1943? НЕТ, 1849!

Прошедшая неделя по большому счету мало что добавила к событийному ряду недели предыдущей (см. Хронику в этом номере), но зато прояснила контуры осуществляющихся сценариев.

Давайте и мы тоже попробуем понять, что происходит и каковы реальные, а не провозглашаемые цели всех основных участников конфликта: Запада, России и самой Украины.

Запад

Я уже писал, что не стоит переоценивать, тем более одновременно примитивизируя, роль Запада в происходящих в Украине событиях. Но не стоит и закрывать глаза на то, что Запад имеет здесь свой собственный интерес.

При этом надо четко дифференцировать интересы отдельных групп стран, которые составляют этот самый интегрально понимаемый Запад. Например, интересы протестантской части Европы и Ватикана в Украине практически прямо противоположны. Это видно даже по основным политическим ориентациям лидеров Майдана.

США и ЕС имеют разные точки зрения на роль и место Украины в современной мировой архитектонике. Для США намного важнее факторы, вытекающие из их роли как ведущей мировой державы и роли в поддержании стабильности с точки зрения глобальной военной стратегии и, соответственно, глобального равновесия.

Поэтому, как представляется, США не заинтересованы в территориальных приобретениях, которые могут серьезно повлиять на качество равновесия.

Наконец, подходы Польши, Литвы, Чехии и Словакии, исторически и этнически близких к населению Западной и отчасти Центральной Украины, сильно отличаются от подходов, скажем, Германии или Великобритании, для которых Украина вряд ли представляет собой имманентную ценность, ради которой стоит искать особо волнующих приключений.

Первый вопрос состоит в том, насколько Западу нужна Украина в военно-стратегическом и экономическом отношении.

На вторую часть вопроса ответ, я думаю, понятен: Украина Западу не нужна. У нее нет заметных сырьевых ресурсов, экономика страны находится в плачевном состоянии, покупательная способность населения крайне низкая, а само население, достаточно многочисленное, если появится на европейском рынке труда, составит старым и новым европейцам, и без того страдающим от сильнейшей безработицы, заметную конкуренцию.

Безусловно, в Украине есть несколько до сих пор действующих предприятий мирового уровня, которые могут представлять как инвестиционный, так и военно-технологический интерес. Это прежде всего «МОТОР СИЧ» (авиадвигатели, Запорожье), «Южмаш» (ракетостроение, Днепропетровск), «Турбоатом» (энергетическое машиностроение, Харьков), «Авиант (самолетостроение, Киев) и еще несколько подобных им по технологическому и кадровому уровню.

В настоящее время предприятия оборонного комплекса Украины достаточно плотно встроены в систему кооперации с российскими и белорусскими предприятиями (см. статью П.С. Дорохина «Прямая и явная угроза», «ЭФГ» № 9/2014).

С западными партнерами украинские оборонные гиганты имеют лишь имеют лишь отдельные соглашения о сотрудничестве (типа проекта «Морской старт», в котором Украина сотрудничает в том числе с США, Норвегией и Россией).

И в настоящее время в хозяйственно-технологических цепочках Запада для этих предприятий места нет вообще, либо встраиваться туда придется с огромным трудом и потерями. Поэтому, скорее всего, при любом внешнеполитическом исходе нынешнего кризиса данные предприятия будут вынуждены так или иначе остаться в той же системе кооперации, в которой они находятся сейчас. Если, конечно, эти связи не будут разорваны одной из сторон по политическим соображениям, что, впрочем, достаточно вероятно – ума может хватить и в Кремле, и на Банковой (здесь находится резиденция президента Украины. – Прим. редакции). В самом деле, если Россия может покупать «Мистрали» у члена НАТО Франции, почему бы ей не покупать вертолетные двигатели в Запорожье?

С другой стороны, если Запад будет вынужден спасть Украину «по полной» и Украина де-факто на несколько лет перейдет на финансовое обеспечение Запада, то есть если в результате нынешнего кризиса отношения между Россией и Украиной испортятся до степени разрыва оборонной кооперации, то, конечно, какие-то возможности для украинских предприятий, видимо, откроются и в новой ситуации, как это произошло, скажем, с высокоразвитой оборонной промышленностью Чехии.

