ЛЕВЫЕ И ВОЙНА В ДОНБАССЕ

Судя по всему, после ухода украинских вооруженных сил из Дебальцево, режим перемирия в Украине все-таки на какое-то время установился, и поэтому можно подвести промежуточные итоги прошедшего постмайданного года и почти 9 месяцев гибридной войны, в ходе которой с обеих сторон погибли уже почти 7 тысяч человек.

Нас прежде всего будет интересовать изменение общей конфигурации Большого Левого Пространства. Постараемся при анализе оперировать только фактами.

I. ПОВЕДЕНИЕ ПАРТИЙ

Из наиболее крупных левых партий России:

1. Две парламентские партии,  КПРФ и «Справро», абсолютно однозначно поддержали военную и аннексионистскую активность Путина и его правительства в Украине со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Многие видные члены КПРФ и «Справро» открыто призывали и продолжают призывать до сих пор к расчленению Украины и выделению из нее Новороссии в том или ином виде в составе от 2 до 8 областей юга и востока Украины, что жителями Украины не может расцениваться иначе, чем вербально-географическая подготовка агрессии против их страны. 

Безусловно, на КПРФ и «Справро» оказывает сильное влияние то обстоятельство, что их верхушка находится на государственном содержании, получая огромные депутатские оклады, и ожидать от них принципиально иного поведения было бы наивно.

Как тут не вспомнить «крутой маршрут» КПУ, которая была на корню  прикормлена Януковичем и верхушкой Партии регионов. КПУ также пыталась сделать вид, что она,  фактически входя в правительство Партии регионов, играет какую-то «свою игру». Обернулось это всё мусорными баками и 3 процентами на парламентских выборах.

Тем не менее очевидно, что многие лидеры и члены КПРФ и «Справро» искренне, а не конъюнктурно поддерживают действия Путина в Украине.

2. Несистемная РКРП поддержала путинскую агрессию в Украине с оговорками, пытаясь играть свою игру, поддерживая лишь левые элементы в Донбассе и стараясь не особо контактировать с личностями типа Дремова или Губарева, однако при этом периодически срываясь на фактические призывы к Путину проводить в Украине еще более жесткую политику, вводить войска и пр., то есть периодически вставая на вполне империалистические рельсы. Всё это нелепо чередовалось с громкими заявлениями  о том, что РКРП продолжает борьбу против путинского режима (предыдущие 24 постсоветских года вполне  убедительно продемонстрировали «сверхэффективность» этой «борьбы», основанной на подобных политических и нравственных компромиссах).

3. Создающаяся Объединенная коммунистическая партия (ОКП) заняла позицию, достаточно близкую к РКРП: партия тоже объективно поработала на укрепление путинского режима, де-факто оказав ему  ощутимую поддержку слева и полуподдержав сепаратистское движение на юго-востоке Украины. Точно так же, как и в предыдущем случае, всё это сопровождалось малоубедительными реверансами: мол, мы сами по себе, а Путин – сам по себе. Но, безусловно, позиция ОКП представляется несколько более взвешенной, чем позиции предыдущих партий.

4. Левый фронт раскололся по вопросу  об Украине и не имеет в настоящий момент целостной позиции. Находящийся в заключении лидер ЛФ С. Удальцов поддержал  пророссийский сепаратистский мятеж, другие члены руководства РФ заняли более сдержанную позицию.

5. РПК-КПСС и Региональная партия коммунистов в целом заняли достаточно выверенную позицию и, по меньшей мере, никак не поддержали российский империализм.

6. Два крупных левых концептуальных центра России,  объединяющиеся соответственно вокруг журналов «Альтернативы» А. Бузгалина и «Рабкор» Б. Кагарлицкого, при несомненно общей симпатии к феноменам ЛНР и ДНР сумели в целом соблюсти видимость некоторой объективности.

