Внедрение РИД – не задача государства,

или Чем закончатся игры в конкуренцию?

После распада Госкомизобретений в России продолжается мучительный поиск оптимальной модели управления охраной результатов интеллектуальной деятельности (РИД) и возможности ее использования в ОПК. Сейчас эта сфера оборонки находится в основном в ведении Минобрнауки, Минобороны, Роспатента и находящегося в его ведении Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения» (ФГБУ «ФАПРИД»).

В 2012 году отдельные основные функции ФГБУ «ФАПРИД» были переданы органам исполнительной власти, являющимся заказчиками. В результате управление результатами интеллектуальной деятельности в оборонке проводится по принципу «у семи нянек дитя без глазу», а сама нормативно-правовая база, регулирующая охрану интеллектуальной деятельности, устарела. Об этом говорилось на совместном заседании сразу трех организаций, представляющих интересы ОПК: Экспертного совета при Комитете Государственной Думы по промышленности по развитию предприятий ОПК, Экспертного совета по вопросам интеллектуальной собственности при Комиссии по инвестициям, инновациям и модернизации Государственной корпорации «Ростехнологии» и Комитета по совершенствованию законодательства в сфере оборонно-промышленного комплекса и высокотехнологичной промышленности Ассоциации «Лига содействия оборонным предприятиям». Участники заседания обсуждали вопрос «о повышении эффективности регулирования отношений, связанных с управлением правами на результаты интеллектуальной деятельности, созданных и (или) используемых в организациях промышленности».

Масштаб проблемы был проиллюстрирован на нескольких примерах. Первый заместитель председателя Комитета по промышленности Госдумы Владимир Гутенев сообщил, что сейчас патентования деятельность осуществляется только внутри страны и служит в основном для разграничения прав предприятий и государства как владельцев результатов интеллектуальной деятельности. При этом никто не защищает (не патентует) российские ноу-хау разработки за рубежом, и есть примеры, когда зарубежные крупные компании патентуют те разработки, которые фактически являются российскими. «Уже не единожды возникают ситуации, когда мы получаем некие встречные претензии по использованию нами наших же разработок», – заявил Владимир Гутенев.

По словам начальника Управления контроля, надзора и правовой защиты интересов государства Роспатента Андрея Солоновича, из 1035 госконтрактов, судьба которых была проверена Роспатентом, меры по обеспечению правовой охраны приняты всего лишь для 719-ти, в ходе чего было получено 2048 патентов. «Из упомянутых выше 2048 патентов введены в гражданско-правовой оборот, на основе лицензионных договоров, права в отношении только 11 результатов, что составляет менее полпроцента. Для сравнения: Госкомизобретений СССР в конце 70-х – начале 80-х годов выплачивал вознаграждения авторам изобретений, на основе которых были проданы за рубеж лицензии на истребитель МиГ-25 и Танк-72. В самолете было реализовано около 1500 технических решений, подтвержденных авторскими свидетельствами, в танке – около 600», – заявил Андрей Солонович.

Председатель Комитета по совершенствованию законодательства в сфере оборонно-промышленного комплекса и высокотехнологичной промышленности Владимир Кудашкин привел несколько примеров из опыта работы холдинга «Вертолеты России». В 2013 году в холдинге произошла своего рода баталия, связанная с претензиями главного конструктора ОАО «Роствертол», входящего в состав холдинга, который предъявил требования о выплате ему порядка 150 миллионов рублей. Суды первой, второй и третьей инстанций принимали решения в пользу бывшего главного конструктора. Только благодаря усилиям Оборонпрома удалось найти компромисс. «Ситуация была просто критическая, потому что если бы он (главный конструктор) выиграл процесс, то выплаты ему ложились бы на себестоимость выпускаемой продукции. Это могло отрицательно сказаться на конкурентоспособности вертолетов», – считает Владимир Кудашкин.

Еще один показательный пример, приведенный им, касается правовых оснований передачи технической документации от разработчиков серийным производителям. С чем пришлось столкнуться? Например, ОАО «Камов» регулирует эти отношения на основе лицензионных договоров. «Но специалисты прекрасно понимают, что техническая документация не является результатом интеллектуальной деятельности», – заявил Владимир Кудашкин. По его словам, разработчики холдинга «Вертолеты России» за использование товарных знаков Миля и Камова на каждом вертолете требуют заключения лицензионных договоров и, следовательно, получения соответствующей оплаты за использование товарного знака, но эти выплаты ложатся на стоимость выпускаемой продукции и отрицательно сказываются на конкурентоспособности вертолетов.

