РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА ГЛАЗАМИ ЦЕНТРОБАНКА

(Из расшифровки стенограммы заседания в Государственной Думе от 16 мая 2012 года)

С.М. Игнатьев, председатель Центрального банка Российской Федерации: Начну с макроэкономической ситуации. Российская экономика развивается достаточно уверенно. Валовой внутренний продукт в 2011 году вырос на 4,3 процента, в первом квартале 2012 года по сравнению с соответствующим периодом 2011 года он вырос на 4,9 процента. Уровень безработицы с устраненной сезонностью в январе – марте текущего года составлял примерно 5,9 процента, ниже уровень безработицы был только весной 2008 года.

Как вы знаете, инфляция в 2011 году составила 6,1 процента. За последние двенадцать месяцев, то есть с апреля прошлого года по апрель текущего, инфляция составила 3,6 процента. Но здесь нужно помнить о двух обстоятельствах: первое – традиционное январское повышение регулируемых тарифов на услуги перенесено на середину года; второе – до сих пор сказывается эффект очень хорошего урожая в прошлом году. Поэтому, скорее всего, с середины текущего года годовые темпы инфляции начнут понемногу расти. Тем не менее мы твердо намерены удержать инфляцию по итогам года в пределах нашего целевого интервала, то есть между 5 и 6 процентами.

Кредитный портфель российских банков растет весьма быстро, быстрее, чем мы ожидали. За последние двенадцать месяцев, то есть с 1 мая прошлого года по 1 мая текущего года, портфель банковских кредитов нефинансовым организациям вырос на 24,2 процента, кредитов населению – на 42 процента. Особенно быстро растет ипотечное кредитование: количество предоставленных ипотечных кредитов в первом квартале текущего года по сравнению с первым кварталом прошлого года выросло на 69 процентов. В этих условиях мы не видим необходимости в стимулировании дальнейшего роста кредитной активности. Нам нужно предотвратить возникновение финансовых пузырей и ускорение инфляции.

В ваших вопросах, уважаемые депутаты, много внимания уделяется процентным ставкам по банковским кредитам. В течение большей части 2011 года процентные ставки по банковским кредитам постепенно снижались. Средневзвешенная ставка по банковским кредитам в рублях нефинансовым организациям на срок до одного года достигла минимума в 7,9 процента в июле – августе. Средневзвешенная ставка по ипотечным кредитам в рублях достигла минимума в 11,4 процента в ноябре. Осенью прошлого года в связи с ростом напряженности на мировых финансовых рынках, усилением оттока капитала из российской экономики и ухудшением ситуации с банковской ликвидностью процентные ставки начали расти. В марте текущего года ставка по банковским кредитам в рублях нефинансовым организациям на срок до одного года повысилась до 9,2 процента, по ипотечным кредитам в рублях – до 12,1 процента. Я считаю, что мы сейчас находимся вблизи локального максимума процентных ставок и в ближайшие месяцы процентные ставки по банковским кредитам начнут снижаться. Думаю, что основным способом снижения процентных ставок является обеспечение низкой и стабильной инфляции.

О валютном курсе. Мы продолжаем применять механизм плавающего валютного коридора для бивалютной корзины. В настоящее время ширина коридора составляет 6 рублей, и в принципе этим механизмом мы вполне довольны. Осенью прошлого года под влиянием усилившегося оттока частного капитала стоимость корзины резко возросла. В начале текущего года ситуация на валютном рынке изменилась. Увеличилось положительное сальдо текущего счета благодаря возросшим ценам на нефть и замедлению роста импорта: за первые четыре месяца текущего года по сравнению с соответствующим периодом прошлого года импорт вырос всего на 9 процентов. В результате положительное сальдо текущего счета превысило чистый отток капитала. Предложение иностранной валюты на рынке превысило спрос. Стоимость бивалютной корзины снизилась до уровня, на котором она находилась весной и летом прошлого года.