При этом ни одна из значимых левых партий России не выступила с осуждением своего правительства, то есть военной, экспансионистской, аннексионистской активности Путина и нынешней властной элиты. С нашей точки зрения, это было необходимо сделать вне зависимости от отношения той или иной партии к нынешней Украине и ДНР-ЛНР.

II. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ  ОСНОВАНИЯ

Большинство левых политиков,  обозревателей и аналитиков при проектировании схем деятельности по отношению к украинскому конфликту исходили из нескольких концепций или их смеси. Для начала приведем те, которые, с моей точки зрения, ненаучны и мало соответствуют действительности.

1.  Россия, в качестве преемницы СССР,  отражает очередной выпад американского империализма, продолжая таким образом линию на противостояние империализму.  В этой связи часто проводятся  аллюзивные параллели с Великой Отечественной, чуть реже – с «вынужденными»,  по мнению авторов, вторжениями в Чехословакию и  Афганистан.

С моей точки зрения, перед нами типичные образчики метафизического внеисторического, ненаучного подхода. Нынешняя Россия и некогда существовавший СССР – это два государства, мировоззренчески противоречащие друг другу, два государства с абсолютно различным общественным строем.

Чем сильнее будет становиться нынешняя империалистическая Россия, тем меньше шансов на то, что когда-нибудь будет воссоздан СССР именно как авангардный проект, а не как архаичная империя. В том числе поэтому всякого рода отождествление белоказаков   и российских ультранационалистов, воюющих в Донбассе за интересы российских сверхолигархов, с советскими воинами, а украинцев, борющихся с пророссийским сепаратистским мятежом (впрочем, тоже и за интересы своих олигархов), – с фашистами, с моей точки зрения, абсолютно недопустимо.

Факт победы над фашизмом, как мы все с вами прекрасно видим на примере и Украины, и России, отнюдь не является однозначной гарантией от масштабного цивилизационного и формационного регресса. И никто сейчас не знает, насколько «коричневой» может оказаться конечная точка этого регресса.

Вне зависимости от того, является ли руководящая Россией корпорация экс-чекистов уже полностью переродившейся или находящейся в стадии перерождения,  с периодическими ремиссиями и ностальгическими переживаниями о былом советском величии,  хозяйственный уклад России с ее структурой собственности, колоссальным социальным неравенством и высочайшим уровнем эксплуатации есть самодовлеющий фактор, не зависящий от личных политических предпочтений В. Путина, Н. Патрушева, С. Иванова или И. Сечина.

 Если говорить о США, то с самого начала конфликта они без особых затрат, просто используя энергию противника, вышли в крайне комфортную для них мета-позицию,  в рамках которой они объективно выступают защитниками целостности Украины (а в перспективе – любой страны постсоветского пространства) от неоимперских притязаний и посягательств России. Это связано с тем, что в настоящее время в рамках капиталистического уклада Россия является одной из его периферийных частей, а  США – лидером.

США технологически и формационно находятся на более высокой ступени развития. Там, к примеру, происходит процесс реального обобществления капитала, а не его огосударствления, что позволяет прогнозировать существование некоторого пучка возможностей будущего формационного перехода.

В этой связи образ приемлемого результата для США вполне многовариантен: консервация конфликта, открытая война между Украиной и Россией, локальная победа России и аннексия еще каких-то частей Украины, возникновение самопровозглашенных республик, которые надолго станут камнем преткновения в отношениях между Украиной и Россией, победа Украины и восстановление ею своего суверенитета. США, видимо, в целом военно-технологически готовы и к горячей войне с Россией.

Для США абсолютно негативным является лишь полное поглощение Украины Россией. Но этот вариант пока выглядит маловероятным. Впрочем, и в этом случае колоссальная «токсичность»  35-миллионного населения Украины, в течение четверти века жившего в условиях полной политической свободы,  в случае оккупации ее РФ, скорее всего, попросту разорвет нынешнюю Россию изнутри, что может оказаться также одним из вероятностных результатов, вполне устраивающих США.