Инновационный климат остается неблагоприятным

Вопрос охраны интеллектуальной деятельности – сфера весьма деликатная. Помнится, что одной из причин поддержки горбачевской перестройки со стороны научной и технической интеллигенции была надежда на то, что рыночная экономика по определению должна создать благоприятный климат для инициации научных разработок и их внедрения. Но результат реформ оказался прямо противоположным. В области охраны и внедрения изобретений мы не только не продвинулись вперед, а откатились назад, на уровень слаборазвитых. Если в 1990-х годах мы обгоняли Китай по числу патентов, то теперь ему значительно уступаем. Как пояснил начальник отдела интеллектуальной собственности Правового управления Госкорпорации «Ростехнологии» Евгений Ливадный, общепризнанным в мире показателем патентной активности является число патентных триад (изобретений, в силу своей важности и глобальных перспектив запатентованных как минимум в трех основных патентных ведомствах мира – США, Европы и Японии). Здесь мы отстаем от Китая более чем в 10 раз, а от США, Японии или Швейцарии – более чем в 200 раз.

Об этом свидетельствует и резолюция заседания, где, в частности, говорится, что у организаций ОПК и авторов изобретений нет надлежащих стимулов и ресурсов для обеспечения их правой охраны на территории России и иностранных государств. У организаций – разработчиков и производителей экспортируемой продукции нет прав на бюджетные РИД, в том числе прав на получение патентов в России и за рубежом. У государственных заказчиков нет отдельной функции по обеспечению правовой охраны бюджетных РИД на территории иностранных государств. Отсутствуют механизмы финансирования правовой охраны бюджетных РИД за счет средств, поступающих от лицензионных платежей предприятий. В России нет даже методологии выявления фактов несанкционированного использования охраняемых технических решений в продукции военного и двойного назначения.

Инструменты государственной поддержки РИДов

Возникает вопрос: что собирается предпринять государство для исправления негативного положения с РИДами? Заместитель директора Департамента государственной научно-технической и инновационной политики Минобрнауки России Сергей Матвеев сообщил участникам заседания в Госдуме, что на заседании Совета по модернизации национальной экономики и ее инновационному развитию, образованного при Президенте Российской Федерации, было сказано, что основным приоритетом государственной политики в области распоряжения результатами интеллектуальной деятельности является создание частных правообладателей. Другими словами, распоряжаться (то есть внедрять) результатами интеллектуальной деятельности – не задача государства.

Но поскольку, из федерально-целевых программ убрали возможность финансировать любую науку, оставив только прикладную, возникает вопрос: как финансировать исследования более широкого плана?

По словам Сергея Матвеева, Министерство образования и науки готовится к внесению изменений в закон "О науке и государственной научно-технической политике", согласно которому будут созданы два самых крупных фонда. Это Фонд перспективных исследований (3 млрд рублей), который ориентируется на оборонку, и Российский научный фонд (11 млрд рублей), который ориентирован на гражданскую науку. В этих фондах будут две разные модели управления правами на РИД. Всё, что профинансировал Фонд перспективных исследований, закрепляется за Российской Федерацией. Это единственная новелла, где Российская Федерация не уходит от управления правами. Но при этом законодательно определено, что фонд передает безвозмездно полученные результаты для нужд обороны и безопасности.

«Для предприятий оборонки это очень интересная новелла. Можно обращаться в Фонд перспективных исследований и безвозмездно брать результаты для предприятий. Но этот фонд не передает безвозмездно результаты исследования для бизнеса, занимающегося внешнеэкономической деятельностью, не связанной с оборонной отраслью. В этом случае деньги, полученные от распоряжения этими результатами, должны поступать в фонд. То есть Фонд перспективных исследований становится самонаполняемым. Он строится по принципу извлечения прибыли при передаче результатов в коммерческий сектор», – сказал Сергей Матвеев.

Работа Российского научного фонда строится по другой схеме. Права на РИДы принадлежит исполнителю. Государство не имеет на них никаких прав, кроме одного: безвозмездно получить лицензию для государственных нужд. Доход от распоряжения таким результатом, естественно, поступает исполнителю. То есть речь идет о средствах допфинансирования исполнителей, как сказал Сергей Матвеев.

Такая помощь себе дороже

Вместе с тем правительство принимает такие меры по регулированию отношений между автором и работодателем, которые ставят руководителей предприятий в сложное положение. В изменениях, внесенных в четвертую часть ГК РФ, говорится о том, что отношения между автором изобретений и работодателем, в частности по выплате вознаграждения, регулируются контрактом между ними. Но если контракт не был заключен, то в этом случае начинают работать ставки, установленные правительством Российской Федерации.

