ПОРОШЕНКО И ВОЙНА В ДОНБАССЕ  

или МЕНЬШЕ ПРИМИТИВА , КОЛЛЕГИ!

 25 мая закончился важный этап украинского кризиса, начавшегося в ноябре прошлого года с известного решения Януковича об отказе подписания договора об ассоциации Украины с ЕС.

П. Порошенко в блестящем стиле выиграл президентские выборы в первом туре, набрав, по предварительным данным, около 54 процентов при явке в 61 процент (даже если пересчитать максимально строго, с учетом вынужденного отсутствия списков на 3,1 млн из примерно 4 млн избирателей Донбасса, и считать этих жителей Донбасса не явившимися на выборы, то 54,1 проц.). С другой стороны, без учета форс-мажорного Донбасса средняя явка составила около 66 процентов. К примеру, в 2010 году на президентских выборах в первом туре явка была 67 процентов.

Порошенко обошел занявшую второе место Тимошенко более чем на 6,5 млн голосов. Поэтому даже если бы все 3,1 миллиона донбассцев, которым из-за действий сепаратистов не удалось проголосовать, проголосовали против него и за Тимошенко (что очень маловероятно), он бы все равно выиграл бы выборы, и возможно даже в первом туре. Это чистая победа, и Порошенко будет обладать полноценной легитимностью.

Лидер "Батькивщины" Ю. Тимошенко с 13,1 процента осталась на втором месте. Третье место сенсационно занял лидер Радикальной партии О. Ляшко – 8,4 процента, четвертое – экс-министр обороны А. Гриценко – 5,5, пятое – предприниматель С. Тигипко – 5,2. М. Добкин, официальный кандидат Партии регионов, являвшейся правящей при В. Януковиче, набирает около 3,2 процента и занимает 6-е место, на 7-м – глава Всеукраинского еврейского конгресса предприниматель В. Рабинович, 2,2 процента.

В отличие от большинства российских СМИ и очень многих российских политиков (это, как правило, имперски ориентированные, генетические или культурно-политические  германофилы; уточню,  что нынешняя Германия, к счастью является  процветающей и демократической республикой, о которой мечтал еще Маркс, а вот непонятная германофилия многих российских политиков, к сожалению,   имеет отношение в основном  к преклонению перед  членами разного рода монархических династий, которые в Европе почти все были этнически немецкими; возможно, более правильно такую германофилию  называть «монархофилией»), выливших тонны грязи на нынешнее техническое украинское правительство и именовавших его не иначе чем национал-фашистским, «ЭФГ» с самого начала называла буржуазно-демократическое правительство Турчинова – Яценюка, сформированное на базе демократической партии «Батькивщина»  именнго буржуазно-демократическим..

Я рад, что «ЭФГ» заняла в этом пункте принципиальную позицию, и еще больше рад тому, что наша точка зрения подтверждена практикой, в частности итогами выборов.

«ЭФГ» может гордиться тем, что в разгар пропагандистской истерии мы оказались одним из немногих российских СМИ, которые остались верны нормам профессиональной журналистики и научной этики.

Правительство Турчинова – Яценюка выполнило свою основную задачу: подготовило и провело выборы президента Украины, которые должны были сформировать легитимную систему органов власти.

Выборы прошли в соответствии с демократическими процедурами. Все кандидаты, которые пожелали принять в них участие, получили такую возможность, в том числе для равного по времени участия в теледебатах на основных украинских ТВ-каналах. Те, кто не счел возможным для себя участвовать в выборах, не приняли в них участия, сняв свои кандидатуры. Те, кто хотел, проголосовали. Кто не хотел – воздержались от голосования (кроме Донбасса, где вооруженные сепаратисты не допустили свободного волеизъявления граждан).

Два кандидата от праворадикальных партий – О. Тягнибок и Д. Ярош набрали соответственно 1,5 и 0,9 процента голосов избирателей, заняв 10-е и 11-е места (любопытно, но всемогущим, с точки зрения российских правительственных СМИ, денно и нощно вещавших о засильи бандеровцев, праворадикалам Тягнибоку и Ярошу не удалось опередить даже лидера Всеукраинского еврейского конгресса предпринимателя В. Рабиновича, который набрал 2,2 процента).

Впрочем, мы никогда не утверждали, что в Украине нет праворадикальных партий. Мы просто призывали не переоценивать степени их влияния и внимательнее относиться к нюансам.

Пойдем дальше.