Серьезной проблемой для российской экономики остается отток частного капитала. В 2011 году чистый отток частного капитала составил 80,5 миллиарда долларов; по предварительной оценке, за первые четыре месяца текущего года он составил 42 миллиарда долларов. Чистый отток частного капитала идет по многим каналам. Прежде всего это рост чистых иностранных активов российских банков. Чистые иностранные активы – это превышение активов банков, размещенных за границей, над обязательствами российских банков перед иностранными кредиторами. Так вот чистые иностранные активы в начале 2011 года составляли 23 миллиарда долларов, а на 1 мая 2012 года, спустя год и четыре месяца, они составили уже 62 миллиарда долларов, то есть рост за год и четыре месяца рост примерно на 40 миллиардов долларов, это много.

Но это не единственный канал, как я уже сказал. Другим каналом является вывод средств с российского фондового рынка иностранными инвесторами. Понятно, по каким причинам: в Европе кризис суверенных долгов, общая напряженность на финансовых рынках, и не только в Европе, но и на других рынках, поэтому иностранные инвесторы стараются себя обезопасить на всякий случай и уходят с так называемых развивающихся рынков в так называемые тихие гавани, то есть в наиболее безопасные, с их точки зрения, активы. Этот процесс, характерный для нашей страны, затрагивает не только Россию, но и другие страны, такие как, скажем, Бразилия, страны Восточной Европы, Индия и так далее.

Еще один канал оттока капитала – это рост прямых иностранных инвестиций, осуществляемых российскими компаниями реального сектора, то есть крупнейшие российские компании приобретают иностранные активы – заводы, другие объекты – для ведения своего бизнеса.

Обращает на себя внимание возросший объем инвестиций российских физических и юридических лиц в зарубежную недвижимость. В 2011 году он превысил 12 миллиардов долларов, в то время как до кризиса, в 2007 и в 2008 годах, он составлял 5,5 миллиарда долларов в год. В последние месяцы наметился даже некоторый рост наличной иностранной валюты на руках у населения, это тоже есть.

Причины оттока капитала, в общем-то, известны, они достаточно подробно обсуждаются в печати, в разного рода дискуссиях. Это прежде всего обострение мирового кризиса государственных долгов, это неопределенность, связанная с парламентскими и президентскими выборами в России, что тоже важно для иностранных инвесторов и даже для российских инвесторов, ну и последнее – это плохой инвестиционный климат в России.

Ряд ваших вопросов касается позиции Центрального банка относительно дальнейшего повышения минимального капитала банка. Как вы знаете, в настоящее время, а точнее, с 1 января текущего года действуют требования к минимальному капиталу действующих банков, в соответствии с которыми он должен составлять 180 миллионов рублей. Предполагается, что с 1 января 2015 года этот минимальный капитал будет повышен до 300 миллионов рублей. Эта тема активно обсуждается, и, наверное, вы знаете, что есть предложение о более резком повышении минимального капитала действующих банков – до 1 миллиарда рублей, – и может быть, даже раньше, чем с 1 января 2015 года.

Эта дискуссия проходит и в Центральном банке, и в Центральном банке мнения, в общем-то, разные высказываются. Я выскажу свою личную позицию. Я считаю, что эту тему можно обсуждать только начиная с 2015 года. Если мы будем обсуждать ее сейчас, то это может нервировать не только банкиров, но и их клиентов, и вкладчиков, и так далее, то есть мы можем как бы немножко дестабилизировать ситуацию.

Я считаю, что авторы вот этого радикального предложения исходят, на мой взгляд, из двух не вполне корректных предположений. Первое – это то, что они считают, что небольшие банки заведомо менее финансово устойчивы, чем крупные банки. Моя личная оценка, основанная на статистике за последние четыре года, то есть с момента начала финансового кризиса, показывает, что вероятность возникновения серьезных финансовых проблем, таких серьезных, что это заканчивается либо отзывом лицензии, либо процедурой санации, примерно одинаковая, что у малых банков, что у больших, то есть малые банки не являются заведомо менее устойчивыми, чем крупные банки. Это что касается первого предположения.