Что касается военно-стратегических интересов Запада, в частности НАТО, то они достаточно противоречивы. Безусловно, иметь возможность располагать свои военные базы под Харьковом или вблизи Луганска – весьма заманчивая перспектива для натовских стратегов тактически-оперативного уровня. Соотношение пространства и расположенных на нем сил на потенциальном восточноевропейском театре военных действий, несомненно, заметно изменится в пользу Североатлантического альянса.

Однако сейчас на дворе век XXI, и возможность установить тактическое ядерное оружие или системы ПРО вблизи столицы противника мало что значит в условиях, когда противник имеет возможность нанести ответный удар с ядерных подводных ракетоносцев или из мобильных установок, колесящих по бескрайним просторам Сибири.

А с другой стороны, прямое соприкосновение с Россией и ее вооруженными силами вряд ли так уже прельщает натовских генералов, ибо это огромный повод для постоянной головной боли.

Тревожность на долгие десятилетия превратится в основной глобальный компонент существования, ибо Россия, лишившаяся Украины и ощущающая себя намного более уязвимой, вне всякого сомнения, станет более склонной трактовать любое действие как начало агрессии, а это не самая лучшая перспектива для стабильности в мире.

Именно поэтому для Запада и НАТО идеальной была сложившаяся в настоящее время геополитическая схема, в которой имеется НАТО, Россия и в той или иной степени буферные Украина и Белоруссия. И Запад очень бы хотел сохранить именно эту схему, которая так или иначе в течение почти 25 лет обеспечивала приемлемый уровень военно-стратегической стабильности.

Строго говоря, пресловутое расширение НАТО на восток произошло прежде всего благодаря очень сильному стремлению в альянс восточноевропейских стран, тогдашние лидеры которых в основном руководствовались понятными страхами и фобиями, накопившимися за время существования социалистического лагеря. Этому колоссальному нажиму США и старые страны ЕС не могли противостоять, прежде всего по ценностным, психологическим и гуманитарным соображениям.

С военной точки зрения все эти страны, кроме Польши, для НАТО никакой особой ценности не представляют и глобального равновесия не улучшают, напротив, излишне растягивают коммуникации и вынуждают контролировать гораздо большее пространство, чем это в действительности необходимо.

Сейчас, оглядываясь назад, представляется, что в начале 90-х годов прошлого века, возможно, наиболее привлекательным вариантом с точки зрения глобального равновесия могла бы стать схема, включающая союз восточноевропейских государств (Польша, Чехия, Словакия, Литва, Латвия, Украина, возможно, Венгрия и Беларусь), равноудаленный от ЕС и России.

Поэтому беру на себя смелость утверждать: Запад не заинтересован в приеме Украины в НАТО, по крайней мере сейчас и в обозримой краткосрочной перспективе. И столь же мало он заинтересован был в приеме Украины в ЕС еще месяц назад, при Януковиче, когда в принципе достаточно индифферентно наблюдал за тем, как экс-владелец «Межигорья» мечется межу Европейским и Таможенным союзами, пытаясь выбить и тут, и там суммы покрупнее.

С моей точки зрения, Запад даже пытался замедлить и всячески саботировал движение Украины в сторону ЕС, обставляя это всякими бюрократическими процедурами, психологически крайне неприятными для тогдашнего украинского руководства условиями типа «освободите Тимошенко» и отказом даже не просто участвовать в гонке «финансовых обещаний» с Москвой, но и в принципе обещать какие-либо крупные финансовые вливания.

Иными словами, никаких сверхусилий по этому поводу Запад не прилагал. Конечно, он не был заинтересован в тотальном включении Украины в сферу российского контроля и перспективы включения Украины в ТС его настораживали. Но ведь, с другой стороны, Украина пока еще является членом СНГ, когда-то тоже рассматривавшегося как весьма перспективный интеграционный проект. В этом смысле ничего особенно нового для Запада не происходило. И даже если бы Украина при Януковиче вошла в ТС, Запад в целом, в отличие от его восточноевропейской части, возможно, отнесся бы к этому более или менее спокойно-философски, типа «бог дал, бог взял».

