Фактор  спроса

Я полагаю, что тема фактора спроса на криминализацию бизнеса и госаппарата достаточно интересна.

Хочу поделиться соображениями о факторе спроса на взятки и некоторые другие правонарушения. А. Навальный провозглашает себя борцом с коррупцией, то есть, как я понимаю, со взятками. Я считаю, что взятку следует считать не самостоятельным составом преступления, а отягчающим вину обстоятельством. Сейчас в сообщениях о взятках обычно не указывается, какую вину отягощает взятка, какое другое совершено преступление. Получается своего рода замалчивание каких-то преступлений.

Некоторые предпосылки к спросу на криминализацию называет Нинель Лавровна Кизуб-Алтухова, которая в свое время высказала такое мнение: каждое советское среднее и крупное предприятие было технологическим монополистом. Предприятия-монополисты не имеют способности добросовестно участвовать в производственной конкуренции (предпроизводственная конкуренция практиковалась в оборонной промышленности). Отсутствие конкуренции в какой-то степени компенсировалось государственным планированием. Но в 1953 году наряду с введением хозрасчета предприятий, который положил начало своего рода подготовке к распаду СССР, начались бесконечные реформы планирования, которые фактически означали дезорганизацию планирования. Госплан утверждал одни планы, а с помощью многочисленных корректировок выполнялись другие планы. По словам Кизуб-Алтуховой, где-то, по-видимому, в 70-е годы вместо реального планирования была лишь имитация планирования.

С 1924 года (то есть после известной денежной реформы) и по 1952 год советская экономика была противозатратной (несмотря на отсутствие противозатратных показателей). Задел, созданный противозатратной экономикой, оказался таким мощным, что даже после введения в 1953 году хозрасчета предприятий и начала в том же году дезорганизации планирования, а также после реформы 1965 года, которая превратила трудовые коллективы в активных участников инфляционной спирали (результат этой спирали известен: в 1989 году денег оказалось в пять раз больше, чем товаров, то есть четыре пятых денежной массы не было обеспечено товарами, что является признаком затратной экономики; в советской экономике появился своего рода аналог высокой доли спекулятивного капитала), в начале 70-х годов СССР был признан второй промышленной державой мира.

В конце тех же 70-х годов, по-видимому под влиянием очень острого и очень продолжительного кризиса дефицита, широко распространилось мнение о неудовлетворительном управлении советской экономикой. По словам экономиста Братищева, в 1979 году 28 советских экономистов с восторгом встретили Меморандум Конгресса США, то есть фактически программу не только реставрации капитализма, но и программу деиндустриализации, в том числе научно-технического отставания, и депопуляции, то есть выполнения известного плана Маргарет Тэтчер. Конгресс США, по-видимому, уже тогда ориентировался на распад СССР, в том числе на разрыв кооперационных связей между союзными республиками. По-видимому, не без влияния хозрасчета предприятий в СССР в какой-то момент всё шире стало распространяться мнение о ненужности тесной экономической интеграции в масштабах страны.

Насколько мне известно, после августа 1991 года Егор Гайдар совершенно сознательно разрывал последние остатки экономических связей бывшей РСФСР с другими бывшими союзными республиками.

Нетрудно предположить, что советские предприятия были технологически ориентированы не только на монополию, но и на кооперационные связи между всеми союзными республиками. Либерализация цен, как я понимаю, помогла преодолеть кризис дефицита. В то же время экономика как бывшей РСФСР, так и других бывших союзных республик оказалась без добросовестной конкуренции, с ослабленными межкооперационными связями. Взамен всесоюзного планирования не появилось единого планирования в масштабах СНГ.

В Российской Федерации провозглашена необходимость стратегического планирования, но до их пор нет планового ведомства, нет генеральной схемы размещения производительных сил, которая, я думаю, могла бы как-то сдерживать бесконечный передел собственности. По мнению Ю.В. Крупнова, для обеспечения государственного планирования должны быть построены некоторые генеральные схемы, в том числе генеральная схема размещения производительных сил (см. «ЭФГ» № 27–28/2014).

Ваучерная приватизация в еще большей степени, чем хозрасчет предприятий (этот хозрасчет иногда называют «мягкой приватизацией»), укрепила самостоятельность хозяйственных структур, причем не только по отношению друг к другу, но и по отношению к государству, к его законам. Отсутствие эффективного государственного планирования и ослабление межкооперационных связей, а также низкий уровень монетизации экономики (следствие ориентации на монетаризм), как я понимаю, не могут не компенсироваться применением спорных, а также незаконных, можно сказать – криминальных, методов хозяйствования.

