ЧЕЙ ТЕПЕРЬ ТЫ, РУССКИЙ КОЛОСОК?

– Может, конечно, потом и локти станем кусать, что так, не думавши, распрощались со своей землёй, да теперь-то говорить нечего, – беспокойно и как-то виновато пряча глаза, подвела черту нашей мимолётной беседе средних лет женщина, встретившаяся возле фермы.

И так говорили многие, кому задавала «неудобный» вопрос о недавней спешной распродаже земельных паёв в рязанском хозяйстве «Екимовское»: скотники, механизаторы, доярки. Не то чтобы сожалели о происшедшем, а словно искали оправдание случившемуся:

– Землю продать нужда заставила. Котельная-то совхозная закрывается. На что АГВ ставить?!

Это объяснение, заглушая тревожный голос совести, самих екимовцев, видимо, устраивало, но не совсем отвечало истине. В числе первых со своими земельными долями расстались как раз те, кому грядущая зима хлопот не сулит. Примечательно, что сельмаг тут же, за считанные дни, сделал годовую выручку.

Работая и живя в совхозе, как по-прежнему именуют ЗАО «Екимовское» селяне, они никогда один на один с бедой не оставались и даже как-то привычно пользовались всеми благами, свойственными социализму. Совхоз и огород вспахать поможет, и картошку посадить, и сено для коровы скосить. А как уборка закончится, каждый стабильно получал по 250–500 килограммов зерна (в зависимости от урожая) для домашней скотины. Мало? Больше всегда можно было выписать по себестоимости. И в этот раз директор Герасимов, слову которого более чем за три десятка лет люди привыкли верить, обещал: при необходимости дадим на АГВ кредиты. Если у кого-то что-то не сложится, котельная будет продолжать работать. А теперь?

– Понятное дело, какой у частного владельца интерес, – говорит директор. – Главное, чтоб человек работал, а какие такие заботы у крестьянина в доме, на огороде – он знать не хочет. Вот здесь и думай, что вместе с землёй теряешь!

Тем не менее предстоящий перевод села на индивидуальное отопление подстегнул земельных купцов спешно начать торг, чтобы не упустить удобный момент. Впрочем, какой там торг. Нашлись в хозяйстве спецы-подельники, кто взялся быстренько провернуть нехитрую сделку: по 40 тысяч целковых – пайщикам на руки, взамен – свидетельство на право собственности. Соблазн для людей немалый, если учесть, что 70 процентов владельцев паёв – пенсионеры, а пенсия у некоторых – 1700 рублей. Время для операции тоже выбрано не с бухты-барахты: кому придёт в голову, что в разгар посевной, когда селяне по двенадцать часов в поле пропадают, найдутся охотники куски делить? Но охотники нашлись, да не один. Переговоры велись, как правило, ночью и чтоб молчок… А когда через три дня сие коммерческое предприятие всплыло на поверхность, оказалось, что больше трети паёв уже обещаны новым хозяевам – кому именно, екимовцы и сами толком не знали.

– Для меня главным было сохранить хозяйство в целостности,— говорит директор Николай Андреевич Герасимов. – Когда увидел, что у людей пошла кругом голова от шальных денег и готовы всё, до последнего клочка, спустить кому ни попадя, сам обратился к руководству ООО «Агропромышленная группа «Молочный продукт», чтоб взяли «Екимовское» под свою опеку. Я давно к этому агрохолдингу присматривался, зная, что объединённые в него хозяйства пока работают справно, а люди, особенно те, кто давно от земли оторвался, уйдя на пенсию или уехав в город, всё равно рано или поздно захотят за свои паи деньги получить.

И всё произошло, как на аукционе. Агрохолдинг предложил екимовцам за паи уже не 40, а 70 тысяч рублей. Те, недолго думая, согласились. Так «Екимовское» стало тринадцатым хозяйством, вошедшим в агрохолдинг «Молочный продукт».

Всё бы неплохо, да мысль, что они теперь на этой земле, щедро политой их потом, – обыкновенные наёмники, занозой сидит в головах крестьян.