Второе предположение, которое лежит в основе вот этой идеи о радикальном повышении минимального капитала действующих банков, заключается в следующем: плохие клиенты – имеются в виду фирмы-однодневки, всякого рода подставные компании, которые проводят различные незаконные финансовые операции, в основном сосредоточены в малых банках. Это на самом деле было так в 2006–2007 годах, но сейчас (говорю на основании опять-таки своего личного опыта, потому что я с этим сталкиваюсь регулярно) вот такой концентрации подставных компаний в малых банках уже нет. Конечно, статистики здесь нет, но вот мои личные наблюдения, мой личный опыт говорят о том, что эти подставные компании и связанные с ними сомнительные, подозрительные финансовые операции распределены сейчас достаточно равномерно между мелкими банками и большими банками. Поэтому даже после 2015 года, я считаю, каких-то резких повышений капитала для действующих банков делать не нужно.

Вот я на этом хотел бы завершить. Готов ответить на все вопросы.

Вопросы депутатов Государственной Думы

С.А. Гаврилов, председатель Комитета Государственной Думы по вопросам собственности, фракция КПРФ: Уважаемый Сергей Михайлович, я так понимаю, что в целях решения задачи повышения капитализации банковской системы планируется по осени приватизация госпакетов в системообразующих банках. В связи с тем что рынки достаточно плохие, – и ситуация с падением индексов позавчера достаточно это демонстрирует, – не предполагаете ли вы развести во времени эту процедуру, если реально зададимся целью повышения эффективности и привлечения серьезных стратегических инвесторов в банковскую систему? Например, осенью не весь пул банков, а скажем, ограничиться ВТБ, а на следующий год – РСХБ и Сбербанк. Это первый вопрос. И второй вопрос. Каково ваше отношение к законодательству по ускорению процедуры банкротства физических лиц?

С.М. Игнатьев: На первый вопрос я отвечу.

Вообще-то, я не должен давать подробную информацию о наших намерениях по продаже пакетов российских банков, подконтрольных правительству, ну, просто есть общее правило, но могу сказать следующее.

Что касается Сбербанка, я там являюсь председателем наблюдательного совета, и именно Центральный банк является основным акционером Сбербанка, могу сказать, что мы не отказались от идеи возможной продажи пакета акций Сбербанка, – насколько я помню, это 5,76 процента капитала, – уже в этом году. То есть у нас такая возможность остается, и мы от этой возможности не отказываемся. Это первое.

Второе. Мы по этому поводу проводим консультации с правительством. Почему? Потому что основным, так сказать, получателем средств от этой продажи будет федеральный бюджет. Как вы знаете, 75 процентов прибыли Центрального банка направляется в федеральный бюджет и только 25 процентов остается в капитале Центрального банка. Поэтому, естественно, правительство, Министерство финансов интересует вот та цена, по которой пакет Сбербанка будет продан, и мы находимся в постоянном контакте по этому поводу, консультируемся и так далее. Вот все, что я могу сказать по этому поводу, больше я ничего сказать не могу.

Что касается второго вопроса. Честно говоря, я не очень знаком с этим проектом закона, я сейчас просто не готов на него ответить.

А.А. Ищенко, фракция ЛДПР: Уважаемый Сергей Михайлович, фракция ЛДПР уже внесла в Государственную Думу законопроект о переводе всех крупных покупок на безналичные расчеты. Мы предлагаем ограничить сумму наличных расчетов 50 тысячами рублей. Это может решить много вопросов в сфере борьбы с коррупцией и в сфере безопасности граждан. Готова ли технически к этому банковская система? И каково ваше отношение к этому законопроекту?

И второй вопрос. Вот будет ли все-таки создана национальная платежная карточная система, которая сможет реально конкурировать с такими монстрами, как Visa и MasterCard, или американское лобби опять победит и те 4 миллиарда долларов, которые собирает MasterCard и Visa на территории Российской Федерации, уйдут в американский карман? И с вашей точки зрения, есть ли необходимость?.. (Микрофон отключен.)