Как оценивать приход к власти Порошенко?

Первое. Петр Порошенко не являлся раньше антироссийским политиком. Однако нынешняя ситуация его, как подлинного патриота Украины, будет подталкивать именно в эту сторону, и сегодня новый президент Украины будет занимать достаточно прозападную позицию.

К сожалению, гибридная война «нового типа», затеянная на территории Украины российскими политтехнологами и отставниками спецслужб, и российская пропагандистская машина сделали все возможное, чтобы в Украине кратно выросли антироссийские настроения.

В результате наиболее пророссийский из всех кандидатов, дошедших до конца гонки, М. Добкин (экс-губернатор Харьковской области, один из наиболее ярых сторонников идеи о федерализации Украины, организатор известного съезда представителей Юго-Востока, состоявшегося 22 февраля) набрал всего 3,2 процента, при этом он с треском проиграл Порошенко даже на Востоке и Юге, где пророссийские кандидаты всегда набирали кратно больше своих оппонентов.

Это и есть сегодня реальный, а не придуманный уровень симпатий к России в Украине. И его сформировали действия Путина и его подчиненных.

Второе. Порошенко – потомственный крестьянин. Не так уж много крестьян в России и Украине добирались до первых постов в государстве. А это означает, что вопросам земли и территории он будет придавать первостепенное значение.

Третье. Порошенко представляет собой украинский крупный капитал со всеми вытекающими отсюда классовыми последствиями. Это несомненно.

Четвертое. При этом, однако, политические симпатии самого Порошенко в начале его политической карьеры находились в левоцентристской части политического спектра. Он был одним из видных деятелей социал-демократической партии Украины, а затем пытался создать собственную левоцентристскую партию «Солидарность».

Сохранятся ли эти неясные устремления после прихода к власти, посмотрим. Крупный капитал иногда находил общий язык с социал-демократией.

Как относиться к происходящему в Донбассе?

Я, в отличие от очень многих российских публицистов, не считаю происходящее в Донбассе ни «Русской весной», ни народно-демократической революцией. В нашей подстоянно обновляющейся подборке о событиях на Украине можно ознакомиться с материалами на тему «Кто есть кто в нынешней Новороссии», в которых немало любопытного ( См. например «Юз, Йордан, Малофеев, Бородай и Гиркин»,  заметка от 20.05.14 или «Раскол в руководстве т.н. ДНР» от 21.05.14 - http://eifgaz.info/krizis.htm ).

Я квалифицирую происходящее как строительство неоимперии, затеянное ультрареакционной частью российского общества при попустительстве или тайном пособничестве высших чиновников России, и я не вижу никакого смысла для левых как-то поддерживать эти неоимперские потуги. Мне кажутся кощунственными  призывы убивать ни в чем не повинных украинцев (а любые призывы к отторжению т.н. Новороссии есть не что иное, как призыв к убийству тех солдат и офицеров Украины, которые по долгу службы или по велению сердца будут неизбежно  защищать свою землю), вся вина которых состоит в том, что они осмеливаются защищать территориальную целостность суверенной Украины, для того чтобы какие-то новоявленные имперцы тешили свои амбиции восстановлением «единой и неделимой».

Более того, я вижу очень мало аутентичной Руси-России в том государстве, которое за 15 лет построили Путин, Греф, Эрнст, Миллер при посильной помощи С. Иванова и И. Сечина и которое они теперь собираются евразиировать вместе с Шойгу, Глазьевым, Рогозиным и прочими евразийцами. Это очень смахивает на возврат к нелегитимной монархии с немецкой династией и верхушкой во главе и азиатским, по сути, способом управления. Ничего общего с подлинной Русью-Россией, которая существовала в 862–1241 (в 1241-1362 годах, когда Владимирско-Суздальская Русь погибала под ордынским игом, остатки борющейся Руси были сконцентрированы в Галицко-Волынском княжестве, которое помогло  удержаться на плаву и Киеву, в 1362-1430 гг. Киев был самым крупным городом Великого Княжества Литовско-Русского с литовской династией Гедиминовичей во главе, но с населением, на 90 процентов состоящим из русских и продолжал оставаться главным центром русскости),  1462–1605 (в этот период Киев попал под  власть Речи Посполитой, зато Московское княжество не без духовной и политической помощи Киева и западно-русских земель, наконец, освободилась от ига), 1613–1775 (годы, когда существовал совместный политический имперский проект, в области культуры инерционный синергический  эффект простирается до Февральской революции), 1917–1991 годах (тоже, хотя и с некоторыми оговорками на период с 1932 по 1956 годы, время существования совместного проекта), она не имеет и иметь не может.

