Он родился сто лет назад, 26 июня 1908 года, в Вальпараисо, на юге Чили. Его отец, происходивший из средних слоев, адвокат и нотариус, был членом чилийской Радикальной партии. Когда я родился, Альенде было 18 лет. Он получает среднее образование в лицее родного города.

            В годы, когда он учился в старших классах, старый итальянский анархист Хуан Демарчи знакомит его с книгами Маркса.

            Он заканчивает обучение с отличием. Ему нравится спорт, и он им занимается. Он поступает добровольцем на военную службу в полк «Кирасиров» в Винья-дель-Мар. Затем просит перевести его в полк «Копьеносцев» в Такну – чилийский анклав на сухом и полупустынном севере, позже возвращенный Перу. Он увольняется из армии офицером запаса. В то время он уже был человеком с социалистическими и марксистскими идеями, отнюдь не малодушным и бесхарактерным. Он словно догадывался, что однажды ему придется сражаться насмерть, защищая убеждения, которые уже начинали складываться в его голове.

            Он решает обучаться благородной специальности медика в Чилийском университете. Организует группу товарищей     , которые периодически собираются, чтобы читать и обсуждать вопросы марксизма. В 1929 году он создает группу «Авансе». В 1930 году его выбирают вице-президентом Федерации студентов Чили, и он активно участвует в борьбе против диктатуры Карлоса Ибаньеса.

            Соединенные Штаты уже переживали большую экономическую депрессию, сопровождавшуюся биржевым кризисом, который разразился в 1929 году. Куба все упорнее боролась против тирании Мачадо. Убили Мелью. Кубинские рабочие и студенты боролись против репрессий. Коммунисты во главе с Мартинесом Вильеной начали всеобщую забастовку. «Нам нужен залп, чтоб мошенников сразить и дело революций завершить …» - провозгласил он во взволнованном стихотворении. Гитерас, последовательный борец с империализмом, пытается свергнуть тиранию силой оружия. Происходит падение Мачадо, не способного устоять перед напором нации, и вспыхивает революция, которую Соединенные Штаты подавляют за несколько месяцев железной рукой в шелковой перчатке, их абсолютное господство длится вплоть до 1959 года.

В течение этого периода Сальвадор Альенде, в стране, где империализм жесточайшим образом подчинил себе ее трудящихся и ее культуру и завладел ее природными богатствами, ведет последовательную борьбу, в ходе которой он никогда не отклонялся от своего безупречного революционного поведения.

В 1933 году он заканчивает медицинский факультет. Участвует в создании Социалистической партии Чили. В 1935 году он уже является руководителем Чилийской медицинской ассоциации. Почти полгода он проводит в тюрьме. Поощряет усилия в целях создания Народного фронта, и в 1936 году его избирают заместителем генерального секретаря Социалистической партии.

В сентябре 1939 года он становится министром здравоохранения в правительстве Народного фронта. Он публикует книгу о социальной медицине. Организует первую Выставку жилья. В 1941 году участвует в ежегодном собрании Американской медицинской ассоциации в Соединенных Штатах. В 1942 году его избирают генеральным секретарем Социалистической партии Чили. В 1947 году он голосует в сенате против закона «О постоянной защите демократии», названного «проклятым законом» в силу его репрессивного характера. В 1949 году он избирается президентом Медицинской коллегии.

В 1952 году Народный фронт выдвигает его кандидатом на пост президента. Тогда ему было 44 года. Он проигрывает. Представляет в сенате законопроект о национализации медной промышленности. В 1954 году посещает Францию, Италию, Советский Союз и Народную Китайскую Республику.

Четыре года спустя, в 1958 году, его выдвигают кандидатом на пост президента Республики от Фронта «Народное действие», образованного Народным социалистическим союзом, Социалистической партией Чили и Коммунистической партией. Он проигрывает на выборах консерватору Хорхе Алессандри.

В 1959 году Альенде присутствует на вступлении в должность президента Венесуэлы Ромуло Бетанкура, который считался до тех пор революционным левым деятелем.

В тот же год он едет в Гавану и встречается с Че Геварой и со мной. В 1960 году он поддерживает шахтеров, бастовавших в течение более трех месяцев.