С.М. Игнатьев:  Так, по поводу ограничения суммы платежа наличными деньгами в магазинах и так далее 50 тысячами рублей. Вот я, честно скажу, не сильно верю в эти ограничения. Мне кажется, что 50 тысяч рублей – это маловато, я не думаю, что это будет большой, сильный удар по коррупции. Я не знаю, но мне кажется, что в основном сейчас взятки, откаты чиновникам не в чемоданах приносят, а в большей степени путем безналичных переводов куда-нибудь в иностранный банк на счет какой-нибудь офшорной компании или в России, может быть, но тоже скорее безналичным путем с последующей обналичкой, нежели просто в чемодане или в пакете, в конверте. Я не хочу сказать, что я против. Вообще, безналичные расчеты надо развивать, надо этому всячески способствовать, потому что это, как правило, дешевле, это эффективней, это быстрее, но не надо забывать и о надежности. Пока бывает так, что и деньги пропадают с карточных счетов, и информацию снимают с банкоматов, и так далее. Об этом тоже не надо забывать. Поэтому я здесь не пошел бы на какие-то радикальные шаги, нужно всё взвесить и подумать как следует.

Второй вопрос. Ну, у нас есть правительственное решение о создании единой карточки, которая будет использоваться не только для банковских расчетов, но и для общения с различными правительственными органами. Туда будет помещена и масса другой информации. Проект, по-моему, идет нормально.

В.А. Никонов, фракция "Единая Россия": В продолжение вопроса депутата Ищенко о соотношении наличных и безналичных расчетов. По сведениям ЦБ, в прошлом году количество перечисляемых при осуществлении безналичных расчетов средств увеличилось на 1 триллион рублей. Многие считают, что это свидетельство роста теневой экономики. С другой стороны, есть поручение президента представить к 1 сентября законодательные предложения по расширению сферы безналичных расчетов. Вопрос у меня такой триединый. Первое: действительно ли наша банковская система готова к массовому переходу на безналичные расчеты и выплате заработной платы по безналу? Второе: не будет ли оппозиция рассматривать это как навязывание гражданам банковских услуг и в результате как нарушение прав граждан?

С.М. Игнатьев: Я, по-моему, на этот вопрос ответил. Я вообще не большой сторонник прямых жестких ограничений на оборот наличных денег. У человека должно быть право выбора, и у предприятия тоже. Некоторые предприятия находятся, возможно, в отдаленных районах, и там ближайшее банковское отделение далековато, а может быть, в поселке небольшом или в селе даже банкомата нет и проще деньги получить наличными в кассе своей организации, нежели ехать куда-то до ближайшего банкомата, и так далее. Здесь надо как следует всё взвесить и подумать: мы можем ввести такие ограничения, которые будут людям очень неудобны и предприятиям тоже, и это, может быть, даже увеличит затраты на всю систему обслуживания населения.

М.В. Емельянов, фракция "Справедливая Россия": Уважаемый Сергей Михайлович, в связи со вступлением в ВТО не предполагается ли изменение политики Центрального банка, прежде всего в отношении курса рубля? Во-первых, некоторое ослабление рубля может помочь демпфировать некоторые негативные последствия вступления в ВТО для нашей промышленности и повысить ее конкурентоспособность в такое непростое время. Во-вторых, действует объективный фактор в отношении ослабления рубля – отток капитала и другие факторы. Само вступление в ВТО, увеличение импорта могут привести в конечном счете к ухудшению сальдо платежного баланса. Не считаете ли вы, что необходимо плавно ослаблять рубль, а если это не делать, то через некоторое время он может просто обвалиться?