Стоит  хотя бы взглянуть на эту «цветущую сложность» отношений между Киевом и Москвой, которым, как минимум, уже больше 750 лет, особенно тем «ученым» и политикам, которые эту сложность аляповато сводят исключительно к американскому влиянию и  деятельности  ЦРУ.

Господа примитивисты! За сто лет до открытия Америки  сложнейшая история отношений между Киевом и Москвой уже была двухвековой. Например, в 1392 году,  великий князь литовско-русский Витовт, ориентировавшийся в междоусобной борьбе со своим прокатолически настроенным братом Ягайло на православную митрополию Константинопольского патриархата в Киеве и поддержку населения юго-западных русских земель, заключил с тогдашним московским государем Василием I  договор о совместном управлении землями Великого Новгорода,  в ознаменование чего  выдал за него свою дочь Софью. И именно внуку Василия I Ивану III  Васильевичу (до сих пор не оцененный по заслугам великий русский  правитель) было суждено сбросить (1480 г.) оковы унизительной зависимости Московского Царства от Золотой Орды.  А впереди были еще Люблинская уния, Смута, Переславская Рада…

Неужели вы так и не поняли, что Киев нельзя считать объектом, что он всегда являлся и будет являться  самостоятельным субъектом политико-исторического  процесса?

Исходя в том числе из уровня адекватности восприятия реальности, продемонстрированного   политическими верхами и населением России и Украины в ходе нынешнего кризиса, я предполагаю, что в настоящее время в Киеве  аутентичной русскости и этно-культурной самоадекватности  больше, чем в Москве.

И если Киев в данный момент считает необходимым называть себя Украиной, говорить на «западно-русськой мове» (украинском языке) и вступать в прозападные союзы, то это его право так понимать и отстаивать собственную этнокультурную идентичность (точно так же, как Москва имеет право участвовать в евроазиатских объединениях, вступать в партнерско-сырьевые отношения с Китаем и в массовом порядке завозить на свою территорию жителей центрально-азиатских стран). И не только свою. Например, с точки зрения Киева, знание и умение говорить на «западно-русськой мове» (украинском языке) помогает подлечить и  преодолеть тому человеку, который хочет считать себя действительно русским, некоторые психологические и поведенческие комплексы и дефекты, зародившиеся в Московском государстве со времен жестокого ордынского владычества и всевластия хана Узбека. (при этом 90 процентов украинцев владеют русским на уровне разговорного)

В том числе и поэтому я считаю необходимым выступать против разрушения Украины как государства.

В этой связи рассуждения некоторых российских политиков о якобы имевшей место передаче некоторых российских земель Украине (пресловутая «Новороссия») я считаю безграмотными и абсурдными. Никакой РСФСР, чьи земли можно было бы передать Украине, до 1921–1922 годов не было и в помине, так же как и УССР.

Что касается раздела наследства бывшей Российской империи, то в 1922 году он был произведен так, а не иначе. Другими словами, вклад Киева и Москвы в совместный имперский проект (1613–1917 годы) получил на тот момент именно такую, а не иную объективно-историческую оценку.

О сравнительном вкладе гораздо более образованного на момент формального объединения в 1654 году Киева и достаточно на тот момент архаичной Москвы в успехи и неудачи имперского строительства (именно так, а не так, как ошибочно пишет Бжезинский, рассматривая лишь внешнюю сторону вопроса и рассуждая о некоей метрополии, включающей в себя важную провинцию и становящейся поэтому империей), в том числе в различные имперские завоевания, о необходимости адекватной и справедливой оценки вклада каждого из участников объединения, существовавшего в 1654–1917 годах, и о нежелательности ни апологетически-промосковских, ни чрезмерно прокиевских оценок я писал уже неоднократно, поэтому сейчас повторяться не стану.

Без добровольного (подчеркиваю, добровольного) объединения Киева и Москвы в 1654 году никакого расцвета Российской империи в XVIII–XX веках просто не было бы, как не было бы и самой Российской империи, которая до объединения с Киевом называлась Московским государством (царством), – вот этот пункт никак не могут взять в толк «истинные православные русские патриоты». Не было бы и СССР без объединения (также более или менее добровольного) в 1922 году.