Вместе с Че на встрече Организации американских государств, проходившей в 1961 году в Пунта-дель-Эсте, Уругвай, он обличает демагогический характер «Союза ради прогресса».

Вновь выдвинутый кандидатом в президенты, он терпит поражение в 1964 году, уступив Эдуардо Фрею Монтальве – христианскому демократу, который опирался на все ресурсы господствующих классов и который, согласно данным, фигурирующим в рассекреченных документах сената Соединенных Штатов, получил для своей кампании деньги от ЦРУ. Во время его правления империализм попытался создать то, что получило название «Свободная революция» в качестве идеологического ответа на Кубинскую революцию. Именно она заложила основы фашистской тирании. Однако на этих выборах Альенде получает более миллиона голосов.

В 1966 году он возглавил делегацию, участвовавшую в Трехконтинентальной конференции в Гаване. Он посещает Советский Союз во время празднования 50-й годовщины Октябрьской революции. В следующем -  1968 году совершает поездку в Корейскую Народно-Демократическую Республику и в Демократическую Республику Вьетнам, где имеет удовольствие познакомиться и побеседовать с выдающимся руководителем этой страны Хо Ши Мином. В эту поездку включается также посещение Камбоджи и Лаоса, где активно идут революционные процессы.

После смерти Че он лично сопровождает на Таити трех кубинцев – участников партизанской борьбы в Боливии, уцелевших после гибели Героического партизана и находившихся на чилийской территории.

Народное единство – политическая коалиция, объединявший коммунистов, социалистов, членов Радикальной партии, Движение единого народного действия (МАПУ), Национальную демократическую партию (ПАДЕНА) и Независимое народное действие, - выдвигает его 22 января 1970 года своим кандидатом, и он одерживает победу на выборах 4 сентября этого года.

Это действительно классический пример борьбы за установление социализма мирным путем.

После его победы на выборах правительство Соединенных Штатов во главе с Ричардом Никсоном немедленно начинает действовать. 22 октября совершается покушение на командующего чилийской армией генерала Рене Шнейдера - он умирает три дня спустя, - потому что он не уступил требованию империалистов устроить государственный переворот. Попытка помешать приходу Народного единства к власти терпит неудачу.

3 ноября 1970 года Альенде на законных основаниях со всем достоинством вступает в должность президента Чили. Будучи в правительстве, он начинает свое героическое сражение за изменения, противодействуя фашизму. Ему было уже 62 года. Я имел честь разделять с ним с момента победы Кубинской революции 14 лет антиимпериалистической борьбы.

На муниципальных выборах в марте 1971 года Народное единство получает абсолютное большинство голосов – 50,86 процента. 11 июля президент Альенде принимает закон о национализации медной промышленности – идея, которую он предложил сенату 19 годами ранее. Закон был принят конгрессом единогласно. Никто не осмелился возражать против него.

В 1972 он обличает в Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций международную агрессию, ведущуюся против его страны. Делегаты стоя устроили ему овацию в течение долгих минут. В тот же год он посещает Советский Союз, Мексику, Колумбию и Кубу.

В марте 1973 года после парламентских выборов Народное единство получает 45 процентов голосов и увеличивает свое представительство в парламенте.

Меры в целях смещения президента, продвигаемые американцами в обеих палатах, не имеют успеха.

Империализм и правые усиливают беспощадную борьбу против правительства Народного единства и начинают проводить в стране террористические действия.

В период 1971 – 1973 годов я написал ему шесть конфиденциальных писем, от руки, мелким шрифтом и тонким пером, в них я с величайшей осмотрительностью рассматривал важные для него темы.

21 мая 1971 года я писал:

«…Мы восхищаемся твоими исключительными усилиями и твоей безграничной энергией, чтобы защищать и укреплять победу.

Отсюда можно видеть, что народная власть завоевывает сторонников, несмотря на свою трудную и сложную миссию.

Выборы 4 апреля стали блестящей и воодушевляющей победой.

Главную роль сыграли твоя отвага и решимость, твоя умственная и физическая энергия, чтобы продвигать вперед революционный процесс.