 В этом смысле я бы не стал возлагать на Запад ответственность за то, что значительная часть населения Украины, недовольная помимо качества режима Януковича  еще и внезапной отменой курса на ЕС, выступила с протестом на Майдане.  Поэтому ещё раз: Майдан - порождение внутренних проблем Украины.

Однако произошедшие за последние три недели события изменили ситуацию кардинально.

Запад, во-первых, напуган империалистическим оскалом России. Он охотно позволяет его себе, но уже очень давно не видел в исполнении кого-то другого. Одно дело – противостоять в холодной войне жесткому, но вполне вменяемому и рационально-предсказуемому СССР по идеологическим мотивам, и совсем другое – увидеть зеркальное отражение своих собственных, тщательно скрываемых иррациональных агрессивных комплексов, вдвойне опасных именно из-за их непредсказуемости.

Во-вторых, Запад оскорблен тем пренебрежением, которое продемонстрировал Кремль и его властитель Путин по отношению к мировому общественному мнению (совершенно беспардонное  вранье по поводу отсутствия войск, хамски-неуважительное по отношению к любому партнеру по переговорам, видимо, взбесило Запад окончательно), осуществляя подготовку акта (давайте называть вещи своими именами) аннексии части территории соседнего государства. При всей своей непростой истории и неоднократном применении своих вооруженных сил Запад уже достаточно давно не занимается аннексиями по типу Судеты-1938.

В-третьих, Западу категорически не нравится отношение Кремля и Путина к общедемократическим нормам и ценностям. К сожалению, этого теоретически достаточно простого момента, если рассматривать события с классовых позиций, не понимают ни нынешние обитатели Кремля, ни вожди некоторых коммунистических партий.

Современный Запад есть порождение буржуазных революций. И в отсутствие на планете ярко выраженного центра силы, принадлежащего к более высокой общественной формации (строй, существующий в настоящее время в Китае, не дает возможности безупречно его классифицировать), именно Запад сейчас выступает более формационно-прогрессивным сегментом человечества, во всяком случае по отношению к имперско-архаическому капитализму в его российском варианте.

Даже в тех странах, где сохраняется формально монархическое правление, буржуазно-демократические, в том числе революционные, ценности настолько крепко вколочены в умы и сердца европейцев и американцев, что без них мир «современного белого человека» пуст и никчемен. Он просто не существует, ибо эти ценности составляют суть и смысл экзистенции Запада.

И когда Путин и Лавров начинают вещать о том, что в Киеве произошел нацистский переворот, в то время как Запад классифицирует происходящее как близкую ему по духу буржуазно-демократическую революцию, это означает, что Запад отныне будет защищать Украину как честь своего духовного и мировоззренческого пространства, а не как бессмысленную для него часть пространственной и геополитической реальности, до максимально возможных в нынешних условиях пределов, ибо затронута честь Запада, затронута сердцевина его духа.

И поэтому теперь Запад пойдет на более тесные отношения с Украиной в случае прямой военной агрессии со стороны России, возможно даже в случае продолжения нынешней шутейной бескровной агрессии, которая, тем не менее, результируется во вполне не шутейную аннексию. Именно мировоззренческие общедемократические ценности, а не геополитические интересы теперь не дадут Западу возможности безучастно взирать на то, как Путин, область за областью, поглощает Украину.

Но теперь проснувшийся и насторожившийся Запад включил весь свой военный и дипломатический опыт и не станет чрезмерно торопиться. Крым здесь, очевидно, считают уже проигранным. Ворчанье и санкции будут, но не более того. Если Украина сама не попытается предпринять что-то в области силовых действий (а сделать это ей затруднительно по причине крайней слабости армии), то этим всё и ограничится. При этом Запад получает ощутимый бонус – Украина, постепенно переполняющаяся чувством национального унижения и ищущая у него защиты.

