Место курдов в борьбе с ИГ
Вопрос о месте курдов в борьбе с ИГ далеко не праздный. Нынешний конфликт – уже далеко не первый конфликт, который возникает на Ближнем Востоке, но по какому бы поводу ни возникали бы конфликты, курды всегда пытались, используя противоречия главных сторон конфликта, продвинуться в деле получения своей независимости. Это было и осталось их главной целью, даже если они вынуждены сейчас соглашаться на ту или иную степень автономии или на местное самоуправление – кантоны. Было время, когда курды оказывались на грани уничтожения, как в 1991 году, но сегодня курды более четко и прагматично оценивают свои возможности, обладают большей выдержкой и способны двигаться к своей цели последовательно, пытаясь достичь ее, преодолев несколько этапов. Чреда конфликтов в самом Ираке или с его участием началась давно. Ирак по своей этноконфессиональной природе оказался самой нестабильной частью региона, на которую негативно действовали его ссоры с соседями – Ираном и Саудовской Аравией. Каждый раз, когда возникала социально-политическая нестабильность, курды поднимали восстание. Нестабильность в Ираке (1969–1976) чуть было не закончилась обособлением Иракского Курдистана, достичь которого пытались помочь курдам даже израильтяне, и сегодня приветствующие создание независимого курдского государства. Затем последовала ирано-иракская война (1980–1988), когда трудно было говорить о лояльности курдов Багдаду. В 1991 году курды и шииты подняли восстание, легковерно откликнувшись на призыв президента Буша. Курдов спасла только бесполетная зона для действий иракской авиации, установленная СБ ООН, хотя шиитам это практически не помогло, и они были полностью раздавлены. В 2003 году после демарша Турции курды де-факто стали частью союзной коалиции, которая свергла Саддама Хусейна. Но так и не были признаны союзниками де-юре. Во всех этих конфликтах курды пытались найти себе союзников, но, как всегда, приходили к выводу, что они могут опереться только на свои горы. Нынешняя фаза конфликта, если отсчитывать ее для Ирака с 2003 года, не исключение. Ставка на американцев в период с 2003 по 2011 год не оправдалась: курды вернулись в прежнюю ситуацию, когда договариваться надо с Багдадом, где на этот раз у власти оказалось правительство шиитов. Несмотря на это, шииты, казалось бы, как и курды, хлебнули горя унитаризма, среди их партий верх взяла партия "Дава", решительно настроенная на доминирование в стране. Ситуация проявилась окончательно при правительстве Нури аль-Малики, а до этого курды, сумевшие избежать послевоенного хаоса на своей территории, рассчитывали стать равными в стране и вернуть все территории, которые были утрачены, "арабизированы" при правлении суннитов. Ситуация зашла в тупик, и казалось, что вот-вот приведет к новому витку столкновений курдов с центральной властью. Но разразился очередной кризис: взбунтовались арабы-сунниты. На этот раз этот бунт принял крайние формы и привел к религиозной радикализации суннитов. Доминирующей силой стала модернистская религиозная секта, заявившая о создании халифата и исламского государства на территории Сирии и Ирака. Ее действия оказались крайне успешными в 2014 году, были захвачены суннитские районы Ирака, под угрозой оказался Багдад, и у курдов, сумевших при помощи американской авиации и Ирана отбить наступление на свои земли, снова появился шанс на свою игру. Но, несмотря на то что курды непосредственно вступили в войну с ИГ, они так и не стали признанной стороной конфликта, а рассматриваются на уровне партизан, сопротивляющихся агрессору в условиях, когда правительственная армия не способна защитить территорию страны. Иными словами, курды снова занимают в нынешнем конфликте далеко не главное место, они вынуждены выступать в связке с той или иной борющейся за первенство стороной конфликта. Сегодня курды, в отличие от предыдущих периодов, не готовы однозначно связывать свою судьбу с той или иной стороной конфликта, а пытаются оборонять свои земли, не вступая ни с кем в союзы. Но и здесь есть свои предел, особенно если в конфликт включились мировые державы. Курдам приходится определяться и с союзниками, и с требованиями. Но в любом случае они на этот раз требуют официального признания и реальных гарантий. Но даже если не говорить о военной коалиции, курды в силу особенностей своего анклавного положения вынуждены искать