Наверняка вас ждут большие и разнообразные трудности, и с ними придется бороться в условиях, которые никак нельзя назвать идеальными, но справедливую политику, опирающуюся на массы и проводимую со всей решительностью, нельзя победить…»

11 сентября 1971 года я ему писал:

«Податель этого письма едет, чтобы обсудить с тобой детали визита.

Поначалу, рассматривая возможность прямого рейса на самолете «Кубана де Авиасьон», мы проанализировали, не стоит ли приземлиться в Арике и начать поездку с севера. Затем возникают два новых момента: интерес, выраженный тебе Веласко Альварадо в отношении возможного контакта во время моей поездки туда, и возможность иметь советский самолет ИЛ-62 с большей дальностью полета. Этот последний позволяет при желании прибыть прямым рейсом в Сантьяго.

Прилагается план поездки и мероприятий, чтобы ты добавил, отменил и ввел изменения, какие сочтешь нужными.

Я попытался думать исключительно о том, что может представлять политический интерес, не особенно заботясь о темпе и об интенсивности работы, но абсолютно все остается на твое рассмотрение и с учетом твоих соображений.

Мы очень радовались чрезвычайным успехам твоей поездки в Эквадор, Колумбию и Перу. Когда у нас на Кубе будет возможность состязаться с эквадорцами, колумбийцами и перуанцами в огромной любви и теплоте, с какими они тебя принимали?»

            В той поездке, план которой я передал президенту Альенде, я чудом остался в живых.  Я проехал десятки километров среди огромных толп, стоявших вдоль дороги. Чтобы обеспечить мое убийство во время этой поездки, Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов организовало три операции.  На пресс-конференции, о которой было объявлено заранее, одна телекамера телеканала Венесуэлы была оснащена автоматическим оружием, и ею снимали кубинские наемники, проникшие в Чили с венесуэльскими документами. Но за долгое время, что длилось интервью и все камеры были обращены в мою сторону, тем, кому нужно было всего-навсего нажать на спусковой крючок, не хватило мужества. Они не хотели рисковать своей жизнью.  Кроме того, они преследовали меня по всему Чили, но я больше уже не находился так близко к ним и не был таким уязвимым. Только спустя много лет я смог узнать подробности этой трусливой акции.  Спецслужбы Соединенных Штатов зашли дальше того, что мы могли себе представить.

            Я написал Сальвадору 4 февраля 1972 года:

«Военная делегация была здесь встречена всеми со всем вниманием. Революционные вооруженные силы посвятили практически все время в эти дни ее приему.  Встречи протекали дружески и по-человечески тепло.  Программа была насыщенной и разнообразной. Я считаю, что поездка была положительной и полезной, что существует возможность и стоит далее развивать эти двусторонние связи. 

Я переговорил с Ариэлем насчет твоего приезда. Я прекрасно понимаю, что напряженная работа и тон политической борьбы этих последних недель не позволили тебе наметить его примерную дату, которую мы упомянули там.  Несомненно, что мы не учли этих обстоятельств.  С моей стороны, в тот день, накануне моего возращения, когда мы ужинали уже глубокой ночью у тебя дома, ввиду нехватки времени и спешки я тешил себя мыслью, что довольно скоро мы вновь встретимся на Кубе, где у нас будет возможность долго поговорить.  Однако я надеюсь, что ты сможешь подумать о приезде до мая. Упоминаю этот месяц, потому что самое позднее в середине мая я должен буду отправиться в поездку, которую уже невозможно откладывать, в Алжир, Гвинею, Болгарию, в другие страны и в СССР.  Этот длительный визит займет у меня довольно много времени.

Я очень благодарен тебе за высказывания по поводу сложившейся ситуации.  Здесь все мы с каждым днем все больше узнаем, интересуемся и волнуемся за процесс, идущий в Чили, мы очень внимательно следим за новостями, которые приходят оттуда. Сейчас мы можем лучше понять пыл и  страсть, которые должна была вызвать на первых порах кубинская революция.  Можно было бы сказать, что мы переживаем свой собственный опыт - только наоборот.

