«ПАРТИЯ ДЕЛА» + КПРФ = ПАКТ РАЗВИТИЯ

 1 августа прошлого года, как раз в разгар украинских событий, я специально провел мини-исследование, встречался с очень высокопоставленными людьми, давал свой прогноз, что будет, и их.

Первый пункт – ниже 100 долларов цена не упадет. Это говорили люди, имеющие доступ ко всем видам секретных документов. Кстати, официально Игорь Иванович Сечин тоже говорил до конца августа, что нефть ниже 100 долларов не упадет. Это говорил человек, который «Роснефть» возглавляет и, собственно, всей нефтью как таковой управляет.

Второе – что до 1 октября 2014 года Евросоюз отменит свои санкции и как бы всё вернется на круги своя. Дальше, когда начались резко все эти ситуации с пертурбацией рубля, доллара и так далее, мы помним, что Владимир Владимирович сказал, что через два года мы вернемся ко всем показателям, которые есть.

Значит, национальная идея правящего класса заключается в том, что чуть-чуть поболит, чуть-чуть постреляет, а потом всё вернется на круги своя и будет так, как, условно, в 2013-м или, еще лучше, в 2006-м. Вот логика. Почему это важно? Потому что не только «Газпром», но и «Роснефть» пропустила сланцевую революцию. То, что цена скоро будет опять 100 долларов, все санкции прекратятся и потихонечку всё вернется на круги своя, это сказки для взрослых и очень высокопоставленных людей.

И еще момент очень важный, просто чтобы понимать базовое умонастроение. До Крыма, до санкций 12 февраля прошлого года... Я очень люблю цитировать эту мысль Владимира Владимировича Путина… На совещании с участием ряда членов правительства он сказал, цитирую: «Мы все считаем, что прежние источники роста если не полностью подошли к концу, то работают уже, мягко говоря, не так эффективно, как раньше. Потому что всегда мы ожидали роста и роста, повышения и повышения цен и энергоносителей. Они у нас держатся на хорошем уровне. Это февраль прошлого года, но такого роста, как прежде, нет, и источник этот себя исчерпал, можно сказать».

К чему я это говорю? К тому, что, мне кажется, вопрос не в алармизме, не в кликушестве, не в том, чтобы сейчас всем выпрыгивать из окон и так далее, вопрос-то не в этом. Но все-таки важно быть трезвым. То есть, конечно, кто-то увлекается тем, другим, но трезвость нужна для того, чтобы элементарно мы действительно не попали в полноценную катастрофу. И в этом плане, конечно, вопрос «что делать?», вопрос: «в чем ситуация?». Но ситуация в том, что источники роста, какие были, исчерпаны. И опять, по-простому, это звучит очень банально, но если мы перестаем всё производить и полностью утеряли технологический суверенитет, то ожидать и ловить нечего. И по шельфам, и по сланцевой нефти мы будем полностью висеть на «Шлюмбержах» (французская компания Schlumberger («Шлюмберже») – одна из крупнейших нефтеперерабатывающих мировых концернов. – Прим. ред.) и прочих замечательных, очень уважаемых мною компаниях. Поэтому мы можем Арктику, можем Марс осваивать на нефти и так далее. Но смысл заключается в том, что вначале – фундаментальная наука, дальше идет прикладная наука, а уже потом инжиниринги и так далее. Все НИИ практически уничтожены. Дальше идет, соответственно, экспериментальное производство и так далее, массовое производство и прочее. А у нас это все, кроме отверток, которые нам в полуколониальном виде те же «Фольксвагены» поставляют, отсутствует.

Поэтому вопрос надо начинать с фундаментальной науки, с технологического суверенитета. На мой взгляд, в этом главная проблема и катастрофа. Я понимаю, что всё делается и «Суперджет» у нас уже поборол «Эмбраер» и так далее. Но, к сожалению, в позапрошлом году был эксперимент, когда я разговаривал с двумя высокоолигархическими людьми, где-то из середины списка «Форбс», из первой сотни. И абсолютно не сговариваясь, они сказали одно и то же: «Мужик, ну чего ты хочешь от авиации? Ну, мы можем качать нефть, ну не будет у нас авиации. Ну чего ты хочешь? Будем качать нефть, ты отстань. Ну вот ты на чем приехал?» Я говорю: «На Audi». «Ну, ты приехал на Audi, я на Mercedes, на фиг нам своя авиация?» Люди совершенно искренние, без злого умысла, без того, что они плохие и что-то хотят украсть… Вот это фундаментальный момент. В чем он заключается? Дела нет, большого русского дела...

