Главная Дисклуб Что нового? Наверх
Предисловие "ЭФГ": На днях известный композитор и певец, создатель и лидер культовой рок-группы «Машина времени» А. Макаревич дал концерт в Святогорске. Макаревич выступал перед детьми-беженцами из Донецкой области, и в том числе перед детьми из Славянска (контроль над Славянском и Святогорском официальный Киев восстановил около месяца тому назад). Однако многие российские СМИ клеветнически изобразили дело так, якобы певец «выступал перед карателями». Само слово «каратели» в устах тех, кто ежедневно призывает к открытой войне с соседним государством и отторжению от него части территории, звучит достаточно кощунственно и абсурдно, но, тем не менее, Макаревичу пришлось оправдываться. Мы перепечатываем с некоторыми сокращениями его интервью, которое он дал радиостанции
КАЗУС МАКАРЕВИЧА М. Королева: Здравствуйте, это действительно программа "Особое мнение". Я Марина Королева, и сегодня у нас в студии Андрей Макаревич, музыкант. Андрей Вадимович, здравствуйте! А. Макаревич: Привет! – Я уже видела, что вас все спросили, как вы сами написали, каждый журналист задал вам вопрос: зачем вы ездили на восток Украины и выступали там перед беженцами с востока Украины, но на территории Украины. Поэтому я не буду вас спрашивать, зачем вы туда поехали. Давайте я вас спрошу, что вы там увидели, потому что, прямо скажем, немногие там бывали. Мы составляем себе картину на основе телевизионной какой-то картинки, и хотелось бы услышать, что увидели вы. – Я увидел очень много разных вещей, притом что пребывание мое было сильно сжато. Мы перемещались быстро, добираться было достаточно сложно и далеко. Я видел, с одной стороны, практически восстановленный город Славинск. – Вы его называете Славинск. – Его все жители называют Славинск, это у нас он в Славянск переименовали, чтобы он был больше похож на славянский мир. Вообще-то Славинск, по-украински Словянськ вообще-то. За три недели в городе почти не осталось следов войны, разве что кое-где разбитые мостовые, и граждане туда возвращаются, и там обстановка абсолютно спокойная. – То есть он не выглядит как военный город? – Он, слава богу, остался зеленым и красивым. И сейчас там спокойная атмосфера, и туда возвращаются жители, начали работать больницы и готовятся к приему детей школы, что очень важно. – Гуляли по улицам, гуляли у фонтана. Дети катались на педальных автомобильчиках, то есть абсолютно на вид была такая идиллия, насколько удалось наблюдать 15 минут. Очень эффективно работают волонтеры – это люди самых разных профессий, разного возраста, которые… у меня просто такое ощущение, что они любят свою страну, и они оставили свою работу, свой бизнес и все свои силы и умение тратят на то, чтобы следы этой войны как можно быстрее исчезли. – Ну, вы представляете, после обстрела разгрести город. Это завалы, это баррикады какие-то, это какие-то блокпосты – вот этого уже нет ничего. – Вы давали концерт в Славянске или Славинске… – Я давал концерт в Святогорске, это километров 20 от города, это монастырь необыкновенно красивый, старинный, четвертая святыня Украины. И вокруг монастыря есть пионерлагеря, какие-то дома отдыха. Тем не менее содержится около 20 тысяч беженцев из Донецка, Луганска. Вот там они содержатся хорошо, я не могу ничего говорить относительно других лагерей. Я боялся увидеть каких-то обездоленных, голодающих, лишенных воды людей. Нет, этого я не увидел, может быть, в других местах обстановка хуже. Ко мне, вообще, дети пришли на концерт. – Да, я была удивлена, что пели-то вы перед детьми на самом деле, хотя вроде бы детских песен в вашем репертуаре я как-то не припомню, например. – Вот это было так как-то решено, на самом деле всё было на бегу, потому что я успел прилететь, приехать, спеть и уехать обратно. – То есть там, в этом Святогорске, в этом монастыре – там именно дети? – И дети, и взрослые, тем не менее несколько лагерей, но все я объехать не мог, естественно. Я был в одном. – Это беженцы, которые говорят по-русски? – Они говорят по-русски. – Вы успели там как-то с людьми поговорить в том же Славянске, или, может быть, в Святогорске. – Очень на бегу. Это было осложнено тем, как это ни банально