Затем США и ЕС будут внимательно наблюдать, остановится ли Путин на достигнутом, продолжая удерживать Украину от чрезмерно поспешных интеграционных «скачков», которые могут серьезно дестабилизировать сложившуюся систему глобального равновесия. И если Путин ограничится Крымом, то Запад, несомненно, использует в своих интересах образовавшуюся точку конфликта между Украиной и Россией по поводу Крыма, постараясь придать ей максимально долгосрочный характер и по мере своих сил подбрасывая в костер дровишек.

Впрочем, отнюдь не исключено, что если в Белый дом на следующих выборах въедут республиканцы, то эта взвешенная и умеренная система действий будет отброшена и заменена на традиционный республиканский силовой форсаж.

А вот если Путин не остановится, попытается развить успех и «воссоединиться» еще с Донбассом и Харьковом, тогда… тогда, наверное, мы сможем стать очевидцами исполнения стратегии «силового форсажа» уже демократов. Последний раз это было во времена Карибского кризиса в 1962 году. И мне почему-то кажется, что не стоит считать Обаму слабаком, погруженным в мечты о лаврах лучшего пацифиста США всех времен и народов.

Россия

Как я уже писал неоднократно, Россия с трудом воспринимает Украину как субъект политики, предпочитая относиться к ней как к объекту (варианты: как к несостоявшемуся государству или оказавшейся неэффективной бывшей колонии). Это – главная ошибка. Особенно смешно то, что именно такое восприятие Кремль пытается внедрить не только в умы россиян, но и в умы собственно украинцев.

Даже если ничего не знать о наличии двух вариантов развития исконной русскости, киевского и московского, или считать их плодом публицистического творчества, нынешняя Украина слишком велика, чтобы быть тривиальным футбольным мячом в многовековом матче между Европой и Россией.

Из первой ошибки вытекает и вторая: считать, что Украина не может иметь собственного мнения по поводу геополитических и военно-стратегических вопросов в принципе.

Хотя вот исторически совсем близкий пример. Будучи украинцем по своему происхождению и корням, руководитель СССР Л.И. Брежнев был против введения войск в Афганистан, и вынудила его к этому позиция остальных членов «малого Политбюро» – Суслова, Устинова, Громыко и Андропова. Возникшие в результате этого «московского» решения внешнеполитические и экономические трудности в конечном счете сильно поспособствовали крушению СССР.

Вторую злую шутку с Кремлем играет имперское, авторитарное мышление, традиционное для России в ее московско-петербургском варианте. Здесь искренне считают, что Российская империя в ее пределах, как они сложились на начало XX века, в основном возникла как результат полубожественной деятельности первых представителей династии Романовых – от Алексея Михайловича до Екатерины Алексеевны. В то время как, с моей точки зрения, небывалый прирост мощности и потенциальных возможностей Российского государства образовался в конце XVII века, после того как Киев и Москва добровольно, то бишь по-республикански, при определяющей роли республиканской же Запорожской Сечи, приняли решение о реобъединении двух вариантов русскости и соединились после 300 лет раздельного развития.

В этом смысле все достижения империи, в том числе военные и культурные, суть результат сотрудничества между Москвой и Киевом, недостижимые для них по отдельности.

Династия, как это водится среди «просвещенных монархов», «вознаградила» основного участника реобъединения, Запорожскую Сечь, указом о ее уничтожении и переселении всех запорожских казаков на Кубань. Указ об этом был подписан Екатериной II в конце XVIII века.

То же самое касается и века XX. Полностью огерманившаяся династия в Петербурге была не в состоянии обеспечивать развитие страны и вести активную войну против Германской империи. В том числе поэтому была закономерно свергнута при активном участии Киева.

Попытка реванша, предпринятая германским духом в виде нацистского Третьего рейха, была отбита совместными усилиями Москвы и Киева, и в этом смысле Победа 1945 года так же неразделима, как и огромные потери.