И дальше я согласен здесь полностью с тем, что основная проблема – в теории, как в теории понимания ситуации, так и в теории действия. «Без теории нам смерть», – сказал один человек незадолго перед смертью 5 марта 1953 года. И теории у нас на сегодня практически нет, ее надо разрабатывать. Я считаю, теория должна быть, теория учета всемирного кризиса, построения общества развития и принцип развития – это тот левоконсервативный принцип, который левым партиям, левым – в широком смысле, потому что тут вопрос не коммунизма или социализма и так далее, вокруг которого нужно консолидироваться и объединяться.

В этом плане по ситуации я хочу просто сказать, что у нас всемирный кризис, и Россия либо станет «one day» и оплотом реакции, потому что здесь будут самые отсталые олигархи, самые отсталые отношения, убита социалка и всё остальное, и будут еще копить деньги... Либо Россия станет опять родиной очередной революции, хотим мы того или нет. Но дело-то революции: необязательно нам брать штурмом Зимний. Мы должны переорганизовывать, переформатировать существующий тип общественных отношений, который теперь у нас такой же, как там, только еще в густом виде, мы – периферия мировой капиталистической системы, вот по-простому. То есть в самом таком дебильном, в самом густом виде. Поэтому здесь вопрос не коммунизма или даже еще чего-то, а вопрос, прежде всего, как выскочить за пределы убивающего, уничтожающего себя капитализма, где мы – точно кем будут первым жертвовать и где будет хуже всего.

Конечно, можно считать, что это митингово. Но, на мой взгляд, все-таки ситуация действительно требует призывов и лозунгов. Потому что ситуация – действие, а не описание и объяснение.

Наше правительство – это правительство вдохновенного упадка. То есть оно это обсуждает с удовольствием, интересно, вдаваясь в детали. И всё это рубится, рубится, каждой оптимизацией. Я приезжаю в Костромскую область, самые дальние районы, родильные дома закрыты, больницы закрываются районные, училища закрываются. Кажется, экономия-то должна идти, кажется, денег должно быть везде в десять раз больше, раз закрывают, то есть не тратят сюда, не тратят сюда, а денег еще меньше. Вот главный закон-то. То есть, значит, они куда-то выводятся, значит, вместо фондов социалистического накопления всякого рода есть какие-то другие фонды.

И естественно, центры капитализации находятся не в России, а минимум – в Европе, США. Поэтому возникает вопрос: мы это правительство можем заменить или нет? Нужно другое правительство, нужны другие люди, нужны другие кадры, нужна другая программа. Здесь я вижу два конкретных момента и предложения, я считаю,  что Партия дела должна очень консолидированно работать с партией КПРФ.

Первый пункт – это, безусловно, нужно делать совет промышленного развития, он был в федеральном законе, который принимался в проекте, но, безусловно, поскольку он при президенте, он не мог входить в состав закона Думы, он должен утверждаться. Но сегодня единственное условие сохранения режима – делать ставку на новую индустриализацию, в том числе технологию индустриализации по нефтедобыче и газодобыче. Это всё хай-тек и так далее. И нужно делать Совет по промышленной политике, где этот Совет по промышленной политике в себе должен иметь структуру, как ее ни называй, она должна осуществлять стратегическое планирование, государственное планирование. Она должна планировать на 20–30 лет, и плюс со всеми, так сказать, тонкостями. Это первый пункт. Без этого, без промышленности, без индустриализации и так далее, ну, вообще просто обсуждать нечего. Сколько у нас там нефти, газа осталось, и гелий будем возить с Луны скоро и так далее. Это всё ресурсно-антииндустриальный подход.

И второй пункт. Мы сейчас обсуждаем это в Федеральном совете Партии дела. Я считаю, что нужен Пакт развития страны, который бы Партия дела разработала вместе с партией КПРФ, как партией парламентской, мощной, построенной (Партия дела – молодая), и может быть кто-то еще присоединится. Пакт развития страны должен быть очень короткий, сущностный, предметный, не лозунговый (речь не идет о том, чтобы там громить буржуазное правительство). Но такой пакт развития страны будет включать элементы инвентаризации наших богатств и нашей ситуации, потому что мы должны показать предметность. Надо показать профессионализм. И такую коалицию левых партий (левая коалиция – мне кажется, это то, что сегодня просто уже мы почти опоздали создавать, до выборов остался год) нужно делать.

Мы сейчас выдвигаем проект «Русская мечта», он не имеет никакого отношения к национализму и так далее, но идея справедливости, идея зарабатывания и траты на себя, достойной, нравственной и так далее – это основная идея этой «Русской мечты», которую в том числе надо нести в мир. Это левая идея.