– Нельзя было этого делать, – вздыхает механизатор Геннадий Широков, одним из последних отдавший свой пай в копилку нового инвестора. – Мы работаем на земле, и она должна быть наша. Своя земля всегда прокормит, а чужая – поманит и обманет.

Как «Джон» помер

Полдня Герасимов провёл в деятельном ожидании: подписывая бумаги, нетерпеливо посматривал в окно, потом вдруг торопливо вынимал из кармана сотовый, куда-то звонил, спрашивая, где запропастился хвалёный «американец», садился за руль уазика и мчался в мехмастерские, где отдавал распоряжения, кому сопровождать «гостя». Наконец, далеко за полдень, мобильник долгожданно тренькнул, и послышалось:

– Выехал… Через полчаса будет на месте... Встречайте...

Директорский «вездеход» запылил по ухабистой, петлявшей между оврагами полевой дороге, где впереди тянулась вереница грузовиков во главе с массивным зелёно-жёлтым агрегатом.

– Хорош?! – обернувшись ко мне, воскликнул Николай Андреевич. И протянул: – Хоро-о-о-ш!.. Те, что у нас измельчители, вот такие лохмотки рубят – с пол-ладони. Да у них и возраст солидный – больше двух десятков лет… Но «Джон Дир» – молодец: будто на окрошку траву шинкует. Видел, как он работает у соседей. Сейчас и на наших полях попробуем. А то многолетка уж пересыхает.

Вдруг весь эскорт замер. Водители грузовиков, выпрыгнув из кабинок, столпились, рассматривая какую-то валявшуюся на дороге и, верно, отскочившую от агрегата круглую железяку. Директор поспешил к беспомощно растопырившемуся на пригорке кормоуборочному комбайну. Потом, крепко выругавшись и досадно махнув рукой, крикнул:

– Разворачивай, ребята, назад!

Из мастерской навстречу вышел инженер-механик Геннадий Косоруков:

– Что, помер «Джон Дир»?

– До поля не доехал – сломался, – сокрушённо покачал головой Герасимов.

– А коли бы доехал, совсем развалился.

– Это «ешки» и наши «Доны» мастера по русским-то буеракам прыгать, – пояснил для меня Геннадий Кириллович. – У «Джона», вишь, и металлодетектор есть. Нужная штука. А с камнем он что делать будет? Хотя мы к таким сюрпризам привычные. Рукава засучим, ножи поменяем и опять погнали.

– Завтра этот надо вывести, – показывая на скособочившийся измельчитель «Е-281», бросил на ходу директор.

– Колян, вся надёжа-опора на тебя, ставь вал, – позвал Косоруков механизатора Николая Зенкина. И в ответ на моё журналистское любопытство добавил: – Неделю стоит измельчитель – запчастей дожидается. При прежних порядках нас бы директор даже за суточный простой с потрохами съел, и правильно бы сделал, а тут ничего. Раньше мы ведь всегда на любые фирмы сами выходили. Не было нужной детали в Рязани – ехали в Тулу на базу. Да приобретали всегда с запасом. А теперь моё дело – только успевай заявки на запчасти строчить. Всем снабжением холдинг ведает. Однако бумажек-то много, а запчастей – тю-тю. Сами вон на станке кое-что переделываем, перетачиваем, но на этом далеко не уедешь.

Сегодня екимовские крестьяне приноравливаются к новым методам хозяйствования. Не только запчастями, но и удобрениями, и горючим взялся обеспечивать холдинг. В этом, несмотря на очевидные пробуксовки, есть и свои плюсы. К примеру, «химия» благодаря оптовым закупкам с завода обходится процентов на 20–25 дешевле. А значит, чуть больше, чем прежде, можно завезти и жидких удобрений, и гербицидов, и фунгицидов. За всё это крестьяне расплачиваются зерном, которое по холдинговым расценкам идёт по более высокой цене. Оно ещё с прошлого урожая. А что соберут в этом году, случись такие простои?..

Жульё в законе

Прав Николай Андреевич, когда говорит, что, платя крестьянам по 11 тысяч рублей за гектар пашни при кадастровой стоимости 24 тысячи, холдинг не просто землю покупал, а прежде всего – хозяйство, крепкое, работоспособное, у которого и акра пустоши не встретишь.