Однако Москва, точнее, в настоящее время это Петербург, находящийся в тенетах собственной умопомрачительной имперской историографии, сейчас трактует дело так, что и Крым, и Донбасс, и Слобожанщина суть земли, незаконно подаренные лодырям –хохлам (Киеву) коммунистическими узурпаторами, свергнувшими светлейшую и обожаемую всеми истинно русскими людьми династию Гольштейн-Готторпов. Это чудовищная и оскорбительная для Киева ошибка № 3.

Из этих трех мегаошибок возник тот наполовину тщательно приготовленный, наполовину захватывающе импровизационный сценарий действий против суверенного украинского государства, который разворачивается в настоящее время у нас на глазах.

Первым пунктом стоит категорическое неприятие прихода к власти в Киеве буржуазно-демократических сил (неприятие духа Республики как социально-исторического феномена), тем более пришедших к власти особенно ненавистным для имперского сознания революционным путем.

Это вполне понятный момент. Всё более и более скатывающаяся к имперскому типу общественного бытия Россия вместе со своими не менее авторитарными союзниками по ТС всё больше и больше боится любого революционного процесса и абсолютно не понимает, что люди могут выходить биться за свою свободу просто так, не будучи побуждаемы и ангажированы никакими внешними факторами.

Поэтому, как уже было сказано, буржуазно-демократическое по своей классовой сути правительство в Киеве объявляется нелегитимным и всячески демонизируется на предмет участия в нем фашистов и бандеровцев.

Еще 26 февраля существовало гораздо более конструктивное продолжение – быстро признать это правительство и оказать ему финансовую помощь в обмен на определенные, вполне приемлемые для нынешней киевской власти уступки, как во внешней, так и во внутренней политике, в том числе в области постепенного устранения правых радикалов из власти.

Но Кремль, ослепленный имперской идеей унитаризма, не смог заставить себя сесть за стол переговоров. Вместо этого он предпочел раздуть масштабную информационно-пропагандистскую войну против правительства Турчинова – Яценюка.

Плохо понимая, абсолютно не чувствуя отличий республиканского украинского менталитета от российского, Путин и его присные трактуют, к примеру, выход членов Кабина на Майдан для отчета не как романтическое поддержание вольнолюбивых традиций Запорожской Сечи, где выборные атаманы отвечали перед всем Кругом, а как жалкое фиглярство слабаков, которые боятся бандеровцев и прочих правых радикалов.

В результате Путин и его «ястребиное окружение» всего за несколько дней ухитрились вырыть между Москвой и Киевом такую пропасть, какую не удавалось вырыть даже в тяжкие времена Ольгерда и хана Узбека.

Военное вторжение в Крым, кое де-факто давно уже состоялось, что бы там ни врали по этому поводу в высших эшелонах российской власти, только ухудшило ситуацию. Некоторые левонастроенные украинские авторы «ЭФГ», которые раньше плевались при одном упоминании словосочетания «правый радикал», теперь едва ли не готовы с оружием в руках защищать Украину от наглого и унижающего целый народ отторжения части ее территории.

В этой связи на данный момент возможный военно-стратегический план Кремля более чем понятен:

1. Занять Крым. Успешно проведя референдум под защитой своих войск, продемонстрировать вопиющую слабость правительства в Киеве и неспособность его организовать отпор, чем вызвать дестабилизацию и максимально широкую волну референдумов об отделении, независимости, присоединении к России или, на худой конец, федерализации в юго-восточных регионах Украины.

Военную активность подкреплять развертыванием информационно-пропагандистской кампании по демонизации нынешнего киевского руководства и созданию его образа как правительства-марионетки фашиствующих правых радикалов.

Это направлено, во-первых, на внутрироссийскую аудиторию и сплочение нации вокруг лидера, во-вторых, на население юго-востока Украины, где бандеровцев не любят, и наконец, в-третьих, на максимально возможную делегитимизацию правительства Турчинова – Яценюка в глазах западного сообщества, где отношение к крайне правым весьма прохладное.