2. Россия борется  с фашистской угрозой в Украине.

Раздутый сверх всякой меры жупел фашистской угрозы был, совершенно очевидно, сконструирован именно для информационно-пропагандистского обеспечения  уничтожения Украины как государства и отторжения от нее значительных территорий на юге и востоке.  Примерно по аналогичной схеме работала информационно-пропагандистская машина во время попытки народного восстания 1993 года в России, когда защитников Дома Советов поголовно именовали фашистами и криминальным сбродом, а также во время  российско-грузинского конфликта 2008 года, когда режим Саакашвили  в российских проправительственных СМИ  также именовали нацистским.

Своеобразие ситуации 2014 года состояло в том, что именно левые партии России и Украины оказались в авангарде данного информационно-пропагандистского проекта. Многие левые лидеры до сих пор именуют нынешнюю власть в Украине нацистской, фашистской или необандеровской, нисколько не заботясь о доказательствах этих серьезных и тяжких  обвинений, фактически оскорбляющих как минимум 18 миллионов граждан Украины, избравших нынешнюю власть и не считающих ее ни фашистской, ни необандеровской.

Вся шаткая конструкция строилась на наличии в Украине нескольких небольших ультранационалистических партий и некоторого количества добровольческих батальонов, члены части которых исповедуют радикально-националистическую, как правило необандеровскую, идеологию.

Неубедительность данной конструкции опровергается всем  социальным укладом современной Украины (желающие, например, могут ознакомиться с тем, как в нынешней Украине праздновался День Победы – 9 Мая),  а также двумя проведенными в течение истекшего после победы Майдана года с соблюдением всех буржуазно-демократических норм выборными кампаниями, в ходе которых политическое влияние праворадикальных организаций оказалось минимальным.

Неофашистская угроза в Украине, возможно, и существует, но точно в такой же степени, как и в России, не больше и не меньше. 

3. Россия борется с угрозами для русского (вариант – русскоязычного) населения Украины.

Это абсурдное утверждение.  Украина двуязычна де-факто. Все крупные газеты Украины (как минимум, их интернет-версии) и некоторые телеканалы двуязычны. 20 процентов депутатов Верховной Рады и значительное количество чиновников украинских исполнительных структур, а также значительная часть офицерского корпуса являются этническими русскими.

Языкового вопроса в Украине не существует – 90 процентов ее населения владеет русским на уровне разговорного.

Существует лишь технический и, к сожалению, неизменно политизируемый  вопрос о параметрах признания русского языка вторым государственным (официальным). Вопрос этот целиком и полностью относится к компетенции самой Украины. 

С моей точки зрения (кстати, до конфликта я был убежденным сторонником признания русского языка вторым государственным), в некоторых русскоязычных областях русский язык мог бы получить статус второго государственного или второго официального языка. Но только после окончания нынешнего конфликта и приведения  отношений с РФ в нормальное состояние.

4. Россия защищает легитимную власть Януковича от переворота, осуществленного киевской хунтой.

Этот вариант был очень популярен в первые месяцы, сейчас в связи с деактуализацией  Януковича он всё больше тает  в конспирологических туманах прошлого.

Тем не менее эта концепция столь же научна, как и предыдущие три. Во-первых, переворот не бывает снизу, он всегда верхушечен. А Майдан, в какую бы краску его ни красить, был восстанием снизу.

На хунту абсолютно гражданские на момент бегства Януковича из страны Яценюк, Кличко, Турчинов, Аваков и иже с ними никак не тянут: хунта – это по определению правление военных  или представителей спецслужб. А как мы знаем, это  явление имеет место совсем в другой стране, а не в Украине.

Что касается  легитимности/нелегитимности Януковича после его бегства из страны по сравнению с легитимностью/нелегитимностью оставшейся в стране и законно избранной Верховной Рады, то это вопрос очень объемный.  И очень непростой.

