прошлый труд, автором как -то не очень раскрыт, а кое-что по этому поводу сказать вроде бы надо.

И никакого парадокса в том, что степень эксплуатации в определенных случаях может стремиться к бесконечности нет - просто мы по-прежнему не знаем ответа на вопрос, кажущийся В.П. Петрову излишним, а направление, пытающееся работать с этой тематикой, - ложным: о качественных и количественных особенностях эксплуатации высокоинтеллектуального труда, тем более труда, значительно разорванного во времени и в пространстве, но заключенного в одном товаре.

А вот прибыль во многом зависит от количества копий дисков и стало быть от производительности цеха.

. Если Виталию Петровичу кажется, что нет ничего проще чем подсчитать труд, скажем, академика Алферова, осуществленный где-то в 70-х годах прошлого века, благодаря которому сейчас китайские фирмы производят солнечные панели, с помощью которых и через тридцать лет будет производиться электричество на гелиостанциях в США, то ему нужно прямо завтра давать Нобелевскую премию по экономике.

Сложность проблемы ведь не столько в том, чтобы определить в денежных знаках, какова количественно должна быть зарплата академика, его коллег по научному цеху и приравненных к ним личностей, хотя и это так же с моей точки зрения в рамках приведенного и других, еще гораздо более сложных примеров сделать корректно весьма непросто.

Проблема с точки зрения стоимостного подхода состоит в том, чтобы определить, какова в этом случае степень эксплуатации интеллектуального труда, каковы ее специфические особенности, а в предельном случае выяснить – есть ли она вообще. А затем сформировать на базе этого ответа соответствующие социальные выводы.

Вот только боюсь, что с помощью направления, избранного Виктором Петровичем, сделать это будет очень непросто. Ибо лопата все ж таки, как не крути, прибавочной стоимости не производит и объектом эксплуатации являться не может.

Алексей Петрович ПРОСКУРИН