С.М. Игнатьев: Я не считаю, что нужно плавно ослаблять рубль, потому что плавное ослабление рубля может привести к росту инфляции, а это не соответствует одной из основных целей денежно-кредитной политики – постепенному снижению инфляции в этом году до 5–6 процентов, в будущем году – до 4,5–5,5 процента и так далее до 3 процентов. Пока инфляция будет высокой, она будет, к сожалению, нестабильной, если она будет высокой и нестабильной, будут высокие процентные ставки – это экономический закон, никуда мы от этого не денемся. Поэтому специально ослаблять рубль для того, чтобы поддержать кого-то, экспортеров либо российскую промышленность, мы не будем.

В то же время мы продолжим курс на дальнейшее повышение гибкости рубля в рамках того механизма, который сейчас применяем, то есть мы будем продолжать расширять наш плавающий валютный коридор, будем повышать подвижность этого коридора, с тем чтобы в какой-то уже обозримой перспективе перейти к режиму так называемого инфляционного таргетирования, когда главной целью Центрального банка, даже не главной, а практически единственной целью Центрального банка в области денежно-кредитной политики будет поддержание низкого уровня инфляции. Это нужно для реального сектора, потому что это низкие процентные ставки и так далее.

За последние три года, пока мы используем механизм плавающего валютного коридора, мы уже, на мой взгляд, прошли большую часть пути к инфляционному таргетированию. В принципе у нас уже получается: в прошлом году мы ставили цель снизить инфляцию до 6–7 процентов, фактически было 6,1 процента; год назад, в 2010 году, у нас в официальном документе была поставлена цель – 9–10 процентов, получилось 8,8 процента, в общем-то близко, и мы намерены в этом году обеспечить снижение инфляции до уровня 5–6 процентов.

М.М. Заполев, фракция КПРФ: Сергей Михайлович, с интересом ждал встречи с вами после того, как прочитал книгу Николая Старикова "Национализация рубля. Путь к свободе России", где он аргументированно говорит о том, что у нас Центральный банк не является самостоятельным органом, полностью зависит от некоего Резервного фонда, хозяина которого никто в мире не знает и который что нам позволит делать, то мы и делаем, в том числе проводим эмиссию. Путин в первое пришествие понял это, – наверное, подсказали, – решил выйти из этого соглашения, но ему не позволили. Тогда начали искать отходные пути – Сбербанк, ВТО. У меня вопрос: наше вступление в ВТО не приведет ли к повторению того же, что произошло с Центральным банком – залезем, а потом будем искать, как выпутаться из этой паутины?

С.М. Игнатьев: Ну, во-первых, я с вами категорически не согласен в оценке зависимости Центрального банка. Центральный банк реально независим, я за десять лет службы председателем Центрального банка ни разу не получал чьих-либо указаний: вот делай так, а не так. Мы свои решения, прежде всего в денежно-кредитной политике, принимаем самостоятельно и несем за них полную ответственность, а в Центральном банке за всё отвечаю я в соответствии с законом, так что Центральный банк был и остается независимым. Это первое.

Что касается ВТО. Я думаю, страхи по поводу последствий вступления в ВТО сильно-сильно преувеличены. Я думаю, что это необходимо делать, это в интересах всей нашей российской экономики. Даже если кто-то, может быть, что-то временно потеряет, это будут потери очень небольшие и даже неочевидные, может, и не потеряет, но для экономики в целом это большое благо – мы становимся вровень с другими странами, которые участвуют в международных отношениях.

В.М. Тарасюк, фракция ЛДПР: Уважаемый Сергей Михайлович, в прошлом году Госдума рассмотрела и приняла к сведению Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2012 год и период 2013 и 2014 годов, разработанные Центробанком. Основное направление ДКП предстоящей трехлетки – последовательное снижение инфляции до 4–5 процентов в годовом выражении. Удалось ли в рамках выработанной стратегии достичь каких-либо результатов в 2012 году, и насколько реалистичен прогноз снижения инфляции до 4–5 процентов в год до 2014 года?

И второй вопрос. В последнее время российские политики и финансисты говорят о том, что для России дно кризиса позади, второй волны кризиса не будет. Разделяете ли вы их оптимизм?