Если сейчас господин Путин, к примеру, испугавшийся предстоящего 1 марта митинга, организуемого господином Навальным, перестанет исполнять свои обязанности  и сбежит из столицы в Грозный к верному Кадырову, а затем через Хасавюрт и Дербент и вовсе покинет страну и обнаружится где-нибудь у Назарбаева, то легитимность господина Путина и всех принимаемых им на чужбине решений по поводу России сразу станет очень и очень сомнительной.

Если же после своего бегства господин Путин  отдаст тому же  Назарбаеву изрядный кусок российской  земли от Казани до Оренбурга, то в глазах подавляющего большинства русских людей господин Путин немедленно превратится из легитимного президента в преступника, поспособствовавшего расчленению своей страны. И это будет совершенно правильный подход к делу.

Думаю, что на первых порах Янукович в Кремле еще рассматривался как возможный глава «правительства в изгнании». Но, видимо, по причине острого желания как можно быстрее воспользоваться возникшей ситуацией и «воссоединить» Крым (не исключено, что даже Янукович на такое прямое предательство интересов своего народа не пошел) от этой идеи решили оказаться.

5.  Россия помогает национально-освободительной борьбе ДНР и ЛНР.

Отношение к ДНР и ЛНР  со стороны левых партий – самая большая загадка.

Первоначальный генезис самопровозглашенных республик – абсолютно спецслужбистский, неоимперский и русско-националистический. Отрицать это невозможно.

Возникновение ЛНР и ДНР является не актом национально-освободительной борьбы (о какой национально-освободительной борьбе с Украиной может идти речь, когда 60 процентов населения Донбасса – этнические украинцы?!), а результатом инспирированного снаружи пророссийского сепаратистского мятежа с ярко выраженным клерикально-националистическим уклоном.

До момента отстранения Гиркина-Бородая-Болотова-Баширова (июнь – август 2014 года) от власти в этих самопровозглашенных республиках основной целью, которою ставили перед собой упомянутые фигуранты, было банальное присоединение этих республик к России, то есть решение чисто имперской задачи.

Ни Гиркин, ни Бородай, ни Болотов этого никогда не скрывали и неоднократно обращались к Путину с просьбами о принятии в состав России или введении российских войск в Донбасс. И только внешнеполитические риски помешали Путину и его окружению более благосклонно отнестись к этим просьбам.

Тем не менее недифференцированная и безоглядная поддержка ДНР и ЛНР  со стороны подавляющего большинства левых партий России уже в этот период существования самопровозглашенных республик достигает своего пика.

Затем в управляющем центре при администрации Путина (Ушаков, Громов, Сурков, Говорун, Костин, Морозов и пр.) концепция поменялась и стала перевоплощаться  в более гибкую, по варианту Приднестровья или Нагорного Карабаха. Соответственно,  к власти в Донецке и Луганске были приведены вполне себе буржуазные Захарченко и Плотницкий.

(Отсылки некоторых деятелей ДНР, таких как, скажем, Пургин, к некогда существовавшей Донецко-Криворожской республике малоубедительны. С таким же успехом можно апеллировать к тому факту, что когда-то в России существовали Донская, частью которой, кстати, был юго-восток нынешней Луганской области, и Кубанская народная республики. Были и нет, что теперь о них теперь говорить... Хотя, конечно, было бы любопытно послушать аргументацию иных «левых» и  в этом случае…

На данный момент де-юре и де-факто существует Украина, и это единственная сегодня законно существующая политическая субъектность на данной территории.

И как совершено справедливо заметил А.Г. Лукашенко по поводу Белоруссии:

«Если есть некоторые тут умники, считающие, что белорусская земля – это часть, как они говорят сейчас, русского мира и чуть ли не России. Забудьте. Мы всегда были гостеприимны к любому человеку, но заставим любого уважать наши суверенитет и независимость…

Кто помышляет о том, что нет такой страны Белоруссии, не было и т.д. Не было. А сейчас есть, и с этим надо считаться. И мы свою землю никому не отдадим».