звучит, что кидались обниматься, брать автографы, фотографироваться. За ними стояли следующие. Я не очень люблю это занятие, поэтому… Условий просто для нормального разговора не возникало. Вот с волонтерами я разговаривал больше… – Да, но, тем не менее, рассказывали, что вас там сопровождали люди… Вообще, кто вас приглашал туда, если это не секрет, конечно? – Меня приглашали ребята из одного из волонтерских фондов. Их там несколько. Там есть фонд «Мир и порядок». Меня приглашали из фонда… я сейчас даже не вспомню его название. У меня где-то на сайте есть. – Ну, то есть это украинская сторона все-таки. То есть то, что здесь пишут наши слушатели, они пишут разное: как «Макаревич молодец», так и «Макаревич предатель». Все-таки надо сказать, что приглашала вас, действительно, украинская сторона. – Украинская сторона, которая в данном случае заботится о беженцах с этих военных территорий. – Вас это не смутило, приглашение? – Меня это не смутило, потому что беженцы – это везде беженцы: и в Африке, и в России, и в Украине. Это люди одинаково несчастны, и им надо помогать. – Вы знаете, у нас несколько дней назад была в эфире Доктор Лиза – ну, вы знаете, наверное, Елизавета Глинка. – Знаю, конечно. – Фонд «Справедливая помощь», и она как раз вывозила раненых тоже с востока Украины, раненых детей, и она у нас говорила в эфире, что ей принципиально не важно, кто прав, кто виноват в этой ситуации. – Абсолютно права. – Ну, хорошо. Вы-то себе как-то, тем не менее… обдумывали это? Стало ли для вас, после того как вы туда съездили, – ведь мы зачем-то едем, чтобы посмотреть своими глазами, в том числе, – стало ли для вас яснее то, что там происходит? – Честно говоря, мне и так было достаточно ясно, что там происходит. – Не до конца, разумеется, не до конца. Я разговаривал там с этими волонтерами, ребятами. Я понимаю, что сепаратистов они, конечно, ненавидят, – это понятно. Фашистов они тоже ненавидят, своих украинских. Националистов они терпеть не могут. Все ребята, которые были волонтеры из Харькова, – они все говорят по-русски, это русские, не украинцы. – О, как интересно! – Да. Президента нового они тоже не любят и доверия к нему не испытывают. За полдня разобраться в этом очень сложно. Но они очень хотят, чтобы война закончилась и страна зажила спокойно. В этом я их понимаю. – Но они-то со своей стороны тоже… Вот я представляю, вы едите с ними в машине, всё равно так или иначе обсуждаете. Они-то находят для себя каких-то виноватых, правых? За кого? Против кого? Причину-то они какую-то видят в том, что сейчас происходит на Украине? – Они, конечно, очень не любят российское руководство. Они все убеждены, что сепаратисты подзуживаются и подкармливаются исключительно российской техникой, российским вооружением и российской идеологией. Они, конечно, не могут простить Крыма. Я понимаю, что это просто плевок в лицо. – То есть это для них очевидно. Если вы говорите, что они своих не любят, то точно так же не любят и Россию. Россию или – вот давайте уточним – российское руководство? – Вы знаете, я к себе не заметил негативного отношения. – То есть то, что вы там пели по-русски, никого не смущало? – Никого. – И никаких гонений на вас с вашим русским языком там не было? – Нет. – Ну, может, это потому, что вы такой VIP-гость? – Нет, не поэтому. Никаких там нет сейчас гонений на русский язык. Не до того там сейчас. – Вопрос только в том, что были ли они до этого? – Вот я тоже не уверен. – Фашистов вы там, как я понимаю, тоже не встретили и живых бандеровцев в глаза не видели? – Ни одного. Не видел. Нет, в природе они существуют, мне волонтер о них рассказывал. Они их ушлепками называют и очень не любят. – Нет, ничего даже не просили. Мало того, я-то не предполагал, что целиком будет зал из детей состоять. Я, когда вышел, я думаю: «Елки-палки! Может быть, что-то детское сразу вспомнить?» – И что пели, кстати? – Я пел «Костер», я пел «Света на свете чуть больше, чем тьмы»… – Фантастически! – Хорошо. Давайте еще по вопросам. Здесь уже такие, не связанные с вашей поездкой, может быть, напрямую. А вот человек пытается понять: «Итоги последнего полугода: Донбасс разрушен, отношения России и Украины навсегда потеряны». Как