Что же на самом деле

произошло на ЧАЭС?

Данная статья, по сути, является расширенным вариантом сообщения, сделанного автором на международной конференции “Чернобыль + 20; напоминание на будущее”, проходившей с 23 по 25 апреля 2006 года в Киеве. В ней, с уточненной хронологией событий 26 апреля 1986 года на ЧАЭС, указаны физические механизмы, которые способны были привести к этой аварии.

Во мнозия мудрости мнозия печали, и умножая познания, умножаем скорбь.

 Экклезиаст

Как и следовало ожидать, ныне наблюдается резкий всплеск интереса общественности (если судить по активности СМИ) к материалам, проясняющим “тайны аварии на ЧАЭС”.

Это и понятно в связи с 20-летним “юбилеем” этого события, но до сих пор не появилось сколько-нибудь убедительного объяснения причин аварии. Надо отметить, что академические издания у нас боятся даже приблизиться к этой проблеме, ограничиваясь одним пустословием, да в лучшем случае восхвалением тех людей, которые боролись с последствиями этой аварии, причем действительно героически.

Потому не случайным стало появление нескольких статей в популярном на Украине еженедельнике “2000”, посвященных разгадке упомянутых тайн. Скажу сразу, что ни Б. Горбачев, ни Н. Корпан, ни другие авторы разгадать их не сумели, оказавшись в плену стереотипов. Хотя в их материалах содержатся некоторые сведения, подсказывающие направление поисков, но, к сожалению, не оказалось главного, а именно – физической науки, которая только и может объяснить не понятое до сих пор. Для этого оказалось достаточным, как мы убедимся ниже, соединить в одну цепочку известные уже ранее фактические данные и обстоятельства!

Конечно, мы не намерены обсуждать те сценарии и “факты”, которые частенько озвучивают у нас “специалисты по Чернобылю” из числа поэтов да журналистов. Например, гуляет такое выражение – мол, “в Чернобыле взорвались 500 атомных бомб типа сброшенных на Хиросиму и Нагасаки”, которое не имеет ничего общего с действительностью. Потому мы попытаемся проделать работу, основываясь на установленных фактах, на физике явления и на логике.

Начнем с истории, уточнив сведения, приводимые разными авторами, хотя и пользуясь одним и тем же источником – 4-томной монографией “Чернобыльская катастрофа: причины и последствия” [1], точнее, его первым томом – белорусы и тут неплохо сработали, надо сказать! Отмечу попутно, что сведения эти в свое время были строго секретными, а значит, были недоступными для общественного и научного обсуждения.

Оказывается, что реакторы типа РБМК имели органические конструктивные недостатки, которые и проявлялись в аварийных ситуациях. Причем не раз, так что первой крупной стала авария на Ленинградской АЭС еще в 1975 году [1]. Но и на ЧАЭС аварийные ситуации на реакторах РБМК были как в 1981 г., так и в 1982 г. ([1], с. 48-49).

Но и более того, “на 4-м блоке ЧАЭС в 1983 году при физическом запуске стержни СУЗ внесли положительную реактивность в течение 5 сек. – вместо отрицательной” ([1], с. 49).

Причем был известен и главный недостаток – “большой паровой коэффициент реактивности”, а также недостаточное быстродействие стержней СУЗ. В частности, о последнем недостатке в монографии [1] сказано очень определенно: “в реакторе РБМК время ввода всех стержней в активную зону было одинаковым и равнялось 18-21 сек.”, что и оказалось “катастрофическим недостатком для компенсации положительных эффектов реактивности, особенно при малых уровнях мощности реактора”.

Обсуждены там и недостатки конструкции стержней СУЗ: “длина поглотителей стержня СУЗ 5 м при длине активной зоны 7 м. Следовательно, при некоторых состояниях активной зоны, даже при полностью погруженных стержнях, не предотвращалось образование локальных критических масс, т.к. высота критической зоны реактора РБМК составляет от 0,7 до 2 м”.

И в конце концов авторы монографии приходят к выводу (ссылаясь при этом на “большинство специалистов”), что исходным событием Чернобыльской аварии стало “нажатие кнопки АЗ-5, т.е. полный отказ СУЗ (АЗ 1 рода) с прямо противоположным от ожидаемого эффектом…” ([1], с. 65).