Кстати, именно после этого высказывания Лукашенко лидер КПРФ Г.А. Зюганов, доселе выступавший с многочисленными заявлениями по поводу строительства русского мира, заметно сбавил обороты и заговорил о советскости.)

Тем не менее если добротный  буржуазный вариант с Захарченко, Плотницким, Р. Ахметовым и его многосторонними бизнес-интересами в России и Украине на заднем плане провалится, то не исключено, что В. Тетекин и С. Иванов (после провала прохановско-сечинских русскомирских эскапад)  уже  заготовили для Путина вариант для следующего этапа развития ситуации: загребать жар руками разнообразных добросовестных или не очень левых и советских романтиков, которые будут пытаться создавать разнообразные ХНР, ЗНР и ОНР якобы в целях воссоздания СССР. На деле же – для укрепления неоимперской власти Путина.

* * *

Подытожим:

1. Почти все крупные левые партии в ходе украинского кризиса оказали режиму Путина очень существенную открытую или латентную поддержку слева, без которой Путин мог и не решиться на развязывание столь агрессивных действий.

Как бы в дальнейшем они ни трактовали свою политическую линию, этого факта из своей политической истории они вычеркнуть не смогут. Будущее покажет, насколько существенным  станет влияние этого факта на дальнейшую политическую траекторию той или иной левой партии.

Одним из занятных, но вполне явственных изменений в политическом поведении в силу занятой позиции уже стало вошедшее в историю шествие 4 ноября 2014 года  «Мы едины», в котором лидеры всех парламентских партий – Зюганов, Миронов, Жириновский и Неверов шли плечом к плечу в ходе митинга, организованного пропутинским ОНФ.  Не думаю, что сердца  абсолютно всех членов КПРФ наполнились ликованием при виде этого апофеоза политической беспринципности.

Именно это дало возможность обозревателю «Советской России» А. Фролову в его блестящей статье «Смещение эпицентра» (http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=599150), представляющей собой редкое явление качественной и неангажированной  аналитики в нынешней левой публицистике, утверждать, что «главный политический результат столкновения патриотического подъема с экономическим кризисом получается такой: эпицентр поддержки власти смещается от пассивного конформистского «болота» в сторону более активного и сознательного левопатриотического лагеря. Это совершенно иной политический расклад, нежели год назад, выдвигающий новые проблемы и задачи для левой оппозиции. Смещение эпицентра поддержки  сопровождается серьезными противоречиями… если Путина в целом поддерживают 62% левопатриотов, то текущую экономическую политику правительства и Центробанка принимают только 9%…».

Фролов считает, что  такое раздвоение между поддержкой внешней политики режима и его социально-экономической политики чревато своеобразным когнитивным диссонансом, который разрешается примерно так: «Следует обратить внимание и на то, что политическое руководство левопатриотической оппозиции испытывает такое же по сути раздвоение чувств, что и рядовые путинские неофиты из патриотического лагеря. Отсюда и его тактика: Путина, Лаврова, Шойгу и других проводников патриотической политики ни в коем случае не трогать и, наоборот, поддерживать. А вот Медведева, Набиуллину, Шувалова, Дворковича и Ко как проводников космополитической политики – в отставку. То есть задача видится в том, чтобы разрешить противоречие между патриотической внешней политикой правящего режима и его же космополитической внутренней экономической политикой путем приведения внутренней политики в соответствие с внешней».

Безусловно, всем нам предстоит осознать данные изменения внутри Большого Левого пространства России и сделать соответствующие, прежде всего теоретические, выводы.

Не особо удивлюсь, если на следующих президентских выборах КПРФ, ведомая ее нынешним руководством, просто поддержит Путина, особенно если он после парламентских выборов (должны состояться в ноябре – декабре 2016 года), на которых КПРФ и «Справро» собираются, видимо, увеличить свое представительство и набрать значительное число голосов, сформирует т.н. правительство народного доверия (вариант, к которому, возможно, склоняется всемогущий глава администрации президента РФ С.Б. Иванов), а противостоять ему будет сильный несистемный кандидат.

