НАДО ПРЕКРАТИТЬ ТОПИТЬ ПЕЧКУ СКРИПКАМИ СТРАДИВАРИ

Сегодня нам предлагается ратифицировать соглашение об утилизации оружейного плутония и протокол к нему. С чем можно сравнить утилизацию оружейного плутония способом, установленным данным соглашением? С топкой печей скрипками Страдивари, которые предварительно порубили в щепки и смешали с углем. Оружейный плутоний – одно из самых дорогих веществ на Земле. Это полностью искусственное вещество, созданное человеческим разумом и трудом. Это концентрированный плод огромных интеллектуальных и трудовых усилий нескольких поколений наших отцов и дедов. И вот это колоссальное богатство нам предлагается разбазарить.

Утилизация оружейного плутония по тому способу, который установлен соглашением, вопиюще экономически невыгодна. Берется крайне дорогое искусственное вещество – оружейный плутоний, с ним производятся сложные и дорогостоящие манипуляции, а затем это вещество лишь частично сжигается в ядерном реакторе АЭС. Сжигается вместо обычного низкообогащенного урана, который стоит в десятки раз меньше. В результате – не прибыль, а колоссальные убытки. Нас утешают, что Америка частично покроет нам эти убытки. Конечно, США всегда готовы финансировать разоружение России. Но не надо строить иллюзий: в рамках соглашения предусмотрена американская помощь в размере всего 400 миллионов долларов, а реальные затраты России по утилизации оружейного плутония эксперты оценивают примерно в 3,5 миллиарда долларов. Так что свои запасы оружейного плутония Россия уничтожает в основном за свой счет.

Предлагаемая утилизация оружейного плутония крайне ущербна и с экологической точки зрения. Ведь в ходе облучения оружейного плутония в реакторе в основном происходит лишь преобразование плутония-239 в другие изотопы плутония, обладающие еще большей радиоактивностью. Но зато эти изотопы малопригодны для изготовления ядерных боеприпасов. Из оружейного плутония получается так называемый «реакторный» плутоний. В этом и заключается весь смысл операции. Фактически правильнее было бы назвать этот процесс не утилизацией, а порчей оружейного плутония. Но в ходе такой порчи получается еще больше радиоактивных материалов, чем мы имеем в начале процесса. О том, насколько опасен реакторный плутоний, говорит такой факт: всего один грамм оксида реакторного плутония соответствует годовому пределу поступления радиоактивных веществ через органы дыхания для 40 миллионов человек! Три с половиной грамма достаточно для всей России. То есть, выполняя предлагаемое сегодня соглашение, мы из опасного вещества получаем чрезвычайно опасное и несем при этом большие экономические потери. И полученные радиоактивные материалы предстоит еще захоронить со всеми вытекающими отсюда экологическими угрозами.

Все обоснования необходимости для России уничтожить свои запасы оружейного плутония не выдерживают критики.

Нам говорят, что России не нужно столько материалов для изготовления ядерного оружия. Но возьмутся ли господа, твердящие о том, что Россия должна и дальше разоружаться, точно предсказать, сколько ядерного оружия понадобится нашей стране в мире, чреватом столькими угрозами? На наших глазах США вместе со своими союзниками по НАТО накапливают запасы новейших вооружений. К примеру, американский флот в 20 раз превосходит российский по числу крылатых ракет морского базирования. Этот вид оружия США упорно выводят за рамки всех соглашений по ограничению вооружений. И именно это оружие становится главной ударной силой в агрессивных войнах Америки. США также разрабатывают еще более опасные вооружения в рамках концепции «быстрого глобального удара». А от ответных ударов Америка хочет прикрыться системой ПРО. Я напомню вам, уважаемые коллеги, что в апреле прошлого года директор американского агентства по противоракетной обороне генерал-лейтенант Патрик О’Райли обещал конгрессменам, что уже к 2015 году США приобретут более 900 ракет-перехватчиков. Поскольку дело ядерного перевооружения России на сегодняшний день фактически провалено, то к этому времени у России может оказаться намного меньше боеголовок, чем будет противоракет у американцев. Почитайте, уважаемые коллеги, эти выступления американского генерала перед комитетами сената и палаты представителей. Они есть на сайте американского агентства по ПРО. И вы поймете, что пора забыть наконец нелепые сказки про то, что американская ПРО направлена против неких стран-изгоев. Сотни ракет-перехватчиков имеет смысл готовить только для того, чтобы блокировать российский потенциал ответного удара.

Столь же плачевны у нас дела и с обычными вооружениями. И на Западе, и на Востоке наши войска многократно слабее группировок, созданных у наших границ сопредельными государствами и военными блоками.

Таким образом, в военном плане США только выигрывают от взаимного сокращения ядерных потенциалов. Каждый шаг на этом пути увеличивает американское военное превосходство над Россией. А вот для нашей страны ядерное оружие становится, по сути, последней надежной гарантией суверенитета. Так как же можно в такой стратегической обстановке самим уничтожать запасы оружейного плутония? Тем более что под давлением США производство оружейного плутония в России прекращено. Уничтожая свои запасы, мы лишаем себя возможности при необходимости быстро нарастить наш ядерный потенциал. Кому это выгодно?

Нам говорят, что сохранение у России и США запасов оружейного плутония мешает режиму нераспространения ядерного оружия. Другими словами – подталкивает третьи страны к созданию своей атомной бомбы. Но это аргумент курам на смех. Горячее желание обзавестись своим ядерным оружием сегодня возникает у многих стран вовсе не потому, что где-то на российских складах тихо лежат запасы оружейного плутония. А потому, что горькая судьба Югославии, Ирака и Ливии наглядно показывает, что сегодня бывает со странами, у которых нет надежных средств остановить агрессора. Если США действительно озабочены режимом нераспространения, то им следует прежде всего отказаться от своей сверхагрессивной внешней политики.

Наконец, даже если считать, что России всё же надо сократить свои запасы оружейного плутония, нет никаких причин с этим торопиться. Расчеты ученых показывают, что плутоний может быть гораздо более эффективно использован в рамках ториевого топливного цикла. Ториевую ядерную энергетику человечеству еще только предстоит создать. И нет никаких причин, почему наши запасы плутония не могут подождать до этого времени. То есть до момента, когда мы сможем их утилизировать с положительным, а не с отрицательным экономическим эффектом.

Подчеркну, что протокол к соглашению устанавливает не вполне симметричные сроки для начала утилизации оружейного плутония для России и США. С одной стороны, протокол констатирует, что утилизация плутония в обеих странах должна начаться в 2018 году. Но, с другой стороны, протокол указывает, что в России инфраструктура для утилизации плутония должна быть создана уже к 2012–2013 годам, а в США – только в 2016 году. Почему так? Что, нас пытаются убедить, что уже готовая российская инфраструктура по утилизации оружейного плутония будет простаивать целых пять лет? Или, что более реально, нас подтолкнут к началу утилизации сразу после достижения готовности оборудования. Тогда мы намного опередим США в темпах утилизации, что, безусловно, невыгодно России.

Подводя итог, хочу сказать: соглашение по утилизации оружейного плутония и протокол к нему не соответствуют национальным интересам России. Данное соглашение несет нам большие экономические издержки. И что еще более существенно – подрывает безопасность страны. Фракция КПРФ будет голосовать против данного соглашения и призывает другие фракции последовать нашему примеру. Надо думать о безопасности нашей страны, а не о том, чтобы понравиться «вашингтонскому обкому».

Леонид Иванович Калашников,

член Президиума ЦК КПРФ

(Из выступления в Госдуме.)