С.М. Игнатьев: Еще раз повторите второй вопрос. Я просто не расслышал, извините, ради бога.

В.М. Тарасюк:  Наши политики и финансисты говорят, что дно кризиса уже позади, второй волны кризиса не будет. Разделяете ли вы их оптимизм?

С.М. Игнатьев: Понятно. Что касается инфляции. Я уже сказал, что мы идем в соответствии с нашим планом. Я считаю, что дальнейшее снижение инфляции в ближайшие годы вполне реально. Это прежде всего зависит от нас – от бюджета, от Центрального банка. Конечно, мы не застрахованы от неурожаев (это тоже влияет на инфляцию, к сожалению), мы не застрахованы от влияния внешнего мира (это тоже влияет на инфляцию), но я считаю, что, с очень большой долей вероятности, тех целей, которые мы поставили, мы способны достичь, мы их достигнем.

Теперь что касается кризиса. Всё может быть. Честно говоря, сейчас у меня оценка происходящего за границей, ну, в Европе в частности, менее оптимистичная, чем была, допустим, еще полгода назад: я был почему-то уверен, что европейские политики договорятся, потому что здесь вопрос не столько экономический, сколько политический. Если мы возьмем еврозону в целом, то в еврозоне в целом финансовая ситуация, в общем-то, не хуже, чем, допустим, у американцев или у тех же англичан, я имею в виду отношение госдолга к ВВП или дефицита совокупного бюджета к ВВП и так далее. Но там не одна страна, а много стран, и у каждой страны свои интересы, что естественно, и договориться непросто. Поэтому могут быть неожиданности, возможен так называемый второй спад. Сейчас на самом деле в большинстве стран Европы наблюдается рецессия, то есть падение производства на протяжении последних двух кварталов, возможно обострение ситуации, я этого не исключаю.

Но я вам скажу вполне ответственно и честно: мы готовы к этому кризису, будущему, возможному, лучше, чем были готовы в сентябре 2008 года. Я всё это наблюдал, я во всем этом участвовал. Под словом "мы" я имею в виду в том числе и банковскую систему – они научены, они уже тоже подзапаслись, может быть, даже излишне подзапаслись, так сказать, резервами и так далее. Ну, разные банки подходят к этому по-разному, но в целом банковская система готова лучше. И мы лучше готовы, у нас есть самое главное – опыт, у нас есть готовый инструментарий, который мы можем, так сказать, запустить, ну, практически в любой момент, если нужно будет, а главное – у нас есть опыт: мы знаем, что и как.

А.Н. Хайруллин, фракция "Единая Россия": Уважаемый Сергей Михайлович, в этом году многие сельхозпроизводители не смогли получить кредиты на сезонные работы. Даже заемщики, не имеющие ни дня просрочки, вовремя обслуживающие и погашающие текущие кредиты, столкнулись с тем, что банки, особенно Россельхозбанк, стали предъявлять завышенные требования к заемщикам, ссылаясь на ЦБ, и сократили размеры кредитования сезонных работ, предпочтя селу потребкредитование. В качестве главных причин банки называют чрезмерную кредитную нагрузку, сложившуюся в результате засухи, и то, что ЦБ оказывает регулярное давление на банки, кредитующие село. Сегодня ситуация такова, что многие хозяйства не имеют средств даже для того, чтобы закупить льготное топливо, а весенние работы – это лишь 20 процентов затрат по выращиванию урожая.

В связи с этим скажите, пожалуйста, где сельхозпроизводителям взять деньги, чтобы произвести продовольствие, или ЦБ считает, что продовольствие лучше импортировать, и что делать с пролонгированными кредитами, если два урожая, под которые они брались, погибли и погасить эти кредиты хозяйствам нечем? Одним словом, как спасти пострадавшие хозяйства и банки, выдавшие им кредиты, когда срок пролонгации закончится?