2. Под юридический или хотя бы фактический контроль Кремля должны перейти густонаселенные промышленно-развитые регионы юго-востока Украины, а сама Украина сожмется до маловразумительного обрубка, состоящего из 13–17 регионов с проблематичным выходом к морю.

В результате роста чувства национального унижения нынешнее буржуазно-демократическое правительство в Киеве может быть свергнуто или просто под грузом неудач уйдет в отставку, а к власти действительно придут правые радикалы.

3. Кремль, победоносно окружив остаток Украины со всех сторон, доведет победу над «фашистским режимом» в центре Европы до логического завершения и включит  Украину в становящуюся все более унитарной Россию по частям или  приведет к власти в Киеве правительство-марионетку.

При этом между отдельными пунктами плана вполне может пролегать значительный временной промежуток.

В качестве приложения к пункту 3 предлагается некоторое видоизменение характера ведущейся информационной войны и максимальное использование потенциальной энергии левых сил, которую предполагается задействовать в юго-восточных регионах Украины. В этой связи официальная кремлевская пропаганда уже пытается образ нынешней своей экспансии преподносить как нечто вроде освободительного похода Красной Армии на Запад вплоть до Киева и Львова.

В общем, план как план, со своими достоинствами и недостатками.

Проблема, однако, в том, что сейчас не 1943 год (год освобождения Киева советскими войсками), а 2014-й. В Кремле заседает не Политбюро во главе с товарищем Сталиным, выражающее интересы всего мирового пролетариата, а жадное и хищное правительство нарастившего кое-какие силенки российского ультраимпериалистического крупного капитала, неразрывно сросшегося с наиболее переродившейся частью экс-советской бюрократии.

Поэтому втюхать даже россиянам, не говоря уже об украинцах, что потанины, дерипаски, керимовы, вексельберги, тимченко, усмановы и рыболовлевы ведут  краснознаменный поход по освобождению Украины от власти всемогущего Яроша, будет все-таки непросто. 

Да и на улицах Москвы и других городов России отнюдь не меньше всяческих правых радикалов: монархистов, казаков и хоругвеносцев РПЦЗ, чем на улицах Киева.

Напомним, что Русская православная церковь за рубежом и знаменитые казачьи атаманы Краснов и Шкуро, поддержанные большой частью казачества, открыто сотрудничали с нацистами. В 1942 году в занятом немцами Новочеркасске был создан Штаб Войска Донского, в 1943 году – подчинявшееся командованию вермахта особое подразделение "Казачий стан", а в 1944 году в Берлине начало функционировать Главное управление казачьих войск, которыми опять-таки руководил Краснов. Казачье-фашистские атаманы пользовались особой благосклонностью фюрера. По какому-то странному выверту сознания нацисты решили, что казаки происходят от готов (один из прагерманских народов), а стало быть, по нацистской терминологии являются расово-близкими.

К примеру, депутат Госдумы многих созывов представитель казачества В.Водолацкий ("Единая Россия") неоднократно поднимал вопрос,  если не о юридической, то об общественной реабилиации Краснова

Просто правое мировоззрение можно считать перешедшим в стадию право-радикальности, когда оно от слов начинает переходить к территориальным претензиям и аннексиям во внешней политике и к жестоким репрессиям по отношению к инакомыслящим – во внутренней.

Поэтому тем левым, в том числе и в Донбассе (Львов далеко, Новочеркасск рядом), кто еще сохраняет способность объективной оценки ситуации и вполне закономерно указывает на настораживающий рост влияния необандеровцев в Украине, не стоит забывать, что неонацистская угроза вполне актуальна и у нас в России. А то как бы в один прекрасный день не проснуться совсем в другой реальности.

Описывать происходящую против Украины экспансию пока, пожалуй, гораздо правильнее в терминах, к примеру, подавления венгерской буржуазно-демократической революции 1849 года, когда войска Николая I раздавили революцию в Венгрии, а в Германии, вместо потенциально возможного демократического Германского союза, инициировали создание Прусской империи, с территории которой будут впоследствии развязаны две мировые войны.

 Алексей Петрович ПРОСКУРИН