Мне кажется, КПРФ не осознает сегодня, вот именно сегодня, последние два года, свою уникальную роль, другую совсем. Это не только партия со своим мощным электоратом, со своей массой идей, которые, безусловно, каждый нормальный человек, патриот поддержит. Но КПРФ либо через год-два просто исчезнет, уйдет ее время, либо КПРФ станет, если хотите, платформой мирного воспроизводства и преобразования власти, имея очень мощное влияние и являясь мощной парламентской партией.

То есть вопрос у КПРФ, мне кажется, сегодня не в сохранении мандатов. Я не призываю самораспуститься, не идти на выборы. Но надо посмотреть на возможность принятия новых людей, вступить в правильные коалиции. И по большому счету имеющийся, пусть не такой, как, скажем, 20 лет назад, мощный парламентский, человеческий ресурс...

Говорят часто о КПРФ, что возраст очень большой у людей, но так это самые ценные наши люди, которые еще умели работать и которые знали, что такое наука, образование и производство. То есть в этом смысле это наши самые дорогие, опытные, заслуженные люди, которых мы должны воспроизвести в русских мальчиках 14–15 лет. Вот задача.

И в этом плане нужно мощно и интеграционно сейчас идти. И, на мой взгляд, роль КПРФ сегодня сама КПРФ не понимает. Я понимаю, тысяча проблем, но эта роль единственная, потому что дальше, к сожалению, полностью согласен с термином «слом системы». К сожалению, проще не получается. Но слом системы может идти антисистемно, то есть лобовое столкновение и война, условно говоря, куда тоже заталкивают всё время, чтобы потом проявить мощь государственного аппарата. Либо слом системы может идти внесистемно, за счет переигрывания, переформатирования. Мирный слом системы, как это ни звучит немножко странно, с воспроизводством, в том числе части элит. То есть нужно под Пакт развития делать общественный договор.

Если люди нормальные во власти, в разных структурах, они, как правило, не на первых местах. И экономический блок полностью либеральный и неадекватный, мы это тоже прекрасно понимаем. Но по большому счету такой Пакт развития сегодня, где КПРФ является платформой по умолчанию, мне кажется, очень объективная и важная вещь.

И последние два момента. Мне кажется, все, в том числе КПРФ, поскольку мы люди искренние, все купились все-таки вот на эту патриотическую риторику последних полутора лет, Крым и так далее и тому подобное. Хотя мы все понимаем и помним знаменитое изречение, что «патриотизм – последнее прибежище негодяя».

Мы понимаем, что критика либералов и неолибералов, которая сегодня звучит из официозных изданий, – это способ сохранить базу либерализма. То есть берут экстремистов, неолибералов, сумасшедших всяких, пиночетоподобных, критикуют, все отрываются на этом. Но по всем основным позициям за этим стоит всё тот же неизменный либерализм.

Поэтому я все-таки призываю к революции, мирной революции. Почему революция? Потому что вот это сохранение и инерционное воспроизводство либерального консенсуса, по сути Вашингтонского консенсуса в основе своей, – это всё равно неизменная сущность и природа нынешнего режима, какой бы он ни был патриотический, где бы он ни боролся и за что. Поэтому нужна революция, мирная революция, по возможности. Для этого КПРФ должна стать такой опорной платформой.

Мы должны в этом Пакте развития обозначить реальные проблемы, начиная от демографической, промышленно-технологической, антропологической, включая образование и так далее.

Мы будем выдвигать идею семи революций: демографическую, промышленно-технологическую, энергетическую, антропологическую, дальневосточную революцию и так далее. Но очень важно понять: левая идея сегодня, на мой взгляд, звучит немножко по-другому. Левая идея – это идея способности самопреобразования, а не только вопрос, безусловно, справедливости. Потому что по большому счету мы имеем перед собой режим, который воспроизводит себя в детях, внуках. Его задача – сохранить неизменной эту неолиберальную идею и нахождение на периферии мирового капитализма. И если мы эту революционную стратегию – Пакт развития не предложим и КПРФ здесь не поможет своими возможностями и мощностью, я боюсь, действительно очень скоро мы окажемся в ситуации катастрофы.

Юрий Васильевич Крупнов,

председатель Наблюдательного совета

 Института демографии, миграции

 и регионального развития,

 председатель Движения развития

(Из выступления на круглом столе,

посвященном перспективам

 выхода России из кризиса,

 2 июля 2015 г.)