вам кажется, мы навсегда потеряли Украину? По вашим ощущениям? – Ничего не бывает навсегда, но, к сожалению, пройдет много времени, прежде чем мы вернемся к прежнему градусу нормальных человеческих отношений. – А что для этого нужно сделать? – Я думаю, что теперь это вопрос времени, но прежде всего нужно, чтобы прекратилась война. – Вот еще наш слушатель пишет: «У нас так принято: из груды фактов выбирают те, которые больше подходят к твоей точке зрения. По этому принципу вы, то есть вы, Андрей, правы. Но если бы всё делалось по закону, чем бы сейчас был Крым?» – спрашивает наш слушатель. – Если бы всё делалось по закону, на сегодняшний день Крым бы продолжал оставаться украинским. – И это было бы хорошо, на ваш взгляд? – Далеко не всё в мире хорошо, но есть какие-то правила, о которых страны договорились. Если в какой-то момент мы, наплевав, начнем делать то, что нам хочется, потому что мы вдруг решили, что это нехорошо, то кончится это плохо. – Но, смотрите, это же не мы решили. Ведь это же были жители Крыма. Ведь вы же не сомневаетесь, что они правда хотели в Россию? – Тут надо уточнить две вещи. Во-первых, когда нам сообщают цифру 94%, мне хочется спросить: это 94% населения или это 94% от тех 37%, которые вообще пришли голосовать? Согласитесь, это разные вещи. Там масса людей голосовать просто не пошли. А нам это подают, как поголовное решение. – Ну, смотрите, ссылаются на желание граждан, русскоязычных граждан, вот эта идея Русского мира, собрать Русский мир, говорящий по-русски. Красиво, правда? – Это красиво, только, во-первых, это делается не с помощью оружия и незаконного захвата территорий. – Так видели, что написал Иосиф Кобзон про вас? – Нет. – Точнее, что сказал газете «Комсомольская правда». – Да, интересно. – «Я считаю, что поступок Андрея – это не поступок... Ему осталось только выступить перед Коломойским». В скобках здесь дается разъяснение: днепропетровский олигарх, губернатор, спонсирующий карателей, – это уже от редакции КП. «Я категорически осуждаю этот поступок, – говорит Кобзон, – свое мнение – да, но демократия не позволяет быть предателями своей страны». – «Комсомольская правда» работает по следующему принципу: сначала печатается большой заголовок: «Макаревич пел перед карателями». Потом они звонят известным людям и спрашивают: «Как вы относитесь к тому, что Макаревич пел перед карателями?» – «Мы очень плохо относимся», – говорят известные люди. И никому из известных людей не пришло в голову спросить: «А он правда перед карателями пел или, может быть, перед детьми беженцев?» Потом «Комсомольская правда» будет извиняться предо мной за допущенную дезинформацию в заголовке. А извинятся им следует перед читателями, которых они обманывают и делают это постоянно. – Но, судя по всему, все-таки Иосиф Кобзон примерно себе представлял, о чем шла речь… – Не думаю. – Вряд ли там шла речь о карателях, тем не менее, как я поняла его, потому что там достаточно пространный – потом можете посмотреть – этот его комментарий... – Я не буду это смотреть. – Хорошо, как вы относитесь… Он выражает достаточно большую категорию… – У него своя жизнь, свои представления о том, как надо себя вести, и при советской власти, и после советской власти. У него свои взгляды на жизнь, у меня – свои. – Хорошо. Тогда я немного по-другому спрошу, спрошу, наверное, вопросом нашего слушателя из Николаевской области: «Насколько тяжело держать холодную голову, если многие люди разделились на два лагеря? А ведь это, правда, произошло. И каждый из нас с этим сталкивается ежедневно». – Это вдруг необыкновенно быстро, необъяснимо. Меня не покидает ощущение, что применили какое-то секретное военное изобретение, какую-то частоту, которую запускают во время телевизионных пропагандистских программ, потому что произошло абсолютное сваривание мозгов у людей. – И все, вообще, любые источники информации альтернативной, но что-то произошло, причем на наших с вами глазах. Буквально люди, действительно, разошлись на два неравных, честно скажем, лагеря… – Кто занимался подсчетами? – Есть социологи, есть опросы общественного мнения. – 70–80 процентов... – Лукавая вещь – опросы, поверьте. Особенно, если