В 1914 году такая позиция получила однозначное наименование – социал-шовинизм и привела к краху Второго Интернационала. В 2015 году можно добавить пару слов – глобальная имитация.

Это, помимо прочего, означает, что остальные компартии уже сейчас должны как минимум задуматься о реальном заполнении места КПРФ в оппозиции в том случае, если она станет частью исполнительной власти.

2. Ни одна крупная левая партия не оказалась в состоянии подняться над интересами буржуазной России, дабы провести более качественный и содержательный анализ из наднациональной мета-позиции.

Почти все предлагаемые левыми партиями модели анализа ситуации и способов ее решения – российскоцентричны, то есть полагают, что главный критерий целесообразности деятельности не может противоречить интересам России, при этом понимаемым вполне метафизически.

Наверное, понятно, что методологически это абсолютно безграмотный подход, резко сужающий для любой левой партии возможность политического маневра.

3. Украинский кризис и поведение в нем левых и «левых», как, впрочем, и предшествующие, абсолютно бесплодные для левого дела, 24 года постсоветского существования, еще раз продемонстрировали со всей очевидностью, что абстрактно-реинтеграционные ценности в сознании многих левых лидеров и теоретиков давно подменили имманентные ценности социализма. Простое реобъединение территории бывшего СССР, достигнутое любым путем, даже с помощью развязывания кровавого братоубийственного конфликта, представляется  многим левым теоретикам допустимой самоцелью, которая  оправдывает всё.

И методологически, и нравственно это абсолютно неверно. Военно-гибридным путем  и с активным участием левых втянутые в Евразийский союз Украина и Грузия будут проникнуты чувством ненависти не только к союзу, но и к левой идее. Неужели пример Прибалтики и Восточной Европы, загнанных в социалистический лагерь силой и покинувших его при первой возможности, ничему не научил?

«ЭФГ» еще раз предлагает всем левым партиям России (так же, как это сделали большинство левых партий Украины; впрочем, левым партиям Украины мы рекомендуем заморозить осуждение своего правительства до того момента, пока левые партии России пройдут свою часть пути, чтобы ситуация приняла более или менее равноправный и марксистски-сбалансированный вид: одно дело – бороться с реакционным режимом в Киеве и участвовать в сбалансированном с обеих сторон марксистском процессе, и совсем-совсем другое дело – способствовать сепаратизму в собственной стране, играя на руку еще более реакционному режиму в Москве) осудить военную активность  своего президента и правительства в украинском конфликте и считает этот момент важным этапом обретения подлинной, концептуальной, организационной и нравственной независимости.

При этом мы отнюдь не призываем сворачивать подлинно левые проекты, которые та или иная партия может осуществлять в ходе тех или иных подходов к данной проблеме. Но собственных, а не навязанных кураторами из Кремля.

 * * *

Поэтому вкратце о работоспособных и, с точки зрения «ЭФГ», научных концепциях, актуальных для обсуждаемой темы:

- столкновение двух империализмов: американского, глобально-западного, и российского; понятия «агрессор» и «жертва» в данном контексте;

- особенности буржуазно-демократической революции с «оранжевым» и националистическим уклоном, противостояние «оранжевой» республики и военной неоимперии, сила и справедливость;

- цивилизационный конфликт между Киевом и Москвой;

- националистическая революция (я бы скорее предпочел термин «контрреволюция «русского мира») против осуществленного в 1917–1922 годах советского территориального устройства или русский (неоимперский) передел постсоветского пространства; возможные опасности для будущих интеграционных процессов.

Это для тех, кто действительно хочет работать в области актуальной левой теории, а не заниматься партийной или  национально окрашенной беспартийной пропагандой. Приглашаем наших и не наших авторов высказываться на данные темы.

Алексей Петрович

ПРОСКУРИН