С.М. Игнатьев: Насколько я знаю, посевная кампания идет в целом по стране довольно-таки успешно, без отставания по сравнению с прошлыми годами. Я регулярно просматриваю статистику – то, что касается и урожая, и посевной кампании. Какие-то проблемы могут быть в отдельных регионах, у отдельных хозяйств, но в целом, по-моему, всё идет нормально, по плану.

Что касается жалоб Россельхозбанка на Центральный банк, якобы мы им что-то запрещаем, как-то ограничиваем, то я об этом впервые слышу. Я узнаю, поговорю с руководством Россельхозбанка. Никаких препятствий мы им не чиним в кредитовании сельского хозяйства. Конечно, они должны учитывать риски – это нормально, потому что, если кредитовать направо и налево без учета рисков, без принятия необходимого обеспечения и так далее, Россельхозбанк может пострадать очень сильно, и не только Россельхозбанк, но и в конечном счете российские налогоплательщики. Ну, я постараюсь узнать, в чем проблема.

А.Д. Крутов, фракция "Справедливая Россия": Уважаемый Сергей Михайлович, новое положение о порядке ведения кассовых операций создает значительные сложности четырем миллионам индивидуальных предпринимателей. Во-первых, теперь индивидуальные предприниматели должны тратить время и деньги на оформление кассовых документов. Во-вторых, теперь все предприниматели обязаны иметь счет в банке и хранить деньги там, это также увеличивает их расходы. В-третьих, теперь индивидуальных предпринимателей можно штрафовать на 5 тысяч за нарушение порядка ведения кассовых операций. Короче говоря, малых предпринимателей в очередной раз обложили со всех сторон. В этой связи вопрос: готов ли Центральный банк скорректировать вышеуказанное положение в интересах малого бизнеса?

С.М. Игнатьев: Вы знаете, это положение готовил я сам вместе со своими коллегами, и мне казалось, что оно намного либеральней, чем тот порядок, который действовал до сих пор: во всяком случае, банки не считают лимит кассы, не проверяют предприятия, их кассовую дисциплину и так далее. Но если есть вопросы, претензии, – я уже слышал о них, но еще не разбирался внимательно, – я готов их рассмотреть вместе со своими коллегами из Центрального банка. Но для меня это, вообще говоря, неожиданность, потому что я считал, что там порядок весьма и весьма либеральный, ведь само предприятие либо индивидуальный предприниматель рассчитывает лимит кассы, и он, этот лимит кассы, банком практически не контролируется. Тем не менее я готов: если вы обратитесь ко мне, мы всё это внимательно рассмотрим.

Председательствующий: Есть возможность еще по одному вопросу задать. От фракции КПРФ – Коломейцев Николай Васильевич, пожалуйста.

Н.В. Коломейцев, фракция КПРФ: Уважаемый Сергей Михайлович, странно слышать ваше заявление о том, что ситуация у нас сейчас лучше, чем была в 2008 году. Вы, вероятно, забыли, что в 2008 году золотовалютные резервы составляли 598,3 миллиарда долларов, а корпоративный и внешний долг – 436 миллиардов, сегодня же всё наоборот: 565 миллиардов, если я не ошибаюсь, на 1 апреля корпоративный внешний долг, а 513 миллиардов – золотовалютные резервы. Кроме того, очень странно выглядит то, к чему приводит ваша политика. За прошлый год, вы констатировали, 82 миллиарда утекло, за четыре месяца этого года – уже 42. Уже 42, подчеркиваю! И в то же время сегодня реальный сектор – здесь уже и аграрники задавали вопросы, и другие – кредиты получить не может, но у Сбербанка – государственного банка – прибыль увеличилась в два раза по отношению к 2010 году, у Россельхозбанка – почти в два раза, у ВТБ – почти в два раза, один ВЭБ остался на том же уровне. В чем же суть?.. (Микрофон отключен.)