В твоем письме я ощущаю прекрасное расположение духа,  спокойствие и мужество, с какими ты готов бороться с трудностями. Это самое главное в любом революционном процессе, особенно когда он развивается в таких чрезвычайно сложных и трудных условиях как в Чили. Я вернулся под глубоким впечатлением от моральных, культурных и человеческих качеств Чилийского народа и от его примечательного патриотического и революционного призвания. Тебе выпала на долю особая честь быть его руководителем в этот решающий момент в истории Чили и Америки – это кульминация целой жизни, полной борьбы, - как сказал ты на стадионе, -  посвященной делу революции и социализма. Непреодолимых препятствий не существует. Кто-то сказал, что в революции движутся вперед с "отвагой, отвагой и еще раз отвагой". Я уверен в глубокой правоте, заключающейся в этой аксиоме».  

            Я снова написал президенту Альенде 6 сентября 1972 года:

            «С Беатрис я отправил тебе послание, касающееся разных тем. После того, как она уехала, и в связи с новостями, поступавшими на прошлой неделе, мы решили направить товарища Османи, чтобы подтвердить тебе нашу готовность помогать в любом плане, а ты, в свою очередь, мог бы передать через него свою оценку ситуации и свои соображения, связанные с планируемой поездкой сюда и в другие страны. Предлогом для поездки Османи будет инспекция кубинского посольства, хотя этому не будет дано какой бы то ни было огласки. Мы хотим, чтобы его пребывание там было крайне коротким и незаметным.

            Пункты, переданные тобой через Беатрис, уже приводятся в исполнение…

            Хотя мы понимаем нынешние трудности чилийского процесса, мы верим, что вы найдете способ их преодолеть.

            Можешь полностью рассчитывать на наше сотрудничество. Братский, революционный привет тебе от всех нас.»

            30 июня 1973 года мы послали официальное приглашение президенту Сальвадору Альенде и партиям блока Народного единства на празднование 20-й годовщины штурма казармы «Монкада».

            В отдельно приложенном письме я ему пишу:

            «Сальвадор,

            Предыдущее – это официальное, формальное приглашение на празднование 20-й годовщины. Было бы замечательно, если бы ты смог прибыть на Кубу к этой дате. Можешь представить себе, какую радость, удовольствие и честь значил бы этот приезд для кубинцев. Тем не менее,  знаю, что это зависит более всего от твоей работы и ситуации в твоей стране. Поэтому оставим это на твое усмотрение.

            Мы все еще находимся под впечатлением большой революционной победы 29-го числа и твоей личной блестящей роли в этих событиях. Естественно, что многие трудности и препятствия сохранятся, но я уверен, что это первое  успешно выдержанное испытание очень воодушевит вас и укрепит доверие народа. На международной арене событиям было придано большое значение, и они оцениваются как крупная победа.

            Действуя так, как действовал ты 29-го числа, чилийская революция выйдет с победой из любого испытания, каким бы тяжелым оно ни было. Еще раз повторяю, что мы, кубинцы, рядом с тобой и что ты можешь рассчитывать на своих верных и всегдашних друзей. »

            29 июля 1973 года я посылаю ему последнее письмо:

            «Дорогой Сальвадор,

            Под предлогом того, что надо обсудить с тобой вопросы, касающиеся встречи Движения неприсоединившихся стран, к тебе едут Карлос и Пинейро. Настоящая цель поездки - узнать у тебя про обстановку и заверить тебя, как всегда, в нашей готовности сотрудничать в борьбе с  трудностями и опасностями, препятствующими и угрожающими процессу. Их пребывание будет очень коротким, поскольку здесь их ждет много дел, но мы решили, не без ущерба для их работы, чтобы они отправились туда.    