Поскольку монография [1] писалась все-таки учеными, то на следующей странице предусмотрительно говорится: “Однако в среде специалистов вопрос возникновения и протекания аварии не считается окончательно решенным…”, и причину этого совершенно правильно усматривают в том, что “хронология событий развития аварии в период 01 час 23 мин. 04 сек. до разрушения реактора в 01 час 24 мин. имеет существенные пробелы и противоречия…”.

И действительно, доступная ныне правильная хронология (приведенная и одним из упомянутых авторов) указывает, что разрушение реактора произошло в интервале 1 час 23 мин. 20–30 сек. Кроме того, в ней учтен тот, в общем-то, известный с самого начала факт, что взрывов было два, а не один (я узнал об этом от очевидцев еще в начале 90-х), что не отражено в официальных документах. Согласно уточненной хронологии, развертывание событий той апрельской ночью на 4-м блоке ЧАЭС происходило так, как изложено в Приложении к настоящей статье.

Но главное, что показывает эта хронология, – это полную ошибочность вывода комиссии о роли “нажатия кнопки КЗ-5” – всё произошло уже “до того”, т.е. до её нажатия!

Поэтому следует обратиться к физике процесса, начало серьезному исследованию которой положил член-корр. РАН Г. Кружилин еще в 1997 году. В статье [2] “О характере взрыва реактора РБМК-1000 на ЧАЭС” (которую на Украине найти непросто – в ЦНБ НАНУ отсутствует именно требуемый номер, тогда как все остальные имеются в двух экземплярах – к чему бы это?) он использовал уже хронологию из Приложения и показал, что рост мощности реактора был экспоненциальным с периодом 3 сек., так что за первые 3 сек. мощность выросла с 200 Мвт до 540 Мвт!

Тогда как расчеты показывают, что такой рост при всех предположенных (официально) исходных условиях мог быть достигнут не ранее чем за 20 сек. Но на деле подобный экспоненциальный рост продолжался около 10 секунд!

Так мог ли выдержать это реактор, его система теплообмена и охлаждения?! Мог ли среагировать персонал на это, тем более если учесть приведенное выше быстродействие СУЗ в 18-21 сек.?! Именно в этом обстоятельстве корень проблемы и ее разгадка.

Потому правы как те, кто видит причину в конструкции реактора, так и те, кто обвиняет персонал, – ситуация настолько вышла за рамки “штатной”, что сделать уже ничего было нельзя!

Для примера можно привести ситуацию, когда группа охотников с рогатинами подошла к пещере с медведем, а оттуда вместо него выполз трехглавый Змей-Горыныч – бронированный, да еще и огнедышащий!

Но тогда возникает следующий вопрос: как могла сложиться такая ситуация? На этот вопрос тоже отвечает физика. Особенно если учесть одну любопытную фразу из книги [3] А. Ярошинского (процитированную одним из авторов, Н. Корпаном, в его статье): “Рыжков: Мы к аварии шли… Ведь и эту станцию (ЧАЭС. – Авт.) пытались взорвать дважды, а сделали это только на третий раз”. Вот от этого и следует плясать, то есть от того, что пытающимся “взорвать” АЭС были хорошо известны уязвимые места реакторов (о которых речь шла в начале и которые были совсекретными!).

Использовать это можно было гениально простым способом (мы отстраняемся здесь от обсуждения вопроса, может ли столь чудовищное злодейство быть гениальным) – ускорить ход ядерных процессов. Любой студент-физик вам скажет, что этого можно достичь, заменив ядерное топливо, и проще всего стандартное топливо – уран U²³⁸ на его изотоп U²³⁵, скажем, который и используют в атомных бомбах, или на плутоний – именно из-за скорости протекания ядерных реакций. Конечно, заменить не все топливо, а только сделав определенные включения в некоторые из ТВС. Можно ли было это проделать, чтобы не осталось следов?

В пользу этого предположения приведем две научные работы – [4], опубликованную в том же 1997 году, что и [2], и [5], которая опубликована была еще в 1990 году, но на результаты которых никто почему-то не обратил внимания! Итак, в работе [4] читаем: “К моменту аварии активная зона реактора содержала 1659 ТВС с массой урана 0,1147 т каждая, в общем 190,2 т. Большая часть загрузки имела выгорание от 11 до 15 Мвт сут./кг, в активной зоне было также некоторое количество свежего топлива”. В результате исследований остатков топлива, проведенных авторами во внутренних помещениях 4-го блока, выявлено превышение отношения плутония к урану в 5 раз (!), как если бы это было “для случая среднего топлива”.