затребованы. Очень лукавая вещь. – То есть и в это не очень верите? – Нет, я в это не очень верю. – Тогда что посоветуете нашему слушателю из Николаевской области, который спрашивает, как держать голову холодной? – Я посоветую не психовать. Я посоветую не ссориться с друзьями, потому что, в конце концов, каждый взрослый человек имеет право на свое мнение, даже вне зависимости от того, уважаешь ты его или не уважаешь. Я имею в виду мнение, а не человека. И так в воздухе висит страшный напряг и страшная нервозность. Давайте не будем ее усугублять. – Значит, с людьми, с которыми вы категорически не согласны, с людьми, которые, условно говоря, кричат «Крым наш!» вы советуете не ссориться? – Я стараюсь с ними не общаться по той причине, что все мои попытки вести какую-то дискуссию кончаются просто хамством с их стороны. Вот кричать и хамить они умеют, аргументов… – Значит, все-таки есть такие? – Есть. Эта половина – она более агрессивная, да, потому что там мыслей меньше, а эмоций больше. Поэтому я стараюсь с ними не общаться – и всё. – Тогда еще вопрос от нашего слушателя, который пришел по Интернету. Хорошо, вот, если вы так свою позицию обнародуете, то не боитесь ли вы каких-то негативных действий по отношению к вам, ну, например, со стороны Кремля? – И что я должен делать? Испугаться и закричать вместе со всеми: «Ура! Крым наш!»? Я себя дерьмом буду чувствовать просто. – Но вы предполагаете, что какие-то негативные действия могут быть? – Не знаю, давайте думать о хорошем. А то мы всё время конструируем перед собой какой-то негатив. Давайте думать о хорошем, а то, ей богу, мы своими мыслями программируем ближайшее будущее. – Тогда еще вопрос. Как вы считаете, будут ли как-то запрещать или препятствовать творческим личностям, которые не согласны с политикой руководства России? Ну вот будут вам запрещать культурные мероприятия проводить или наподобие того? – Кому-то уже запрещают. Например, украинских музыкантов орел наш, Милонов не пускает… Ну, идиотизма будет много, конечно. Ну, куда от этого деваться? Мы всё это проходили уже. – «Как вам кажется, – спрашивает наш слушатель, – всё более и более усиливающиеся санкции только раззадоривают Путина и сплотят народ? Или наоборот, народ всё это почувствует и Путину придется уступить?» – Честно говоря, меня последнее время преследует мысль, что, принимая какие-то важные решения, наш президент не всегда обладает полнотой информации… Я не исключаю, что его вообще кто-то очень грамотно подставляет в каких-то ситуациях. – Но опять-таки есть Интернет, и вроде бы он им пользуется... – Это всё «вроде бы». Мы с трудом себе представляем его жизнь, его программу, с трудом. А я уверен, что есть специальные люди, которые ему приносят то, что он должен прочитать. А то, что не должен читать, ему не приносят. Во-первых, это его расстроит, не дай бог, а во-вторых, зачем? Потому что… ну, вот не могу отделаться от этого ощущения. – Хорошо, а с санкциями-то как, как вам кажется, больше санкций со стороны Запада, больше уступок со стороны, скажем, Путина и Кремля или наоборот? – Я считаю очень просто: потолкаться с Америкой на мировой арене экономически – это хорошее дело. Только вот в боксе существует разделение по весам, по весовым категориям. Значит, надо набрать тот же вес, а потом пойти толкаться, а не наоборот. Если мы хотим отказаться от продуктов европейских, которые вдруг вредными оказались неожиданно, значит, надо сначала развить нашу пищевую промышленность, наши торговые сети, а потом отказываться, а не иначе. Что всё вот, пока гром не грянет, мужик не перекрестится? – Может быть, вот теперь? – Может быть, теперь. 20 лет ни черта не делали… – Слушайте, давайте о хорошем. Вы хотели о хорошем. Вот – осталось тридцать секунд – прочитаю вам, что написал слушатель: «Осознаете ли вы, что «Машина времени» – символ целого поколения? В далеком 79-м в небольшом городе Краснокаменске, Читинской области мой друг сказал мне: «Знаешь ли ты «Машину времени»? Они самая крутая группа в Советском Союзе». Для многих из моего поколения вы до сих пор самые крутые. Ваше отношение к Украине только подтвердило это».
Источник публикации – «Эхо Москвы»
Печатается с сокращениями
|