С.М. Игнатьев: Я сказал, что мы сейчас готовы к кризису лучше, чем в сентябре 2008 года, и это действительно так. Я просто напомню, что у нас на 1 августа 2008 года чистые иностранные активы российских банков составляли минус 100 миллиардов долларов, то есть обязательства банков перед иностранцами были на 100 миллиардов больше, чем активы иностранцев, а сейчас – плюс 62 миллиарда долларов. Вот, кстати, тогда мы были вынуждены поддерживать курс на протяжении довольно-таки длительного периода, для того чтобы просто не допустить банкротства многих и многих банков, которые имели такую перекошенную структуру своих иностранных пассивов и активов. Сейчас у нас гибкий валютный курс, в отличие от того периода, поэтому реакция на внешние шоки будет более быстрой и более сбалансированной. И резервы у нас сейчас составляют 520 миллиардов долларов. В августе 2008 года резервы были почти 600 миллиардов, вы совершенно правы, но вы забываете о том, что они снизились до 370 уже где-то в марте 2009 года, с тех пор они в значительной степени восстановились и сейчас составляют 520 миллиардов. Поэтому, я повторяю, мы сейчас лучше готовы к любым испытаниям, чем в сентябре 2008 года.

Из зала. (Не слышно.)

С.М. Игнатьев: Нет, это разные темы. Все-таки давайте не будем сваливать всё в одну кучу. Готовы мы лучше, но капитал бежит, да, капитал бежит.

М.С. Рохмистров, фракция ЛДПР: Уважаемый Сергей Михайлович, два коротеньких вопроса. Первый: какую долю ответственности за эффективность размещения средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния принимает на себя Центральный банк вместе с Минфином, вернее, отдельно от Минфина? То есть какова доля ответственности Минфина и какова доля ответственности Центрального банка? И второй вопрос: считаете ли вы ныне действующую систему санирования проблемных банков эффективной?

С.М. Игнатьев: Средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния размещены в иностранных валютах на депозитах Центрального банка – это наши обязательства перед Минфином. Наши иностранные активы, а именно золотовалютные резервы, имеют примерно ту же структуру валютную, что и средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния – в конечном счете это наша ответственность: мы размещаем средства непосредственно за границей, соответственно, мы несем риски и ответственность. Слава богу, у нас уже много-много лет ничего не пропадало, никаких дефолтов у наших контрагентов не случалось, то есть всё сохранено...

Что касается санирования банков, вы знаете, там всё нормально, серьезных претензий к этой системе у меня нет. АСВ (Агентство по страхованию вкладов. – Прим. ред.) работает хорошо и в том плане, что оно быстро возмещает средства вкладчикам, начинает эту процедуру в течение двух недель – это гораздо быстрее, чем в других странах. И вообще нормально всё, я радикальных изменений не вносил бы. Какие-то коррективы, наверное, нужно внести, но непринципиальные.

Т.Г. Кузьминых, фракция "Единая Россия": Уважаемый Сергей Михайлович, в январе в Интернете появилась информация о том, что в годы войны рядовые бойцы получали по 10 рублей в месяц, а лейтенанты – по 200 рублей. Кроме того, за особые заслуги, за подбитые танки и сбитые самолеты, им начисляли премии, но солдаты этих денег не видели, они хранились в Госбанке СССР. К концу войны в Госбанке находилось невостребованных вкладов на сумму более 3 миллиардов рублей. На вклады начислялись проценты: 2 процента, 20 процентов, с апреля 93-го года – в размере процентной ставки по вкладам до востребования. Если остатки вкладов индексировались весь послевоенный период, то, очевидно, там уже сотни миллиардов рублей. В Интернете указывается адрес вашего банка и как получить эти деньги. И даже был такой прецедент, когда кто-то получил такие вклады. Вопрос такой: если эти вклады не востребованы, почему бы их не?.. (Микрофон отключен.)

С.М. Игнатьев: Я впервые слышу об этой проблеме, ей-богу, я ничего об этом не знаю. Вы напишите письмо, я его рассмотрю. Я просто не готов ничего ответить, я впервые об этом слышу.

Продолжение следует.