И далее отмечается, что “такое несоответствие велико и не может быть объяснено методическими погрешностями. Также маловероятно, что отношение Pu/U вследствие каких-либо геохимических факторов становится больше, чем в исходном топливе” (с. 42–43). Таким образом, авторы подводят нас к мысли, что все это было уже в реакторе к 26 апреля 1986 года.

Но, может быть, это наблюдалось только внутри блока? Однако исследования еще 1990 года показывали, что “…повсеместно отмечалось избыточное содержание изотопов урана U²³⁵ и U²³⁴… В почвах ближней зоны ЧАЭС присутствует специфическая форма техногенного урана, характеризуемая высокой степенью обогащения изотопом U²³⁵” ([5], с. 888).

Затем авторы статьи [5] осторожно отмечают: “Что же касается непосредственного источника поступления в окружающую среду этой мелкодисперсной формы урана, то он, к сожалению, пока не установлен…

Присутствие на РБМК-1000 ядерного топлива такой степени обогащения трудно объяснимо. Тем не менее эта гипотеза среди всех прочих представляется нам наиболее приемлемой”.

Но тогда не было известно хронологии, как и физического объяснения различий в сценариях, да и трудно было поверить тогда в наличие таких сценариев! Имеются и другие чисто физические соображения и факты в пользу высказанного выше утверждения, так что его можно аргументировать и более детально, используя точные соотношения и формулы (они тоже имеются), но здесь мы хотим сделать следующий вывод:

Авария на ЧАЭС была рукотворной и спроектированной людьми, осведомленными во всех секретах атомной энергетики и имеющими доступ к соответствующим объектам. Они и совершили подмену ТВС.

Возникает вопрос: кому нужна была такая авария? Ответ ныне известен: она нужна была тем, кто спланировал к тому времени последующий “социальный Чернобыль”, длящийся и поныне.

И еще вопрос: предвиделось ли ими такое развитие аварии на ЧАЭС, которое реализовалось на практике?

Я думаю, что нет, ибо вряд ли нужны были те размеры и издержки ее, которые зацепили и Европу…

Таким образом, и чисто физические, и социальные соображения приводят к выводу о рукотворности аварии на ЧАЭС.

Это предупреждает также о принципиальной возможности повторения такого сценария “в нужном месте, в нужное время” (кстати, я не стал бы исключать такой возможности и для той же Америки), так что воспринимать настоящий анализ нужно серьезно.

P.S. Я надеюсь, что данная статья понятна и неспециалистам, а уж специалистам, думаю, тем более.

Приложение: Хронология событий

Очень подробно она изложена Б. Горбачевым в его статье в газете “2000” № 40 (2005 г.), и выглядит так:

В 01 час 23 мин. 04 сек. начались электротехнические испытания; а уже в 01 час 23 мин. 10-15 сек. началась неуправляемая цепная реакция!

В 01 час 23 мин. 20–30 сек. происходит 1-й взрыв, который привел к разрушению реактора перегретым паром – вся вода практически мгновенно превратилась в пар.

В 01 час 23 мин. 39 сек. происходит второй взрыв, более мощный, который разрушил здание реактора, при котором были перебиты и кабели электропитания ГЦН.

И в тот же момент, 01 час 23 мин. 39 сек. (с точностью ±1 сек.), произошло первое нажатие кнопки АЗ-5, о чем и шла речь в тексте.

Второе нажатие произошло через 2 секунды, а в этом промежутке отключилось практически всё, что еще работало.

Так что в момент 01 час 23 мин. 40–41 сек. здание реактора было разрушено, а не в 1 час 24 мин., как приведено в [1] – см. выше.

Ссылки

1.         “Чернобыльская катастрофа: причины и последствия”, часть 1, Минск, 1993.

2.         Кружилин Г.Н. О характере взрыва реактора РТМК-1000 на ЧАЭС // Докл. РАН, т. 354, № 3 (1997 г.).

3.         Ярошинский А. Философия ядерной безопасности // М.: 1996.

4.         Кузьмина И.Е., Лобач Ю.Н. Ядерное топливо и особенности формирования аэрозолей в объекте “Укрытие” // Атомная энергия, т. 82, вып.1, 1997 г.

5.         Соботович Э.В., Чебаненко С.И. Изотопный состав урана в почвах ближней зоны ЧАЭС // ДАН СССР, т. 315, № 4, 1990 г.

Н.В. Кравчук

 Киев