С 1 октября 2014 года вступило в силу Постановление Правительства РФ от 04.06.2014 № 512 "Об утверждении Правил выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы". Согласно этому постановлению, если работодатель не зарегулировал с авторами свои отношения, то при создании полезной модели промышленных образцов работодатель должен заплатить 30 процентов от средней заработной платы за изобретение, на основе которого был создан этот образец, и 20 процентов от стоимости полезной модели промобразца на стадии выявления результата интеллектуальной деятельности. При этом каждый из авторов получает вознаграждение, рассчитанное с учетом его средней заработной платы, куда входит весь совокупный доход за 12 месяцев, включая оклад и все премии, сообщил участникам заседания Сергей Матвеев.

По его словам, на заседании «Ростеха», посвященном защите интеллектуальной деятельности, следующий пункт постановления вызвал ропот у представителей директорского корпуса. В нем говорится, что если организация лицензировала результат интеллектуальной деятельности кому-то вовне предприятия, то 10 процентов от суммы продажи лицензии – это прямые доходы автора. Если РИД используется внутри предприятия, то за каждый год его использования организация выплачивает автору, пользуясь советскими терминами, еще 13-ю зарплату. Можно всячески приветствовать попытки создать условия, при которых профессия ученого или инженерно-технического работника будет более престижной, чем работа чиновника или торговца. Но руководитель российской практики в области интеллектуальной собственности международной юридической фирмы Dentons Виктор Наумов считает, что выплата авторам вознаграждения в 10 процентов от суммы лицензии в результате отчуждения лицензионных договоров является очень высокой. «Вопросы взаимодействия с автором, с моей точки зрения, должны ложиться на плечи предприятий. И если предприятиям выгодно иметь соответствующего конструктора, работника и прочее, пускай договариваются так, чтобы этот работник остался работать на этом самом предприятии», – сказал В. Наумов.

В существующей нормативно-правовой базе в области охраны РИД очевидна явная попытка переложить всю ответственность за оплату, защиту и внедрение интеллектуального продукта на плечи организаций. При этом не делается никаких послаблений в налоговой сфере. Согласно Постановлению Правительства РФ от 22.03.2012 № 233 "Об утверждении Правил осуществления государственными заказчиками управления правами Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности гражданского, военного, специального и двойного назначения" госзаказчик имеет право безвозмездно отдавать и лицензировать РИДы гражданского назначения, но на входе на получение такого РИДа возникает налог на прибыль.

Первый заместитель генерального директора ООО «РТ-Интеллектэкспорт» Александр Имшенецкий так прокомментировал последствия Постановления № 233. Он считает, что получение предприятием от госзаказчика (государства) прав на РИД связано с возникновением актива, а это предполагает выплату организацией налога в 20 процентов. «На одном предприятии предварительно оценили результаты интеллектуальной деятельности на 69 миллионов рублей. Разве могут они платить 20 процентов с этой суммы, если рентабельность предприятия 1, 2, 3 процента? Деньги огромные. Естественно, предприятие не будет ставить на баланс эти активы, а следовательно, и включать их в коммерческий оборот», – считает он.

Представитель Министерства обороны Олег Воробьев считает, что Постановление Правительства РФ № 512 не сможет решить проблему адекватных авторских вознаграждений. По его мнению, реально разработчики РИД имеют возможность получать вознаграждение в том случае, если они работает на серийном предприятии. При этом вознаграждение, скорее всего, будет в форме увеличения среднего уровня зарплаты. «Кто будет платить? Работодатель? Ему это невыгодно. Я могу сказать, что в рамках ГОЗа снова всё уйдет в ноль», – заявил Олег Воробьев.

В резолюцию, подготовленную по итогам заседания, внесли предложение изменить статью 5 Федерального закона от 19 июля 1998 г. № 114-ФЗ «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами». В новой редакции предлагается записать о недопущении передачи иностранным заказчикам результатов интеллектуальной деятельности без определения условий их использования и обеспечения их правовой охраны. Кроме того, предлагается включить норму, обязывающую государственных заказчиков осуществлять зарубежную правовую охрану РИД за счет средств федерального бюджета, выделенных на НИОКР.

Административное излишество

ФГБУ «ФАПРИД», учрежденное в 1998 году указом президента Бориса Ельцина, никак не может вписаться в систему управления РИДами в сфере оборонной промышленности. Функции этого ведомства постепенно передаются заказчикам. «С ноября прошлого года отменена необходимость визирования лицензии на вывоз продукции военного назначения ФАПРИДом», – сказал начальник отдела интеллектуальной собственности Правового управления Госкорпорации «Ростехнологии» Евгений Ливадный.