– Такая цена в Рязанской области – потолок, – со знанием дела говорит директор.

Скупка крестьянских земельных паёв лавиной идёт по региону. Но, как признают даже в областном управлении сельского хозяйства, среди купцов всё больше жульё попадается, нежели порядочные люди.

Довелось недавно в Сапожковском районе побывать. По сторонам трассы, где раньше колосились хлебные поля, сегодня лесок подрастает. Первый секретарь райкома КПРФ Юрий Лукьянович Хомченков поделился бедами селян:

– За последние пять лет в районе ликвидированы и обанкрочены практически все сельскохозяйственные кооперативы, а их техника и имущество странным образом перешли в руки бывших руководителей хозяйств. После же того, как в конце прошлого года была произведена государственная оценка земель сельскохозяйственного назначения, по деревням и сёлам района ринулись перекупщики – и рязанские, и московские. Скупают у населения права на земельные паи по 7 тысяч рублей. Пай составляет более двенадцати гектаров. Так что гектар обходится ловким в спекулятивной арифметике малым всего-то по полтысячи при кадастровой стоимости от 8 до 12 тысяч рублей. Для пущей убедительности сделки в ход идут и уговоры, и угрозы, что с будущего года тех, кто не продал свою долю, обложат огромными налогами или отберут эту землю совсем. И доведённые до отчаяния безработицей и безденежьем люди продают земельные паи за бесценок. Самое тревожное то, что руководители района и главы местного самоуправления в лучшем случае закрывают на это глаза, в худшем – сами принимают участие в этих махинациях. Дальнейшую судьбу земли проследить несложно. Никто не собирается на ней ни пахать, ни сеять. А под залог тысяч гектаров можно любой кредит взять – и поминай как звали. Деньги останутся у спекулянтов, а земля перейдёт в собственность банка.

Юрий Лукьянович активно встал на защиту сельчан: обратился с письмом в Госдуму. По депутатскому запросу Н. Харитонова Генпрокуратура поручила прокуратуре Рязанской области провести проверку.

Впрочем, правовые нормы и есть то жирное удобрение, питающее сегодня откровенно грабительские земельные манипуляции. Среди них закон «О переводе земель из одной категории в другую» – поистине компостная яма, из которой, как прожорливые личинки, повылезали цепкие дельцы. Вгрызаясь в пахотные земли, они сноровисто превращают вчерашние поля в бетонный плацдарм для будущей недвижимости. Таких примеров на просторах рязанского края много.

Недалеко от Екимовки был не так давно СПК «Рожковский», тот самый, часть полей которого екимовцы арендуют. Не через одни руки прошли земельные паи рожковцев. Хозяев полно, а толку – повилика да жиденький колос. И тот не родится, потому что ныне по этим полям дорогу стелют. Народ поговаривает, какую-то стройку затевают. Значит, купленные у рожковцев за десять тысяч паи для бизнесменов окупятся уже суммой с шестью нулями. А поле умрет навсегда.

– Передачи земли в частные руки власть будет добиваться всеми правдами и неправдами, – говорит екимовский директор Николай Андреевич Герасимов. – Земля стала, за редким исключением, предметом спекуляции, а не производства. Да что уж там, когда на одном из заседаний правительства было однозначно заявлено, что инвестиции смогут получить только частные предприятия, но никак не находящиеся в коллективно-долевой собственности. Одним словом, войной на простого крестьянина пошли, чтоб землю из-под него выбить.

Между тем ЗАО «Екимовское» до недавнего времени оставалось последним в Рязанском районе сельхозпредприятием с коллективно-долевой собственностью. Не получая от государства и доли того, что перепадает имеющим нужные связи частникам, оно много лет удерживало социальные и трудовые высоты, сохраняя в людях сознание свободного человека и хозяина. А теперь – как барин рассудит.

Татьяна Александровна БЛАГОВА

с. ЕКИМОВКА – р.п. САПОЖОК,

РЯЗАНСКАЯ обл.