себе союзников из числа стран, которые могли бы обеспечить им как выход на мировые рынки (поставки нефти, от которых Курдистан полностью зависит экономически), так и получение военной и экономической помощи из-за рубежа, поскольку основная стратегия противников курдов – это их изоляция. Реально прорвать эту изоляцию без согласия соседей курдов могут только США, авиация которых способна решить вторую задачу, по крайней мере в течение какого-то времени. Из-за соотношения сил курды не могут, да и не готовы, стать господствующей силой в Ираке или Сирии, поэтому они обречены на второстепенные роли независимо от собственных субъективных оценок. В силу этого единственной собственной стратегией для курдов является оборона курдских анклавов в Сирии и Ираке. Естественно, что курдам приходится разворачивать свое оружие против всех, кто пытается лишить их автономии на их собственных землях, полученной в результате десятилетий национальной борьбы и сопротивления. Но и здесь проблема состоит в том, что самостоятельно курды не могут защитить свои земли, потому что ни в той, ни в другой части Курдистана они пока не могут без внешней помощи выдержать реальной войны с противником, обладающим современным оружием, прежде всего авиацией. Это наглядно показала героическая, но безнадежная оборона Кобани, где перелом был достигнут только благодаря ударам американской авиации, изолировавшей Кобани от наступающих сил ИГ. Ситуация на будущее ухудшается от того, что Сирия и Ирак получают сейчас в большом объеме современные вооружения, в том числе боевую бомбардировочную авиацию, без каких-либо политических ограничений с точки зрения дальнейшего использования. Курдская государственность начала формироваться в 1992 году в Иракском Курдистане только под защитой ООН после введения "зон безопасности" (бесполетной зоны) на севере Ирака. Можно сказать, что курды выиграли многое в результате свержения режима Саддама Хусейна, но была одна существенная потеря, о которой сегодня можно сожалеть: курды потеряли международную защиту в виде "зоны безопасности". Сейчас единственная самостоятельная стратегия курдов – оборона своих территорий возможна только при мощной, а главное – добросовестной международной поддержки. Иракский Курдистан потратил массу усилий, добиваясь международной поддержки и гарантий своей безопасности. Представители Иракского Курдистана побывали в десятках столиц, вели бесконечные переговоры, но сказать сегодня, что курды получили гарантии безопасности, невозможно. Они в лучшем случае могут надеяться на добрую волю стран – США, Европы и России, участвующих в нынешнем конфликте, что постфактум их интересы будут признаны в форме той или иной автономии. При этом никто не оговаривает сегодня границ этих автономий ни в Сирии, ни даже в Ираке, где Киркук по-прежнему остается камнем преткновения. В любом случае каких-либо официальных заявлений о том, как будет решаться курдский вопрос по итогам нынешней войны, нет. Сегодня в войне с ИГ сформировались две коалиции: одна – внешняя, под руководством США, действующая преимущественно с воздуха и заинтересованная в создании наземных сил для реализации своих целей, частью которых могли бы стать курдские формирования, другая – региональная, в которой координируют свои усилия Ирак, Сирия, Иран и Россия, обладающая и воздушной, и собственной наземной составляющей, хотя на нынешнем этапе и заинтересованная в использовании курдского фактора, но до сих пор курды не получили серьезных политических обязательств. Очевидно, что переговоры в Кремле между В.В. Путиным и Б. Асадом 20 октября 2015 года включали этот вопрос, поскольку, выступая в Сочи, президент Путин сказал: "При этом совместная антитеррористическая деятельность должна, безусловно, опираться на международное право… Конечно, мы считаем, что в основе сирийского конфликта – не только борьба с боевиками, и не только террористическая агрессия, хотя она, эта террористическая агрессия, очевидна, и террористы просто воспользовались сложностями внутри самой Сирии. И нужно отделить террористическую угрозу от внутриполитических проблем. И, безусловно, сирийское руководство должно наладить рабочий контакт с теми оппозиционными силами, которые готовы к диалогу. Насколько я понял из позавчерашней беседы с президентом Асадом, он к такому диалогу готов". Будем надеяться, что все политические обязательства в отношении