По словам Председателя Комитета по совершенствованию законодательства в сфере оборонно-промышленного комплекса и высокотехнологичной промышленности Владимира Кудашкина, функции ФАПРИД де-факто прекращены, но от этого оборонщикам не стало легче. Проблема в том, что у них остались лицензионные договоры, заключенные с участием ФАПРИД. По его словам, существует комплекс проблем, которые сегодня возникают между государством, заказчиком в лице ФАПРИД и конкретными серийными предприятиями, которые должны выполнить обязательства по лицензионным договорам, заключенным с участием ФАПРИД. Возникла тупиковая ситуация. Нормативно она никак не разрешена. Кудашкин предложил урегулировать отношения между ФАПРИД, с участием Роспатента, и государственными заказчиками следующим образом. «Вертолеты России» вместе с Ростехнологиями вышли с предложением урегулировать эти взаимоотношения тройственными договорами. Минобороны нас поддерживает, но окончательного решения еще не принято», – сказал Владимир Кудашкин. Точка в этой дискуссии еще не поставлена.

Говоря о лицензионных договорах ФАПРИД, начальник Управления контроля, надзора и правовой защиты интересов государства Роспатента Андрей Солонович сообщил: «Здесь предлагалось разработать совместные или одобренные «Ростехвертолетами России» предложения по заключению тройственного договора. С учетом опыта заключения и осуществления сопровождений подобных лицензионных договоров Роспатентом могу сказать, что здесь могут возникнуть трудности. Они заключаются прежде всего в том, что имеется целый ряд так называемых рамочных договоров по цене лицензионника, которые были заключены с учетом отмененного с мая 2013 года Приказа Минюста России № 72 от 2008 года «Об утверждении форм отчетности некоммерческих организаций». Новый размер платежей государству установлен в соответствии с приказом Роспатента № 157 от 10 декабря 2012 года, вступившим в силу в мае 2013 года. Цена сделок распространяется на весь рамочный договор, и она весьма, как правило, устраивает предприятия. И если в принципе сейчас заключать тройственный договор, получается, что данный лицензионник переходит в новое качество. То есть нужно будет заключать новые договоры, а ФАПРИД не имеет для этого полномочий. Минобороны же отказывается принимать их вместо ФАПРИДа».

Второе рождение Госкомизобретений?

Таким образом, предстоит потратить еще немало сил и времени для поиска оптимальной модели управления РИДами. Недавно после совещания в так называемом Открытом правительстве было высказано предложение разрубить этот клубок противоречий одним разом и создать единую службу по интеллектуальной собственности. Рабочее название единого органа – Федеральная служба по интеллектуальным правам. То есть речь идет о возрождении Госкомизобретений. По своим полномочиям она может приблизиться к Госкомизобретениям СССР и даже охватить более широкую сферу компетенции (в области авторского права или селекционных достижений, например).

Но в одну реку нельзя войти дважды. Очередная реформа по управлению РИДАми не может не вызывать опасения. В частности, члены Открытого правительства обращают внимание на то, что ежегодно из более чем 30 тысяч российских изобретений за рубежом регистрируются только десятки. «С решением этой проблемы мы будем экспортировать не нефть и газ, а интеллектуальную собственность. Это можно делать путем как передачи самих патентов, так и заключения лицензионных соглашений», – говорится в пресс-релизе по итогам заседания.

Получается, речь идет о том, чтобы наша наука ориентировалась на экспорт. Вместе с тем в научном сообществе существуют другие ожидания по совершенствованию системы управления РИДами. В качестве примера для подражания приводится опыт Philips. Более 50 процентов стоимости этой компании – нематериальные активы, разработанные самой компанией. В России тоже есть подобные предприятия. Об этом рассказал заместитель директора Центрального экономико-математического института РАН Анатолий Козырев. Он считает, что патенты получают совсем не для того, чтобы их лицензировать. «Есть такая компания – НТ-МДТ. Она была организована в центре российской микроэлектроники, в городе Зеленограде, с целью решать широкий спектр задач в области нанометровых размеров. В частности, НТ-МДТ изготавливает микроскопы, которые позволяют видеть всё, плоть до атома. Фирма поставляет иголки этих микроскопов в основном в Японию и США. У НТ-МДТ есть более 100 патентов. Их не продают, а реализуют. Это гораздо эффективнее, чем ходить на выставки, давать рекламу по телевизору и т.д.», – считает Анатолий Козырев.

Алексей Васильевич

КАЗАКОВ