В ходе передела собственности, в ходе борьбы за сохранение эффективности более крупные и эффективные предприятия и корпорации либо разоряют, либо поглощают, либо подчиняют себе менее крупные и менее эффективные (возможно, менее эффективные по той причине, что являются менее криминальными) хозяйственные структуры.

Можно, по-видимому, утверждать, что в Российской Федерации существует спрос на криминализацию бизнеса и госаппарата (я предпочитаю говорить о криминализации, а не о коррупции, поскольку взяточничество – это лишь один из видов криминализации). Полукриминальная борьба за эффективность не обеспечивает экономике РФ ту степень эффективности, какая была у экономики РСФСР и СССР в целом.

Я могу, как мне представляется, назвать некоторые факторы, которые сейчас не действуют, но могли бы действовать: модель перераспределения доходов, эффективно действующая в Скандинавских странах и Финляндии; следование некоторым пунктам Делийского и Пекинского консенсусов (взамен следования курсу сокращенного (с 2008 года) варианта Вашингтонского консенсуса); отказ от идеологии монетаризма и высокий уровень монетизации экономики, чтобы в перспективе можно было преодолеть финансовую зависимость от стран развитого капитализма и начать преодолевать неэквивалентный характер обмена с этими странами, а также ускорить радикальное преодоление деиндустриализации и депопуляции, обеспечить нужным количеством денег инновационное развитие и выполнение функций социального и экологического государства; приближение с помощью налоговой политики размеров цен, тарифов и личных доходов к равновесным величинам; создание благоприятных условий для введения прогрессивной шкалы налогообложения и введение этой шкалы; рост в десятки раз выпуска продукции легкой и текстильной промышленности и резкий рост выпуска лекарств; директивное и централизованное планирование, например в нефтегазовой промышленности; обязательные противозатратные показатели в госсекторе.

Очень надеюсь, что введение названных выше факторов ослабит спрос на криминализацию бизнеса и госаппарата и поможет сокращению масштабов этой криминализации, будет меньше поводов для уголовного преследования виновных в криминализации бизнеса и госаппарата.

Я, наверно, не скажу что-то новое, если буду утверждать, что эффективнее и перспективнее предотвращать преступления, чем наказывать за них, и что предотвращать преступления надежнее не устрашением с помощью наказаний за них, а сокращением количества факторов спроса на преступления.

КПРФ, по-видимому, могла бы внести в Госдуму проект обращения к общественности Российской Федерации с призывом провести широкомасштабную дискуссию о том, какие факторы нужно ввести и какие факторы нужно, наоборот, упразднить, чтобы меньше было спроса на криминализацию экономики.

Очень желательным мне кажется участие в этой дискуссии специалистов по экономике Скандинавских стран, Кубы, Белоруссии, Казахстана, Узбекистана, Индии, Китая, Японии, Южной Кореи, а также некоторых видных деятелей, таких, например, как: Владимир Семёнович Овчинский, криминолог, бывший Генеральный прокурор Российской Федерации; Юрий Ильич Скуратов, бывший Генеральный прокурор РФ, заявивший в свое время о криминогенной роли ваучерной приватизации, инициировавший расследование деятельности целого ряда чиновников, занимавших высшие государственные посты и подозревавшихся в махинациях с облигациями ГКО (государственных краткосрочных облигаций); Моисей Меерович Гельман, главный редактор газеты «Промышленные ведомости», опубликовавший в 1992 году предложение о введении прогрессивного налога на превышение рекомендуемых цен; Никита Александрович Кричевский, сторонник «изничтожения незаконных финансовых операций»; Александр Ильич Амосов, доктор экономических наук, который критикует «бизнес-рантье», умеющих, как говорится, делать деньги из воздуха; такие авторы острой критики нынешней финансовой политики РФ, как Юрий Васильевич Крупнов и Валентин Юрьевич Катасонов; профессор МГУ Сергей Семенович Губанов, автор противозатратного показателя, успешно работавшего некоторое время на одном из заводов Барнаула, сторонник использования прибыли от выпуска конечных, а не промежуточных продуктов, а также вертикально интегрированных корпораций, ориентированных на выпуск конечных, а не промежуточных продуктов.

Очень важно участие в дискуссии оппонентов названных выше авторов, то есть тех, кто, по-видимому, не хочет государственного планирования. Назову некоторые фамилии: Анатолий Борисович Чубайс, Евгений Григорьевич Ясин, Владимир Александрович Мау, Алексей Леонидович Кудрин, Герман Оскарович Греф, Антон Германович Силуанов, Эльвира Сахипзадовна Набиуллина, Сергей Владимирович Алексашенко, Павел Алексеевич Медведев.

 

Олег Павлович Брянский

Екатеринбург