            Я вижу, что сейчас вы заняты щекотливым вопросом – диалогом с христианскими демократами в разгар таких серьезных событий как  жестокое убийство твоего военно-морского адъютанта и новая забастовка владельцев грузовиков. Я представляю огромное напряжение, существующее в связи с этим, и твое желание выиграть время, улучшить соотношение сил, в случае если разразится борьба, и при возможности найти русло, в котором можно было бы продолжать революционный процесс без гражданской войны, и в то же время избавиться от своей исторической ответственности за то, что может произойти. Это похвальные намерения. Но в случае если другая сторона, чьи подлинные замыслы мы не в состоянии оценивать отсюда, будет упорствовать в вероломной и безответственной политике, требуя заплатить за Народное единство и Революцию цену, которую невозможно заплатить, что даже достаточно возможно, ни на секунду не забывай об огромной силе чилийского рабочего класса и энергичной поддержке, которую он оказывал тебе во все трудные моменты; он может, откликнувшись на твой призыв «Революция в опасности», парализовать мятежников, сохранить присоединившимися колеблющихся, навязать свои условия и разом решить, если это будет необходимо, судьбу Чили.  Враг должен знать, что он подготовлен и готов действовать. Его сила и боеспособность могут склонить весы в столице в твою пользу, даже если другие  обстоятельства были бы неблагоприятными.

            Твое решение твердо и с честью защитить процесс  даже ценой собственной жизни, которое, как все знают, ты способен выполнить, привлекут на твою сторону  все силы, способные сражаться, и всех достойных мужчин и женщин Чили. Твоя отвага, твое спокойствие и твоя смелость в этот момент, исторический для твоей родины и особенно героически осуществляемое тобой твердое и решительное руководство являются ключом к ситуации.

            Дай знать Карлосу и Мануэлю, в чем можем помочь мы, твои верные кубинские друзья.

            Еще раз напоминаю тебе о любви и безграничном доверии нашего народа.»

            Это я написал за полтора месяца до переворота. Посланниками были Карлос Рафаэль Родригес и Мануэль Пинейро.

            Пиночет беседовал с Карлосом Рафаэлем. Он делал вид, что лоялен и тверд, так же, как был лоялен и тверд генерал Карлос Пратс - главнокомандующий армией в течение части срока правления Народного единства, достойный военный, которого олигархи и империализм довели до полного кризиса, что заставило его подать в отставку; позже, после фашистского переворота 1973 года, он был убит в Аргентине агентами Национального директората разведки (ДИНА).

            Я не доверял Пиночету с тех пор, как прочел книги по геополитике, которые он мне подарил во время моего визита в Чили, и наблюдал за его стилем, его заявлениями и методами, которые он применял как командующий армией, когда провокации правых заставляли президента Альенде объявлять осадное положение в Сантьяго-де-Чили.  Я помнил о том, о чем предупреждал Маркс в статье «18 брюмера Луи Бонапарта».

            Везде, куда я приезжал, многие армейские начальники военных округов и их штабов хотели встречаться со мной и проявляли заметный интерес к темам нашей освободительной войны и опыту Карибского кризиса 1962 года. Встречи длились часами, по ночам - в единственное свободное для меня  время. Я соглашался помочь Альенде, убеждая их, что социализм - не враг военных институтов. Пиночет как военачальник не был исключением. Альенде считал  эти встречи полезными.

            11 сентября 1973 года он героически гибнет, защищая дворец «Ла-Монеда». Он сражался как лев до последнего вздоха.

            Революционеры, сопротивлявшиеся там фашистскому нападению, рассказывали невероятные вещи о последних минутах. Версии не всегда совпадали, потому что сражения велись в разных точках дворца. Кроме того, некоторые из его самых близких сподвижников погибли или были убиты после тяжелого и неравного боя.

            Различие в свидетельствах заключалось в том, что одни утверждали, будто последними выстрелами он застрелил себя, чтобы не попасть в плен, а другие - что он погиб от вражеского огня. Дворец горел, атакуемый танками и самолетами, чтобы завершить переворот, считавшийся делом легким, при котором не будет сопротивления. Нет никакого противоречия между обеими формами выполнить свой долг. В наших войнах за независимость случалось не раз, когда славные бойцы, видя, что защищаться уже невозможно, лишали себя жизни, чтобы не попасть в плен.    

            Можно сказать еще многое о том, что мы были готовы сделать ради Альенде, кое-кто про это уже написал. Задача этих строк иная.

            Сегодня исполняется век со дня его рождения. Его пример будет жить.

 Фидель Кастро Рус

26 июня 2008 года