курдов будут закреплены в международных соглашениях, которые будет кому поддерживать и в будущем, после окончания войны в Сирии и Ираке. Тем не менее пока ни Россия, ни США, не предоставили курдам статусного места в своих руководящих структурах, не пригласили ни на одно совещание. Здесь кроется противоречие и огромная опасность. Дело в том, что региональная коалиция прямо решает задачу восстановления власти центральных правительств на территории Ирака и Сирии и придерживается политических установок Дамаска и Багдада в плане послевоенного государственно-административного устройства этих стран. Американская коалиция действует на юридически ущербных основаниях, хотя в Ираке – это юридически обоснованное соглашение о безопасности, но явно вынужденное со стороны Ирака, который был вынужден обратиться за поддержкой к США, а главное, что между Вашингтоном и Багдадом нет согласия по политическим целям кампании, если отойти от разгрома ИГ, а в Сирии США фактически действуют вопреки своим "союзникам" в Ираке, расходясь по взглядам на то, как должен быть организован процесс политического преобразования в Сирии. Вопрос не только в том, с Асадом или без Асада, но и в том, какая по типу государственность там возникнет и как будет решен национальный вопрос, требующий значительной степени децентрализации власти в этих странах. Хуже того, что возникает или может возникнуть конкуренция между коалициями и курдам придется выбирать свое место, с кем они – с Ираном и Россией или с США и арабскими странами, а это чревато не только внешними бедами, но и расколами внутри курдского лагеря, далеко не монолитного. Уже сегодня это хорошо видно по ситуации в Иракском Курдистане, где к трудностям, связанным с внешней блокадой, которую в отношении Курдистана проводит правительство Ирака, добавились внутренние разногласия. Этой конкуренции надо всеми силами избегать, что кажется возможным, судя по переговорам в Вене. Сегодня у курдов нет свободы выбора, они уже и так предельно ограничили свои претензии, не выступают за независимость, но всё равно у них нет уверенности, что им удастся сохранить свою автономию в Ираке в прежнем виде или что они получат автономию, свои кантоны в Сирии. По сути дела, у курдов нет пока своего законного места в борьбе с ИГ, на которое они имеют право, проливая кровь на фронтах этой войны, пока они вынуждены соглашаться на всё, что ни предложат им США или Иран, пытаясь как-то сыграть на их противоречиях, чтобы сохранить свою государственность. И это – непростая задача. Сегодня, громя ИГ, Россия с союзниками и страны американской коалиции укрепляют власть и в Сирии, и в Ираке, это не может не беспокоить курдов в обеих странах, потому что, укрепившись, эта власть может вновь впасть в соблазн начать наступление на завоевания курдов, как это было уже не один раз в прошлом. Необходимо предпринять всё, чтобы не повторилась старая ситуация. Опять-таки нужны серьезные гарантии. Сегодня Россия и США должны проявить добрую волю и сделать всё, чтобы придать курдскими государственным образованиям в Сирии и Ираке статус субъектов международного права. Нужны реальные, то есть закрепленные в международных соглашениях или решениях международных организаций, гарантии курдам Сирии и Ирака. Идеальным способом этого является резолюция СБ ООН, которая наметила бы рамки решения проблем Сирии и Ирака, специально оговорив территориально-государственные права курдов, даже если это будет в пределах Ирака и Сирии. Эта резолюция должна быть дополнена шагами внутри Сирии и Ирака, но сделать это удастся лишь после разгрома ИГ, но это как раз и вызывает у курдов опасения, что потом, после разгрома ИГ, сделать это будет трудно, поскольку определенные политические силы в Сирии и Ираке могут отказаться от признания курдских прав. Должны быть заданы рамки международного права, которое заставит их сделать это. Права курдов, которыми незаслуженно пренебрегали со времен отброшенного Севрского договора, должны быть гарантированы международным правом еще до разгрома ИГ в ходе переформатирования нынешних конкурирующих коалиций в общую, если она ставит перед собой цель – создать реальные механизмы региональной безопасности на Ближнем Востоке. Сегодня это невозможно без признания прав курдов, которые на этот раз вряд ли сложат оружие, не получив международные гарантии своих государственно-территориальных образований.
|