С точки зрения республиканского Киева, исторического Киева, совместный проект "Российская империя", образовавшийся в 1613–1654 годах, когда к власти пришла восточноевропейская (по сути – прокиевская) династия ранних Романовых, вообще должен был сделать первые шаги по направлению к конституционной монархии еще при воцарении Анны Иоанновны (1730 год), когда потомкам Гедиминовичей Голицыным удалось навязать престолу принятие Кондиций, ограничивающих самодержавие. (Однако затем петербургско-германские энергии возобладали, началась "эпоха дворцовых переворотов". Династия  стала нелегитимной, утратила свой восточноевропейский характер и полностью германизировалась. Неограниченное самодержавие было восстановлено и продержалось затем до 1905–1917 годов, архаизировав и задержав развитие России до предела.) Именно с этого момента началось постепенное ослабление партнерства между историческими Киевом и Москвой (Петербургом) в рамках вышеозначенного проекта.

После окончательного разгрома общерусского центра республиканизма – Запорожской Сечи в 1775 году Екатериной II и принудительного переселения значительной части запорожцев в Приазовье и на Кубань (кстати, не менее значительная часть запорожцев не признала подчинения Сечи  немецкой династии Голштейн-Готторпов, нелегитимной с 1741 года ( вплоть до  1764  после переворота, совершенного дочерью Петра I Елизаветой в 1741 году в пользу своего племянника Карла-Ульриха Голштейн-Готторпа, более известного в России под именем  Петра III, в шлиссельбургской темнице томился законный император Иоанн VI Антонович, убитый уже при Екатерине II), эмигрировала в Трансильванию и создала там  Задунайскую Сечь, которая просуществовала до 1829 года) Киев от партнерских отношений перешел во внутреннюю оппозицию к империи, что в итоге закончилось Февральской революцией.

Возвращаясь к теме Донбасса, могу еще раз подчеркнуть: шанс на перерастание буржуазно-демократической революции в народно-демократическую имелся. К большому сожалению, сепаратистский уклон и руководящая роль, которую играют во многих событиях в Донбассе граждане России, многие из которых принадлежат к ультранационалистическим, казачьим и монархическим организациям и исповедуют соответствующие взгляды, очень сильно перекосили каноническое развитие народно-демократической революции. Сейчас уже можно открыто сказать: этот шанс жирно перечеркнут гг. Гиркиным, Бородаем, Безлером, Болотовым и прочими российскими имперцами.

А это значит, что революционный процесс в Киеве завершился на буржуазно-демократической ноте избранием нового президента, ставленника реальной буржуазно-демократической (против всевластия бюрократии)  и одновременно «померанчевой» (выступление всей массы буржуазии против ее части, монополизировавшей в своих руках слишком большой объем финансовых и властных ресурсов) революции.

Что тоже, в общем, неплохо. По крайней мере, на постсоветском, в основном автократическом, пространстве появится хотя бы один мощный центр подлинного республиканизма (а он необходим, в том числе и очень многим россиянам), на который смогут ориентироваться все свободолюбивые силы.

Что касается оборонительной войны, которую, видимо, предстоит вести в Донбассе Украине еще долго в противостоянии, по сути, отнюдь  не  с вирутальными республиками, а с возвышающейся за ними олигархически-бюрократической путинской неоимперией, которая с удовольствием будет загребать жар руками донетчан и луганчан… Что ж… Война – дело жестокое, но это никак не отменяет классовой сущности украинского государства и марионеточно-инструментальной  роли нынешних т.н. ЛНР и ДНР, сколько бы они ни пыжились.

Я абсолютно убежден, что если бы Кремль не развернул против Киева широкомасштабную информационно-психологическую войну, то ни о каком сепаратизме в Донбассе не было бы даже речи. И сейчас достаточно просто перекрыть границу с российской стороны и прекратить информационную войну против Украины, чтобы ситуация в Донбассе успокоилась за неделю.

Я уверен, что за независимость т.н. ЛНР и ДНР проголосовали не более 25–30 процентов населения Донбасса и что на основании такого рода фальшивых и мутных референдумов нельзя принимать никаких серьезных решений.

Но проблема реально существует, и состоит она в том, что 3 миллиона проживающих в Донбассе – русские, а 4 миллиона – украинцы. И у каждой из этих общин есть, очевидно, свое представление о том, в каком государстве они хотели бы жить.

Алексей Петрович ПРОСКУРИН